Андрей Савельев - Настоящая Спарта. Без домыслов и наветов
Иногда миф о «спартах» трактуют, предполагая, что побежденные были «рассеяны» Кадмом по окрестностям – попросту разбежались. И их потомки, якобы, приобрели постыдное прозвище «рассеянные» – «спарты». Другая трактовка, напротив, гласит, что Кадм собрал рассеянных людей, которые постоянно воевали меж собой. И остались только пять племен во главе со своими вождями. Вторая версия выглядит более правдоподобно. Так или иначе, Кадм был пришлым царем местных земледельцев с их хтоническими культами. Был он «спартом», его союзники звались «спартами» – то есть, проще говоря, колонистами. И насаждал иные культы, убив дракона. Но без особого успеха – его самого «обратили в дракона», древние культы оказались сильнее «спартов».
Скорее всего, Кадм – реальный персонаж. Имя Кадма упоминается в письме микенского правителя хеттскому владыке (ок. 1250 года до н. э.) по поводу владения группой островов, завоеванных в прошлом Кадмом. Этимология имени относится к финикийскому «древний» или «восточный».
Если отбросить мифологический пафос, то получится, что сыновья-воеводы финикийского царя отправились в разные страны воевать и служить. Кадм оказался в Фивах, в стране земледельцев. Там он долгое время служил, а потом унаследовал власть, женившись на дочери царя. Другие его братья-«спарты» стали царями в Малой Азии и Африке. Может быть, кому-то из не известных нам завоевателей достался Пелопоннес, и там образовалась Спарта. Другой вариант: воеводы Кадма отправились на Пелопоннес, но возвращаться им было некуда – Кадм был свергнут и бежал в Иллирик. Также можно трактовать «спартов» как «выросших как из-под земли», то есть, объявившихся внезапно. Завоеватели нахлынули внезапно и стали правителями. Их стремительность была сопоставлена с древней легендой о выросших из земли богатырях – из посеянных зубов дракона. Собственно, финикийские колонисты были не менее проворны и вездесущи, чем впоследствии колонисты Афин и других греческих городов.
«Рассеянным» в ареале экспансии отрядов царя Агенора мы встречаем и сакральное пространство. Светлые олимпийские боги создали резиденцию на Олимпе – трехгорбой вершине на севере Греции, подавив при этом порождение Земли – титанов – и уничтожив хтонических драконов, божеств древнейшей догреческой и даже домикенской цивилизации. При этом гора Олимп находится вовсе не в центре греческой цивилизации, а на границе Фессалии и Македонии. Были также свои Олимпы и в Малой Азии (Ликия и Мизия), на Крите (два Олимпа, одна из гор выше Фессалийской), на юге Греции – в Лаконике и Аркадии, на западе – в Элиде близ святилища Олимпия, где проводились Олимпийские игры. Олимп – название догреческое, но получившее священный статус только в греческие времена, когда фессалийский Олимп стал обиталищем богов пришлых народов. Скорее всего, «олимп» означает «небеса» и «поднебесные горы». Греки, образовав на месте древней цивилизации свою собственную, заселили эти горы своими светлыми антропоморфными богами.
Аполлон, руководивший действиями Кадма и предопределивший его судьбу, в крито-микенских текстах не встречается. Если считать датировку упоминания Кадма как реального исторического персонажа, то речь идет о южноарийской миграции, и тогда культ Аполлона, да и всех олимпийских богов – арийский и скотоводческий. Родина матери Аполлона – Гиперборея, куда он, согласно мифу, улетает осенью. Вероятно, через это родство мы имеем указание на участие в заселении Пелопоннеса также и северо-арийских мигрантов. И в то же время культ Аполлона многосложен, мифологические сюжеты уже античных авторов понуждали говорить, что «аполлонов» в мифах то ли четыре, то ли шесть.
Аполлон, сын Зевса и Лето, гипербореец и совсем не земледелец. Он в греческой мифологии – хранитель стад и победитель Пифона (Дельфина) – хтонического чудовища. За убийство Пифона он был оправлен Зевсом пасти стада фессалийского царя те же восемь лет (божественный год), что и Кадм. Кадм по мифу аналогичен Аполлону – он представитель не земледельческой, а скотоводческой цивилизации. Побежденные им земледельцы Фив не были ему родственниками, и его изгнание было логичным. Иное дело, что после него и его соплеменников остались «спарты» – отдельные родовые ветви, восходящие к пришлому, а потом изгнанному правителю.
Греческая мифология отчетливо указывает на две большие общины – земледельческую и скотоводческую, которые имели разных богов, лишь отчасти умиротворенных в мифологических сюжетах классического периода, где побежденным хтоническим богам оставлена достаточно веская роль. «Спарты», очевидно, – носители аполлонического культа. Сестра-близнец Аполлона – Артемида – становится одной из самых почитаемых богинь Спарты.
Дорийцы против ахейцев
Множество конфликтов древнегреческой истории заложено в тайне ее начала – в дорийском завоевании. Почему так сильны были дорийские племена, почему они столь легко заняли пространство, освоенное ахейцами – победителями Трои?
Гомер в своем эпосе перечисляет множество городов Лаконии, каждым из которых правил свой царь, но троянская экспедиция прошла под началом «спартанского» царя Менелая, на какое-то время объединившего ахейские племена. Позднее Лакония также будет «страной городов» – в ней будет более сотни городских поселений. Куда же подевалась доблесть ахейцев, каждый город которых снарядил несколько кораблей (всего, согласно Гомеру более тысячи кораблей, но это явно завышенная цифра) и отряд для покорения Трои? Археологи нашли следы городов ахейцев, окруженные оборонительными стенами. Позднее спартанцы откажутся от строительства стен, считая, что лучшая защита спартанских городов – воины. Вероятно, они знали цену стен Трои, разрушенных землетрясениями и предпочитали не испытывать на себе гнева богов. Возможно, они помнили не только землетрясение, подорвавшее могущество Трои (стены шлимановской Трои были сильно повреждены землетрясением), но и подобные катаклизмы, подорвавшие могущество Микен. Спарта также испытывала на себе удары землетрясений, которые заметно влияли на ее историю.
Не только Лакония, занятая спартиатами, была до дорийского нашествия (в микенскую эпоху) густонаселенной страной. Крупными городами были Пилос в Мессении, Фивы в Беотии, Тиринф в Арголиде. От этой эпохи остались лишь гомеровские поэмы, микенские черепки да воспоминание о божественном быке – критском Минотавре. Вместе с людьми в войне цивилизаций сталкивались и боги – звероморфные боги ахейцев были побеждены антропоморфными богами дорийцев. Но прежние боги были включены в эпос – без них герои не получили бы достойных соперников и не превратились бы в богов. Например, Персей не нашел бы Медузы с головой, увенчанной змеями (при раскопках Амикл в Лаконии найдена статуя богини микенского периода с головой, оплетенной змеями, – аналог критского изваяния).
Раскопки дворца в Пилосе.
План дворца в Пилосе, 13 в. до н. э.
Крепостная стена в Тиринфе.
План дворца в Тиринфе.
Если от XV века до н. э. сохранились микенские гробницы с богатыми дарами и изящным оружием, то в XI веке до н. э. от прежней роскоши не осталось и следа. Была утрачена даже письменность. Лишь потом она возродилась, но уже не на базе слогового письма, а на базе алфавита. Как возможен был кризис сразу после триумфального захвата Трои?
Образец линейного письма из Пилоса. Напоминает изображения геометрического периода вазописи. Возможно, утраченная письменность оставила свой след в ранней вазописи.
Еще один вопрос, на который нужно дать ответ. Что искали дорийцы на Пелопоннесе – в земле неуютной, испепеленной жарой, небогатой для ведения земледелия и лишенной просторных пастбищ для скота? Почему им, кочевникам-скотоводам, понадобилось пройти без остановки более пригодные для жизни северные территории?
Уже сама постановка этих вопросов высвечивает неочевидную, но весьма вероятную причинную связь между Троянской войной и дорийским нашествием. Она прослеживается как во времени, так и в пространстве. Близость по времени двух событий и общее для ахейцев и дорийцев пространство Пелопоннеса побуждают выдвинуть гипотезу о причинной связи: экспансия дорийцев была ответом на взятие и разрушение Трои.
Богатства разграбленной Трои, вероятно, стали поводом для раздоров и войн среди победителей, а затем слабость ахейцев спровоцировала нашествие племен, знавших о сокровищах Трои и, возможно, возглавляемых потомками спасшейся троянской знати. Не случайно столица спартанцев возникла в землях, некогда управляемых вождем антитроянской коалиции Менелаем. Завоеватели разрушили города ахейцев с той же жестокостью, с которой была разрушена Троя.
