Александр Корнейко - Когда погиб Милован
Миллер закрыла дверь, спустилась вниз, отдала администратору ключ и вышла из пансиона. У крыльца стоял «мерседес» Штольца.
Эльза села рядом со штандартенфюрером.
— Как настроение? — поинтересовался Штольц.
Эльза не ответила на его вопрос, она рассматривала штандартенфюрера. Впервые она увидела его в гражданской одежде.
— Эльза, я спросил, как настроение?
— Простите, господин штандартенфюрер, отличное.
— Значит, все в порядке. На вокзал, — добавил Штольц, обращаясь к шоферу.
Машина помчалась утренними улицами. Времени оставалось мало. Штольц по дороге тихо давал последние наставления.
— Прошу тебя об одном, если испробуешь все варианты и не сможешь ничего добиться от Бедуина, прикажи Гардекопфу ликвидировать Марека. Затем срочно выезжай в Германию.
— Как в этом случае будет расцениваться мой поступок? Не придет ли кому-нибудь в голову, что я пошла по самому легкому пути?
— Я и шеф верим тебе.
— Благодарю. Я оправдаю ваше доверие, господин штандартенфюрер.
— Тебя ожидает блестящая карьера, Эльза. Ты обязана приложить максимум усилий при выполнении этого задания.
— Если мне станет известно, что Бедуин работает на англичан, что я должна делать в таком случае?
— Предложи ему стать двойником, то есть работать одновременно на англичан и на американцев.
— Ну а если он уже двойник?
— Предложи работать на Советский Союз.
— Бедуин не станет работать на Советский Союз.
— Почему?
— Его взгляды помешают этому.
— У того, кто становится двойником, на первом месте деньги, а не убеждения. И вообще мне эта игра в «А если…» не нравится. Задание у тебя трудное, поэтому ты должна быть готовой к любым сюрпризам.
…Когда Штольц говорил это Эльзе, он даже не подозревал, как близок к истине. Сюрприз, который Бедуин преподнесет Миллер, будет настолько неожиданным, что Эльза растеряется, не зная, где правда, а где ложь, чему верить, а чему нет. Но это случится через несколько дней, а сейчас Миллер беседовала со Штольцем, обсуждая с ним разные варианты ее действий в будущем.
Прощание было коротким, Штольц пожал ей руку и пожелал удачи.
Поезд медленно тронулся с места и, постепенно набирая скорость, отошел от берлинского вокзала. В Берне Миллер предстояла пересадка. Правда, по расчету Штольца, четыре часа времени до прихода поезда, следующего до Лозанны, должны быть использованы для встречи Эльзы с агентом, следившим за Мареком. Штандартенфюрер считал, что ей будет полезно еще до прибытия в Лозанну поговорить с человеком, который почти два месяца вел наблюдение за Бедуином. Агент должен был найти ее сам.
За окном была сплошная темнота, небольшая лампочка тускло освещала купе.
Постучал проводник:
— Фрау, не желаете отдохнуть?
— Да, принесите, пожалуйста, постель. Проводник ушел и минут через пять вернулся с постельными принадлежностями.
— Спокойного отдыха, фрау.
— Спасибо, но мой отдых будет зависеть от того, кого вы подселите ко мне в пути. Если моими попутчиками будут подвыпившие мужчины, то вряд ли я смогу отдохнуть.
— Не беспокойтесь, до Берна к вам никого не подселим. Ваше купе — броня. Кто-то из высокого начальства забронировал купе, но не сел в Берлине.
— Отлично. Спасибо.
— Не за что. Вам просто повезло.
Когда проводник ушел, Миллер закрыла дверь купе на ключ, разделась и легла в постель. Под мерный стук колес она уснула.
Впервые за много месяцев ей приснился сын. Она держала его на коленях и рассказывала сказку об Иване-царевиче и сером волке. Сын внимательно слушал сказку, заставляя повторять одно и то же по нескольку раз. Вдруг Эльза заметила, что Степка такой же маленький, каким она видела его еще до войны.
— Сынок, ты совсем не вырос.
— Вырос.
— Ты был точно таким же, когда я приезжала в прошлый раз.
— А сейчас разве ты тоже приехала?
— А ты меня не видишь?
— Нет.
— Кто же тогда рассказывал тебе сказку об Иване-Царевиче и сером волке?
— Никто. Я не слышал такой сказки.
Сын куда-то исчез. Эльза бегала по двору, всех спрашивала о нем, но никто его не видел.
— Степан! Степан! — кричала она, но он не отзывался…
Дрожа от страха за сына, она проснулась. Было светло, поезд мчался по снежной равнине. Эльза села на постели и заплакала. Ей казалось, что Степа заболел, а она ничем не может помочь.
— Сыночек, Степа, где ты сейчас? — повторяла Эльза сквозь слезы.
Она вспоминала довоенную жизнь, мать, мужа, сына. На душе было тоскливо, и больно сжималось сердце.
Сколько времени просидела так, не знает. Встала, привела себя в порядок и отправилась в ресторан.
Здесь было многолюдно. Миллер остановилась у входа, высматривая свободное место. Неожиданно для себя встретилась взглядом с кузеном Густавом Нейсом. Быстрыми шагами направилась к его столику. Рядом с ним сидело двое незнакомых мужчин. Все трое были в гражданской одежде.
Густав Нейс очень обрадовался встрече с Эльзой, предложил сесть.
— В Швейцарию направляетесь? — спросил один из мужчин. — К родственникам?
— У меня нет родственников в Швейцарии.
— Извините. Я спросил потому, что в военное время мало кто решается путешествовать без уважительной причины.
Миллер без труда поняла, что это одна компания — сослуживцы Нейса.
— Я еду лечиться в Швейцарию.
— Я неплохо знаю эту страну. Скажите, что у вас за болезнь, может быть, я смогу вам порекомендовать специалиста.
— Ранение в голову. Я буду вам признательна за рекомендацию.
— Вы такая молодая и уже успели побывать на фронте?
— Да, я была ранена в России.
— Густав, как только официант принесет вино, предлагаю выпить за твою очаровательную кузину.
— Я не возражаю, — улыбнулся Нейс Эльзе. Он не сводил с нее глаз. В гражданском платье, со сложной прической, Миллер выглядела настоящей аристократкой.
— Густав, — обратился к Нейсу сидевший напротив Эльзы мужчина, — представь же нас своей кузине.
За столом царила непринужденность.
— Густав, кем была на фронте твоя кузина? Врачом или медицинской сестрой?
— Гауптманом абвера, Ганс.
— Что ты сказал?
— Моя кузина — гауптман абвера.
— Ну и ну! Знаете, если бы меня спросили, кто сидит со мной за столом, я назвал бы тысячу профессий, но только не вашу настоящую. Вы не похожи на сотрудника абвера.
Подошел официант, принес заказ.
Эльза склонилась к Густаву:
— Как чувствует себя мама?
— Неважно, часто жалуется на головные боли.
— Отец, как всегда, бодр и полон сил?
— Старик держится.
— Я рада, что мы встретились. Но мне пора.
Тепло попрощавшись со всеми, Эльза ушла.
Проснулась Эльза от того, что кто-то теребил ее за плечо. Она открыла глаза, рядом стоял проводник.
— Прошу прощения, фрау, через десять минут Берн.
— Спасибо.
Миллер быстро оделась, сложила вещи. За окном уже виднелись дома окраин Берна. По вагону пробежал проводник, выкрикивая:
— Господа, прибываем в Берн. Господа, прибываем в Берн…
Миллер взяла саквояжи и вышла на перрон. В Берне было намного теплое, чем в Берлине, снега не было совсем. Эльза остановилась и огляделась по сторонам. Куда же идти? Где будет ее искать агент? Но тут к ней подошел мужчина выше среднего роста, крепкий, с благородными чертами лица.
— Разрешите взять ваши вещи, фрау?
— Вы носильщик?
— Нет, я тот, с кем вы должны встретиться в Берне. — Мужчина подхватил саквояжи и уже на ходу бросил Эльзе: — Прошу следовать за мной.
Когда вещи были сданы в камеру хранения, они отправились в кафе, расположенное недалеко от вокзала.
Некоторое время сидели молча. Мужчина был не из разговорчивых. Миллер не выдержала, спросила:
— Как ведет себя Бедуин?
— Знаете, создается впечатление, что кроме отдыха его ничто не интересует. В последнее время он вообще ни с кем не контачит, подолгу гуляет сам, вечерами занят игрой в биллиард. Вот список людей, с которыми Марек встречается чаще других. — Мужчина подал Эльзе лист бумаги, сложенный вчетверо.
— Кто из этих людей заслуживает особого внимания?
— Трудно сказать. Здесь люди самых разных профессий. Есть подозрительные типы. Что связывает Бедуина с ними, не могу понять, но настораживает то, что зря встречаться с Мареком они не стали бы.
— Вы давно следите за ним?
— Месяца четыре. С того времени, как двум нашим сотрудникам было приказано вступить в контакт с ним.
— Где эти сотрудники?
— Похоже, Бедуин завербовал их. Не предупредив меня, они выехали из Швейцарии в неизвестном направлении. После этого была подобрана другая пара, надежные люди.
— Что с ними?
— Их трупы выловили в Женевском озере.
