Николай Ерин - О частной собственности и рынке земли
2. Национализация земли и реставрация абсолютной ренты российскими реформаторами
Земельный собственник при капитализме утрачивает те производственные функции, которые он осуществлял при рабовладении и феодализме. Он превратился в бесполезный нарост, в человека, собирающего дань с общества, за заслуги, ему совсем не принадлежащие. Он излишен. Для капиталистического способа производства требуется, чтобы земля не была общей собственностью и не принадлежала работникам, а была бы государственной собственностью, и земельную ренту получало государство.
Радикальный буржуа теоретически приходит к отрицанию частной земельной собственности на землю, к превращению ее в общую собственность класса буржуазии, капитала. Он знает, что национализация земли ускорила бы развитие производительных сил и капитализма, увеличило бы прибавочную стоимость, получаемую капиталистами. Но буржуазия практически не способна осуществить национализацию земель. Во-первых, угроза частной собственности на земли поколебала бы основы частной собственности вообще, в том числе и капиталистической. Во-вторых, буржуазия по мере развития сама обзавелась землей, и поэтому интересы буржуазии и землевладельцев переплелись.
Национализацию земли осуществила Великая Октябрьская социалистическая революция. Рабочий класс России поддерживал тот метод аграрных преобразований, за который высказывалось большинство трудящихся крестьян. Российское крестьянство выступало против частной собственности на землю, против ее купли-продажи, аренды, залога (сводный наказ о земле был одобрен на основе 242 губернских и уездных наказов и опубликован в “Известиях” № 88, 19 августа 1917г.). Эсеры, которые считали этот наказ своей программой, не смогли его осуществить, хотя входили во Временное правительство. Его осуществили большевики (¾ Декрета о земле – это сводный наказ крестьянства).
Следует отметить, что эти наказы появились спустя 11 лет после начала столыпинской реформы, которая имела цель – навязать крестьянству частную собственность на землю, обеспечить свободную её куплю-продажу, разрушить крестьянскую общину. Но большинство крестьян (особенно в русских губерниях) из общин не вышло, а ½ тех, кто вышел из общины, землю продали и переселились в города. Столыпинская реформа привела к великому потрясению России. Община же в той или иной форме просуществовала до коллективизации и трансформировалась в колхозы (это, на наш взгляд, обеспечило успех коллективизации).
В соответствии с этим декретом в России (и СССР в целом) была проведена национализация земли, земля перешла в собственность социалистического государства. Большая часть земель, конфискованных у помещиков, магнатов капитала, монастырей и т. п., излишки земель, изъятые у кулаков, а также большая часть свободных сельскохозяйственных угодий поступила в бесплатное пользование крестьян. В соответствии с Декретом, крестьяне России получили всего более 150 млн. десятин земель. Крестьяне были освобождены от уплаты долгов Крестьянскому поземельному банку в сумме 1323 млн. руб. золотом, а также от арендных платежей помещикам и от расходов на покупку земли (ежегодная сумма составляла 700 млн. руб. золотом). Помещичий инвентарь, переданный крестьянам, оценивался в 800 млн. руб.
В большинстве социалистических стран национализация не проводилась, огромные преобразования были проведены путем раздела земли в частную собственность крестьянам. В этом случае недра, воды, основные лесные массивы передавались в государственную собственность, а пахотные земли были переданы в собственность крестьян. Из свободных сельскохозяйственных угодий меньшая часть становится собственностью государства, а большая – собственностью крестьян. В процессе коллективизации земля становилась собственностью кооперативов.
Паразитический класс земельных собственников был ликвидирован, а вместе с ним перестала существовать абсолютная земельная рента. Крестьяне получают землю, свободную от всяких долговых обязательств. От ликвидации абсолютной земельной ренты выиграли все слои населения, так как это привело к снижению издержек производства и снижению цен на продукцию сельского хозяйства, добывающей промышленности, строительства жилья и других производственных построек. В США затраты на покупку земель и другие операции с землей составляли у фермеров 26 центов на каждый затраченный доллар. Был ликвидирован паразитирующий класс, собирающий дань со всего населения страны.
А дифференциальная рента I и II при социализме сохраняется. Она поступает государству через дифференцированные цены по зонам на продукцию сельскохозяйственных предприятий и через дифференцированный подоходный налог.
“С точки зрения более высокой экономической общественной формации частная собственность отдельных индивидуумов на землю, – писал К. Маркс, – будет представляться в такой же мере нелепой, как частная собственность одного человека на другого человека. Даже целое общество, нация и даже все одновременно существующие общества, взятые вместе, не есть собственники земли. Они лишь ее владельцы, пользующиеся ею, и, как добрые отцы семейства, они должны оставить ее улучшенной последующим поколениям”1.
Опыт нашей страны, как периода НЭПа, так и довоенного и послевоенного периодов, опыт ряда восточно-европейских стран, Голландии, Израиля и других государств Запада показывает, что эффективное использование земли в малой степени зависит от форм собственности. Но, с развитием индустриализации, сельскохозяйственное производство все более зависит от эффективного развития производительных сил, эффективной мелиорации, химизации, культуры земледелия и т. д. Формирование рачительных хозяев, как показывают социологические исследования, крестьяне связывают обычно не с покупкой земли, а с условиями труда, социальным переустройством села, укреплением материально-технической базы, паритетом цен и поддержкой государства и – в малой степени – с различиями в формах собственности, и совсем мало – с рынком земли.
Однако российские реформаторы не поняли пользы от ликвидации абсолютной ренты. Земельный кодекс, принятый в начале XXI в. и подписанный президентом России, вводит свободную куплю-продажу сельскохозяйственных и городских земель, в том числе занятых жильем и нежилыми помещениями, земель, обогащенных полезными ископаемыми, не только российским гражданам, но и иностранным, и лицам без гражданства.
Затраты денежного капитала на покупку и аренду земли вовсе не представляют собой вложение земледельческого капитала. Напротив, они означают соответственное уменьшение капитала, который может быть затрачен на повышение плодородия земли. Цена земли как форма частной собственности выступает как ограничение производства. И мелкая, и крупная частная собственность являются границей и помехой для земледелия и рационального возделывания, сохранения и улучшения самой почвы.
В условиях криминального капитализма купля-продажа земель (сельскохозяйственных и особенно городских земель) открывает новый источник различных махинаций, спекуляций, криминалитета, обогащение немногих в ущерб всему обществу. Приватизация земли, распространение ее на городские и другие земли ведет к приватизации ренты, которая особенно велика в городах, в районах добычи полезных ископаемых. Развитие транспортных артерий, производственной и социальной инфраструктуры на селе, рост капиталовложений увеличивают земельную ренту и на селе. По мере роста государственных инвестиций этот социальный доход, создаваемый обществом, будет в данном случае поступать в карман нового класса собственников земли.
Громадная природная рента отдана в России в руки частных собственников, тогда как в ряде стран она служит всему обществу. В России с добытчиков нефти, газа, руды, угля и других полезных ископаемых практически не взимаются рентные платежи. Они достаются частным и государственным компаниям (ЛУКОЙЛ, Газпром и т. д.), а в бюджет не поступают. В результате бюджет, по расчетам академика Д. С. Львова, не досчитывается многих миллиардов рублей ежегодно.
Продажа прав аренды земли в Москве началась с 1993г. Проведение конкурсов на право долгосрочной аренды земли привело к резкому подорожанию московской земли.
Директор центра стимулирующего налогообложения Ф. Харрисон (Лондон) считает, что земельная рента в условиях рынка должна социализироваться, т. е. доставаться всему обществу, и использоваться, прежде всего, на развитие социальной и производственной инфраструктуры села и города, способствовать росту производительности труда крестьян и подъему жизненного уровня всего народа. В этом плане правомерны и предложения многих ученых России, которые предлагают социализацию земельной ренты, полученной от добычи полезных ископаемых, которая сейчас идет только на обогащение олигархов и ничего не дает гражданам. Да и государству попадает немного. А ведь на базе нефти и других полезных ископаемых поднялось благосостояние многих, в том числе и отсталых в прошлом государств.
