Лоран Коэн - Почему девочки не хуже мальчиков разбираются в математике
Таким образом, мы можем выполнять одновременно несколько автоматических действий, но это, к сожалению, не относится к таким видам деятельности, которые требуют работы нашего сознания. Вот несколько примеров.
Рис. 27. Этот тест содержит две части. Одна из них – легкая – (слева), а другая – (справа), которая требует распределения внимания между буквами и цифрами, является более сложной
Например, вы не можете одновременно разговаривать по телефону и пробовать, достаточно ли соли и приправ в вашей тушеной говядине, поскольку это две несовместимые и требующие нашего пристального внимания задачи. Единственное в этом случае решение: чередовать деятельность: секунду на телефон, секунду на говядину, и так – на всех парах – перепрыгивать от одного к другому. Управлять таким чередованием деятельности весьма непросто: нужно возобновить разговор именно с того места, где вы его прервали, наклоняясь над кастрюлей. Контроль за чередованием деятельности осуществляется в префронтальной зоне коры головного мозга (в передней части лобных долей). И пациенты, имеющие повреждения в этой области, с большим трудом чередуют два вида деятельности. Для определения этого расстройства существует небольшой тест, который используют нейропсихологии (рисунок 27). Сначала пациента просят распределить в порядке следования цифр точки, которые ими обозначены. Нет ничего проще даже при условии, что префронтальные зоны имеют дефекты и недостаточно хорошо функционируют, ведь перед пациентом стоит одна-единственная задача. Затем задачу усложняют и пациента просят соединить в порядке их следования цифры с точками с включением букв в алфавитном порядке, чередуя буквы и цифры: «1, А, 2, В, 3, С…» И в этот раз пациенты с повреждениями префронтальных зон испытывают большие трудности, их деятельность замедляется, они ошибаются. Короче говоря, им не удается сочетать оба вида деятельности, распределяя буквы с цифрами в нужном порядке.
Для тех, у кого префронтальная зона функционирует правильно, вполне возможно бежать сразу за двумя зайцами, перемещаясь от одного к другому. Но можно ли бегать одновременно за тремя, четырьмя или даже пятью зайцами?
В этом у меня нет никакой уверенности. Считается, что мы можем с легкостью делать одновременно два дела, хотя и при условии, что нам придется их чередовать, разрываясь между ними, как в примере с телефоном и приготовлением тушеной говядины. И кажется маловероятным, что мы способны одновременно выполнять более двух задач, быть мотивированными более чем двумя целями и делать в одно и то же время более двух дел.
Читателю, наверное, интересно узнать, как все это все можно объяснить.
Объяснение является не таким сложным, как может показаться с первого взгляда. Прежде всего, нужно понимать, что в нашем мозгу имеется нечто вроде термометра, регистрирующего уровень мотивации. Это область коры, расположенная напротив фронтальной зоны и находящаяся между двумя полушариями и несколько выше глазных орбит, которая активизируется в зависимости от уровня мотивации и цели, которую преследуют. Например, вы играете в игру, выигрыш в которой составляет сто очков, но будет ли отмечаться большая активность этой зоны, если выигрыш будет меньше, всего лишь половина от от этой суммы? Так как у нас два полушария, то мы располагаем и двумя «мотивационными термометрами». Один расположен справа, другой – слева. И в 2010 году впервые было продемонстрировано, что один из них кодирует мотивацию, определяющую первую цель, а другой – вторую мотивацию. При этом оба действуют параллельно.
А если конкретнее?
Исследователи показали на экране последовательность букв, следующих одна за другой. Участники эксперимента должны были самым внимательным образом отслеживать буквы, чтобы определить, образуют ли они заданное слово («С, Н, А, Р, Е, A, U» – то есть «шляпа»). На самом деле все было гораздо сложнее, поскольку существовало чередование больших и маленьких букв и участники эксперимента должны были справляться с двумя задачами раздельно и параллельно, составляя слова из больших или маленьких букв. Короче говоря, они должны были так организовать свою деятельность, чтобы одновременно выполнять две раздельно поставленные перед ними цели, отслеживая большие и маленькие буквы. Те испытуемые, кто отвечал без ошибки, получали денежное вознаграждение. Хитрость заключалась в том, что финансовая компенсация, являющаяся мотивацией, варьировалась в зависимости от задач. Например, условно говоря, единица за отслеживание больших букв и всего пять сотых – за отслеживание маленьких букв. И само собой разумеется, испытуемые были в большей степени мотивированы исполнением одного задания, чем другого. Активизация областей мозга, где расположены «мотивационные термометры», отражала этот двойной интерес участников эксперимента довольно интересным образом (рисунок 28). «Мотивационный термометр» одного полушария отражал компенсацию за выполнение одной из задач. И его активизация была довольно слабой, поскольку соответствовала пяти сотым. «Термометр» другого полушария отражал мотивацию за выполнение другого задания, и его активизация была гораздо сильнее, соответствуя целой единице.
Рис. 28. У нас два полушария, которые могут одновременно обеспечить формирование мотиваций для реализации двух различных задач
Иначе говоря, каждое полушарие несет ответственность за формирование мотивации, преследующей какую-либо цель, а так как у нас имеются два полушария, мы можем одновременно реализовывать две задачи, образно говоря, ловить двух зайцев одновременно!
Все это прекрасно, но как оба полушария договариваются между собой, чтобы по очереди обеспечивать выполнение задачи № 1 и задачи № 2?
Как я вам только что говорил, префронтальная зона коры головного мозга сразу же выступает в качестве арбитра, как бы говоря: «Теперь вся работа мозга направлена на обеспечение функционирования правого полушария». Но уже через несколько мгновений поступает следующий приказ: «А теперь весь мозг работает для достижения целей левого полушария». Я вам уже рассказывал о пациентах с дефектами префронтальной зоны, которым никак не удавалось эффективно управлять ситуациями, когда приходилось чередовать несколько видов деятельности. Существует также одно нарушение, которое производит весьма впечатляющее ощущение и которое носит труднопроизносимое название «диагонистическая апраксия». Хотелось бы напомнить, что движениями левой половины тела управляет правое полушарие, а правой – левой полушарие. И разумеется, оба полушария работают по принципу тесного взаимодействия благодаря наличию мозолистых тел и прочного скопления нервных волокон, которые соединяют их между собой. Например, когда вы поднимаете руку, это именно одна из зон противоположного полушария заставляет ее двигаться. Но прежде чем приказ на движение будет передан в руку, оба полушария согласовали свои действия, чтобы привести его в исполнение.
Так что же, в конце концов, происходит, когда повреждение мозолистых тел мешает коммуникации между двумя полушариями?
Представьте себе мужчину, который собирается написать письмо. И тут вдруг его левая рука хватает лист бумаги, рвет его, ломает ручку и бросает все это на пол. Или, например, представьте себе женщину, которая правой рукой закрывает кран, в то время как ее левая рука тут же его открывает. Будучи отныне не в состоянии согласовывать совместное функционирование, оба полушария не могут обеспечить нормального чередования действий. Каждое полушарие гонится за своим зайцем, что является наименее эффективным способом делать несколько дел одновременно.
3. Как умение читать меняет наш мозг
Вы умете читать, я умею читать. Когда слово или фраза попадаются нам на глаза, мы сразу же понимаем, о чем идет речь, не прикладывая к этому ни малейших усилий. И в тот же момент, как только мы это прочтем, мы можем быть обеспокоены плохой новостью, а несколько стихотворных строк, разбудив наше воображение, уносят нас от реальностей жизни, и нам кажется, что все это происходит само собой, хотя за этой способностью кроется много тайн. И чтобы вы поняли это, обратимся к неврологии.
Некоторые повреждения мозга могут привести к тому, что при сохранении нормального функционирования всех остальных возможностей вашего мозга однажды вы не сможете прочитать ни одного слова. То есть вы продолжаете хорошо видеть, вы нормально разговариваете, вы понимаете все, что вам говорят, вы даже в состоянии писать, как и прежде. Но перед словом, написанным по-французски, вы будете стоять в полном недоумении, как если бы оно было написано на китайском языке (при условии, что вы не китаец, а француз).
