Александр Горбовский - В круге вечного возвращения?
К этой идее в той или иной форме приходили и другие исследователи. Вот как формулирует ее, например, американский философ Самюэль Крам. «Вселенная, — пишет он, — столь величественна, что трудно допустить, что она совокупно не есть единый мировой разум, ощущающий копошение миллиардов живых существ на всех пригодных для жизни планетах, подобно тому как человек ощущает слабую головную боль… Звезды или даже галактики — лишь „нейроны“ такого мозга»[3].
Компонентами, составляющими такого совокупного сознания могут быть не только островки планетарного разума, наподобие нашего земного. Жизнь, а возможно, и разумная жизнь распространены в космосе значительно шире, чем принято было полагать до последнего времени.
Некоторое время назад, расшифровывая спектры некоторых галактических источников, астрономы обнаружили в открытом космосе муравьиную кислоту. Вслед за этим было открыто присутствие в нем винного спирта, древесного спирта. И наконец, сотрудники западногерманского института им. Макса Планка на расстоянии свыше двух миллионов световых лет обнаружили облако водяных паров. Сейчас известно несколько десятков органических молекул, существующих в космосе. Они заполняют газовые облака гигантских масштабов, протяженностью в световые годы. Это миллиарды и миллиарды тонн органического вещества. Член-корреспондент АН СССР В. И. Гольданский допускает образование в космосе «даже самых сложных молекул, вплоть до белков».
Астрофизики Ч. Викрамасингх и Фред Хойл, изучая обнаруженные в звездной пыли органические молекулы с органическим основанием, высказали мысль о присутствии в космосе микроорганизмов на клеточном уровне. Их масса, считают они, огромна — только в нашей Галактике имеется около 1052 таких клеток. Что это за форма жизни, какие процессы совершаются в ее недрах, как воздействует она на неживое вещество космоса — этого мы не знаем и не можем об этом даже помыслить.
До сих пор принято было считать, что космическое вещество — звезды, галактики располагаются в пространстве неупорядоченным образом. Оказывается, это не так. К такому выводу пришли эстонские астрономы из Института астрофизики и физики атмосферы. Вот что заявил корреспонденту ТАСС доктор физико-математических наук Я. Эйнасто:
«Галактики и их скопления расположены в порядке, напоминающем пчелиные соты огромных размеров. И чем ближе к стыкам таких ячеек, тем сильнее сконцентрировано вещество».
К этому заключению пришли исследователи, тщательно изучив распределение массы галактик, охватывающих сверхскопления в Персее, Андромеде и Пегасе. На границе такой «ячейки» поверхностная плотность галактик и их скоплений оказалась раза в четыре выше, чем в ее центральной части. Картина, полученная американскими астрофизиками после обработки на ЭВМ данных о миллионах галактик, также подтвердила ячеистую структуру Вселенной. Характерно, что внутри самих ячеек галактик почти совсем нет, все они собраны в «стенки», ограничивающие ячейки. Размеры ячеек 100–300 млн. световых лет. По словам Б. В. Комберга, научного сотрудника Института космических исследований АН, СССР, «если такая точка зрения на крупномасштабную структуру Вселенной подтвердится, мы придем к картине причудливой ячеистой Вселенной…».
Какими силами, какими факторами обусловлена такая симметричная, упорядоченная — структура?
Как считают сами авторы этого открытия, эстонские астрономы М. Йыеваэр и Я. Эйнасто, «численные эксперименты показывают, что ячеистая структура не может возникнуть путем случайного скучивания. Мы думаем, что структура имеет первичное происхождение и образовалась до того, как сформировались галактики и скопления галактик…».
Можно ли предположить, чтобы живое вещество космоса, некий волевой импульс, могли воздействовать на распределение масс материи? Можно ли искать такое воздействие и в других, более сложных явлениях окружающего нас мира?
Какое-то время в науке господствовала точка зрения, по которой возникновение жизни на Земле объяснялось случайностью. Однако сегодня, исходя из современных научных знаний, случайность синтеза молекул РНК и ДНК, определяющих жизнь, представляется маловероятной. Более того, самого времени существования Вселенной было бы недостаточно для возникновения жизни на базе случайности.
Если бы, гласит один из подсчетов, в любой ячейке пространства объемом в электрон каждую микросекунду испытывалось бы по одному варианту, то на 100 млрд. лет (Вселенная существует лишь 15–22 млрд. лет) было бы испытано 10150 вариантов. Это число ничтожно по сравнению с необходимым 41.000.000 = 10600.000 — столько комбинаций из 4 «букв» генетического кода нужно было бы перебрать, чтобы составить ту, которая определяет жизнь. По расчетам известного американского астронома Дж. Холдена, такой шанс составлял бы 1 из 1,3×1030.
Если методом случайных комбинаций пытаться составить хотя бы самую простую, самую примитивную белковую молекулу, за все время существования Вселенной была бы «проиграна» ничтожно малая часть таких, вариантов. К такому выводу пришли немецкие ученые М. Эйген и Р. Винклер.[4]
Итак согласно последним данным науки, жизнь не возникла и не могла возникнуть в результате случайности.
Это отсутствие случайности отмечал в свое время В. И. Вернадский. «Твари земные, — писал он, — являются созданием сложного космического процесса, необходимой и закономерной частью стройного космического механизма, в котором, как мы знаем, нет случайностей». И действительно, как свидетельствует земной опыт, условием существования жизни, является воссоздание ею подобных себе форм. Можно предположить, что этот закон действует и в масштабах Вселенной. Развивая эту мысль далее, логично допустить, что живая материя космоса также стремится к созданию новых и новых очагов жизни. Речь идет о направленном воздействии на неживую материю, об организации ее, о создании условий, ведущих к возникновению жизни.
«Лик Земли, — писал об этих силах В. И. Вернадский, — ими меняется, ими в значительной степени лепится. Он не есть отражение только нашей планеты, проявление ее вещества, ее энергии, он одновременно является созданием внешних сил космоса». Речь идет о всепроникающем направленном воздействии «внешних сил космоса», для которых пространство, а может, и время не могут служить помехой. Биосфера Земли, писал он, это «источник изменения планеты внешними космическими силами». Мысль о таком воздействии «внешних космических сил» на земную жизнь разделяют и современные исследователи, которые основывают свою уверенность на открытиях последних лет. Так, астрофизики Ч. Викрамасингх и Ф. Хойл полагают, что живое вещество космоса постоянно взаимодействует с живым веществом на планетах, в том числе на нашей Земле. Другой камень преткновения современного научного знания— причина эволюции жизни. Упрощенные объяснения, бытовавшие до последнего времени, в свете новых фактов представляются не столь исчерпывающими и не столь убедительными, какими они казались когда-то.
Американский ученый Джеймс Дан (1813-18915), изучавший динамику эволюции живого на Земле, сформулировал идею «цефализации» (от греч. «цефале» голова). Начиная с эпохи кембрия, писал он, с появления зачатков нервной системы, в течение последующих 500 000 000 лет происходит последовательный и как бы направленный процесс эволюции нервной ткани живых существ и их мозга. Как констатирует советский исследователь С. Семенова, «пока нет окончательной научной концепции, объясняющей эхо совершенствование периной, мозговой ткани, приведшей к созданию человека».
Вернадский, хорошо знакомый с этой концепцией и называвший ее «принцип Дана», предполагал, что движущее начало этой направленной эволюции, возможно, выходит за пределы земных явлений. Он писал о существовании «определенного направления в эволюционном процессе, неизменного на всем его протяжении, в течение всего геологического времени. Взятая в целом, палеонтологическая летопись имеет характер не хаотического изменения, идущего то в ту, то в другую сторону, а явления, определенно развивающегося все время в одну и ту же сторону — в направлении усиления сознания, мысли и создания форм, все больше усиливающих влияние жизни на окружающую среду».
Если «космические разумные силы» (К. Э. Циолковский) действительно воздействуют на эволюцию, то сами конечные цели этого воздействия, очевидно, выходят за пределы тех понятий, которыми мы способны оперировать сегодня.
До сих пор осмысление человеком окружающей его реальности оказывалось возможным лишь в той мере, в какой реальность эту удавалось свести к категориям, доступным его восприятию. Логично допустить, что в космосе (как, впрочем, и в микромире) существуют явления, не поддающиеся этому и соответственно выходящие за пределы человеческого понимания. Об этом говорил в свое время «отец кибернетики» Норберт Винер. Он исходил при этом из противоречия между безграничным разнообразием мира и ограниченностью, конечностью мозга как материальной системы. А Эйнштейн, достаточно полно представляющий себе сложность окружающей нас реальности, также считал, что человеческое сознание «может проникнуть лишь в отдельные проявления организующей силы», существующей во Вселенной.
