Александр Корнейко - Когда погиб Милован
— Встать!
Все вскочили и повернулись к входу.
— Фрау оберст-лейтенант, вверенная вам группа офицеров абвера и гестапо прибыла из Берлина, — отрапортовал Гартман.
Эльза улыбнулась всем и подсела к столику Гардекопфа.
— Майор Нейталь был здесь? — спросила она.
— Так точно, фрау оберст-лейтенант.
— Где он сейчас?
— Ушел подготовить служебные кабинеты.
— Где будет размещаться наша служба?
— Недалеко отсюда. Нейталь занимал половину дома, во второй половине разместилась полевая жандармерия.
— Как решается вопрос с машинами? Я приказала ему достать еще три легковых автомобиля.
— Нейталь уже послал своих людей за ними.
Выяснив главное, Миллер расспросила своего помощника, какое настроение у ее подчиненных, прибывших из Берлина. При этом Эльза предупредила:
— Мы находимся во Франции, Гардекопф. Эта отрава всегда славилась красивыми женщинами и свободной любовью. Переговорите с нашими людьми, чтобы не очень увлекались прекрасным полом. Кроме опасности заболеть есть еще одно обстоятельство, которое должно их удерживать, — приказ фюрера. Вы знакомы с содержанием этого приказа, майор?
— Да. Офицеры должны быть крайне осторожны в вопросе, касающемся общения с гражданским населением оккупированных стран.
— Напомните нашим людям об этом.
— Слушаюсь, фрау оберст-лейтенант! — ответил Гардекопф и смущенно отвел взгляд в сторону, заметив, как в глазах Миллер блеснули лукавые огоньки.
— Вы вчера не нарушили этот приказ, Гардекопф?
— Подобное больше не повторится, — опустил голову помощник Миллер.
— Я не хочу вас ограничивать во всем, но мне хотелось бы, чтобы о ваших встречах с француженками знало как можно меньше людей, — уже серьезно закончила Эльза.
— Я понял, фрау оберст-лейтенант.
Официант принес чай и забрал со стола пустые тарелки.
— Меня интересует еще один вопрос: как произошла отправка наших офицеров из Берлина!
— На вокзале их встретил секретарь Штольца, привез всех в управление. Там с ними переговорил штандартенфюрер, и оттуда на автобусе их привезли в аэропорт.
— Штольц вел беседу со всеми вместе или вызывал по одному в кабинет?
— Он всем вместе объяснил, зачем их направляют во Францию, после того как все вышли, он вызывал к себе Гартмана. Но о чем они говорили, я не успел еще расспросить Гартмана.
— Я спрошу его сама, — подумав, сказала Миллер.
— Простите, но я не советовал бы вам делать это.
— Почему? — удивилась Эльза.
— Гартман может подумать, что вы боитесь чего-то.
— Меня совершенно не волнует то, что может подумать Гартман, — раздраженно молвила Эльза.
— Но разговор у штандартенфюрера мог идти о вас… — осторожно произнес Гардекопф.
— Что? — вскинула брови Миллер. — Послушайте, Гардекопф, не нравится мне все это. Попахивает шантажом.
— Вы неправильно поняли меня, — оправдывался майор. — Я имел в виду…
— Я знаю, что вы имели в виду, — гневно перебила его Эльза. — Вы решили, что если я скрыла историю с Венкелем, то чувствую за собой вину. Вы ошиблись, Гардекопф, я не стала поднимать шум из-за Венкеля лишь по той причине, что он оскорбил меня. Кроме того, мне не хотелось менять личный состав. Сегодня же зайдите ко мне вместе с теми, кто причастен к преступлению. Чтобы все стало на свои места, сыграем в открытую.
— Фрау оберст-лейтенант…
— Все, разговор закончен, — Эльза поднялась со стула.
Гардекопф тоже встал.
— Вы знаете дорогу к нашему месту службы?
— Нейталь оставил здесь лейтенанта, он проводит нас.
На улице со скучающим видом прохаживался молоденький лейтенант. Гардекопф подозвал его. Тот вытянулся по стойке «смирно» и громко произнес:
— Прошу следовать за мной, господа офицеры.
Затем резко повернулся кругом и зашагал по тротуару. Дом, в котором помещалась служба Нейталя, находился в метрах четырехстах от казино. На крыльце стоял часовой — солдат полевой жандармерии. Все прошли мимо него в здание и поднялись на второй этаж.
В коридоре их встретил Нейталь и любезно пригласил Миллер:
— Фрау оберст-лейтенант, прошу в ваш кабинет.
Эльза открыла дверь и очутилась в приемной. За столом сидел лейтенант. Увидев Миллер, вскочил, вскинул руку в нацистском приветствии.
— Ваш секретарь, фрау оберст-лейтенант, — отрекомендовал его Нейталь.
— Секретаря я подберу из своих людей, — ответила Миллер.
— Вас понял. Лейтенант, вы свободны.
Миллер внимательно осмотрела кабинет и осталась довольна.
— Неплохо. Садитесь, господа офицеры.
Все сели на кресла, стоящие в два ряда у стены. Эльза подошла к столу, положила на него портфель с документами.
— Господа офицеры, — начала говорить Миллер, — здесь кроме Нейталя, присутствуют все, с кем я была в России. Ваша работа в России заслужила хорошую оценку высшего начальства, и, если бы не клевета штурмбанфюрера Венкеля, вы все были бы достойно награждены. До не отчаивайтесь, здесь у вас поле деятельности шире, я заслужить награду может каждый. Сегодня я определю каждому из вас зону действия и предупреждаю, что вы должны оправдать доверие фюрера, пославшего вас не на восточный фронт, а сюда. Я не завидую тому, кто не справится с поставленной перед ним задачей. Сегодня вы свободны. Завтра в 8.00 всем быть у меня в кабинете. Вопросы есть?
— Никак нет, фрау оберст-лейтенант, — хором ответили подчиненные Миллер.
— Гардекопф, Гартман и Замерн, останьтесь. Майор Нейталь, подождите в приемной.
Когда за последним офицером закрылась дверь, Эльза заговорила:
— Сегодня майор Гардекопф намекнул о том, что якобы вы оказали мне услугу. Я хотела бы уточнить, о чем идет речь?
Все молчали, опустив головы.
— Гартман, объясните мне, что имел в виду майор?
— Я не знаю, фрау оберст-лейтенант.
— Замерн, может быть, вы внесете ясность?
— Никак нет, фрау оберст-лейтенант. Лично я никакой услуги вам не оказывал.
Миллер сурово посмотрела на Гардекопфа. Майор, побагровевший от злости, поднялся с кресла.
— Они знают, о чем идет речь.
— Они, может, и знают, но я не знаю, а как командиру мне положено знать все.
— Вам известно, фрау оберст-лейтенант, кто убил Венкеля.
— Кто его убил? — продолжала игру Эльза.
— Я, Гартман и Замерн.
— Это правда, Гартман и Замерн? — Эльза явно издевалась над своими подчиненными.
Те молчали.
— Встать! — закричала Миллер.
Офицеры вскочили, вытянулись по стойке «смирно».
— Я вас спрашиваю, майор Гардекопф сказал правду?
— Да, — тихо ответил Гартман.
— Вы знаете, что ожидает вас за убийство старшего по званию?
— Так точно, фрау оберст-лейтенант.
— Я вызвала вас сюда, чтобы раз и навсегда договориться: вы никогда не будете мне напоминать о том, что я знала, кто убил Венкеля. Он поступил со мной, как последний негодяй. Я даже мертвого ненавижу его, но у него перед фюрером есть оправдание. Он заподозрил меня в связи с партизанами. Оскорбленные его клеветой, вы свели с ним счеты, и только потому, что сработано было чисто, я не подняла шума, хотя догадывалась, чья это работа. Теперь, пользуясь тем, что я не отдала вас под суд и таким образом косвенно являюсь соучастником преступления, вы начинаете меня шантажировать.
Гартман и Замерн с недоумением переглянулись.
— Никто из нас не пытался вас шантажировать, — ответил за двоих Гартман.
— Значит, вы, майор, занялись этим по собственной инициативе? — спросила Миллер Гардекопфа.
— Я не пытался шантажировать вас, фрау оберст-лейтенант.
— Вы сказали, что Гартмана перед отъездом вызывал штандартенфюрер Штольц и вполне возможно, что Гартман мог рассказать ему о том, что произошло в России.
— Да, я сказал именно так.
— Гартман, вы сообщили штандартенфюреру о том, как совершили убийство и по каким причинам?
— Никак нет, фрау оберст-лейтенант. Меня об этом не спрашивали.
— Зачем же вас вызывал штандартенфюрер Штольц?
— Это я смогу сказать вам только наедине.
— Хорошо. А теперь я обращаюсь к вам троим: какие выводы вы сделали из сегодняшнего разговора? Гартман, отвечайте.
— Я считаю, что мы должны просить вас о том, чтобы вы забыли об этом случае.
— А остальные?
— Мы тоже так считаем, — ответил за двоих Гардекопф.
— Ну что же, забудем об этом. Но если вы еще хоть один раз напомните мне об убийстве Венкеля, все трое Пожалеете, что вас не расстреляли на следующий день после того, как вы ликвидировали штурмбанфюрера. Все поняли?
— Так точно, фрау оберст-лейтенант.
— Отдыхайте. Гартман, задержитесь.
— Штандартенфюрер Штольц просил меня, — начал Гартман, как только они остались вдвоем, — уделить побольше внимания переписи собранных ценностей. Один экземпляр в тайне от вас приказал он переправлять ему.
