Сергей Козлов - Исторические предпосылки создания спецназа, 1941-1945 гг. [том 2]
Разведчиков экипировали в поношенную гражданскую одежду, обеспечивали деньгами, сухим пайком (консервы, сухари, сахар, сало, спирт) месяца на два, оружием, боеприпасами и взрывчаткой. Радисты получали рации «Север» с двумя комплектами батарей. Всем выдавались соответствующие легенды-бцографии и советские документы — паспорта, военные билеты с отметкой о снятии с воинского учета по какой-либо трудно контролируемой причине, свидетельства об освобождении из мест заключения, короче говоря, всё, что было необходимо. Каждый оперативный работник снабжался удостоверением за подписью заместителя начальника Генерального штаба, где указывалось: податель сего выполняет задание особой важности, и все гражданские и военные власти и органы НКВД обязаны оказывать ему всяческое содействие. Люди и грузы, следовавшие с ним, проверке не подлежали.
По замыслу руководства наши разведчики знали только свои пункты назначения и, хотя обучались вместе, оперативных фамилий и кодовых имен, под которыми им предстояло работать, друг другу не открывали. Но иногда строгая конспирация нарушалась, и это приводило к тяжелым последствиям. Совместная подготовка разведчиков при массовом наборе была неизбежным злом, чреватым раскрытием отдельных групп и даже провалом и ликвидацией их противником.
По приказу начальника 2-го отделения 7-го отдела Разведуправления Н.В. Шерстнева мне надлежало 12 августа выехать на грузовой автомашине с разведчиками и радистами для создания в Гомеле и Брянске разведывательных групп. Перед нами поставили задачу вскрывать переброску войск противника через эти пункты в том случае, если они будут оставлены нашими войсками. Впрочем, сомнений в этом не было: бои шли уже на подступах к этим городам. Нужно было спешить.
Все шоссейные дороги в западном направлении были забиты автомобильным и гужевым транспортом. К фронту перебрасывались незначительные подкрепления, а на восток катил неудержимый поток беженцев, перегонявших скот, везущих на телегах детей, плетущихся пешком, измученных, голодных, с воспаленными от бессонных ночей глазами. Многие из них потеряли во время почти непрерывных налётов немецкой авиации своих близких. [...]
В Гомель мы прибыли ночью 13 августа. Он не был подготовлен к обороне. Немцы продвигались так стремительно, что западнее Гомеля ничего, кроме обычных окопов, подготовить не успели. В городе, подвергавшемся непрерывной бомбежке, а с 14 августа и прямому артобстрелу, из органов власти фактически никого не оставалось, и оформить хотя задним числом моих людей на работу, подобрать надежных помощников из числа проверенных местных жителей уже было нельзя. [....]
Все мои попытки найти представителей органов НКВД, чтобы воспользоваться их помощью для создания разведгруппы, не увенчались успехом. Брать же непроверенных людей было рискованно.
[...] Я почти бегом направился к своим разведчикам. Они ожидали меня в покинутом домике на восточной окраине города.
После проверки надежности связи с Центром мне пришлось оставить группу на нелегальном положении. Мои люди в последующем должны были сами легализоваться в городе. Если не удастся, им предписывалось пробраться к партизанам и организовать подвижную разведкоманду. Распростившись с товарищами, фамилии которых, к сожалению, не сохранились в памяти, я перешел мост через реку Сож, который был через несколько минут взорван: кто-то сообщил, что немецкие танки и мотоциклисты прорвались и могут занять переправу. [...]
Выполнив не совсем удачно из-за недостатка времени задачу в Гомеле и сообщив начальнику разведотдела штаба Брянского фронта подполковнику М.А. Кочеткову данные о группе на случай посылки ею связника через линию фронта, я с оставшимся радистом направился в Брянск.
Гомель был занят немцами буквально через несколько часов после нашего отъезда.
В Брянске удалось задержаться на более продолжительное время. Там еще действовали советские организации, и мы сумели с помощью местных партийных органов подобрать нужных людей и достаточно убедительно легализовать радиста, документируя его как племянника одного из жителей города. С подобранными разведчиками удалось провести более или менее подробный инструктаж, разработать условия связи, проверить рации.
В Москву я возвратился в начале сентября»7.
1.2. Деятельность разведвывательных отделов фронтов«[...] Работу по подбору, подготовке и заброске разведчиков в тыл врага проводили агентурные и диверсионные отделения разведотделов штабов фронтов. Разведорганы фронтовых и армейских объединений начали развертываться по штатам военного времени уже в ходе боевых действий, когда наши войска вели тяжелые оборонительные бои. Поэтому квалификация офицеров специальных отделений была в первые месяцы войны крайне низкой. Опыт гдриобретался ценой больших потерь»8.
На местах, где сохранились профессионалы разведки, работа была организована верно и позволяла достигать ощутимых результатов. Так, например, разведотдел штаба Северо-Западного фронта создал 1 ДПО из студентов и преподавателей Института физической культуры.
Первый добровольческий партизанский отрядПервый добровольческий партизанский отряд Института физической культуры им. Лесгафта сформирован 29 июня 1941 года. Разведывательным отделом штаба Ленинградского военного округа из студентов и преподавателей ИФК.
Уже 23—28 июня на спортивной базе института в Кавголове офицеры-разведчики ЛВО провели краткое ознакомление добровольцев со стрелковым оружием (автомат, самозарядная винтовка) и техникой применения взрывчатки.
29 июня 1941 года заместитель начальника штаба ЛВО комбриг П.П. Евстигнеев подписал?секретный приказ № 005 о сформировании 1-го ДПО численностью 254 человека (в некоторых источниках численность отряда указана в 300 человек).
Отряд был разбит на 12 самостоятельных групп, по 20—25 человек каждая (в дальнейшем группы стали именоваться отрядами и получили соответствующую нумерацию от 1-го до 12-го), имел 6 раций.
29 июня все группы 1-го ДПО на автомашинах выехали по маршруту Ленинград—Луга—Струги Красные.
Основные задачи отряда:
«...б) По прибытии в указанные районы в первую очередь скрытно расположить базы снабжения групп в лесных массивах указанных районов, обеспечив надлежащее хранение как продуктов, так и боеприпасов.
в) При обнаружении противника в районах своего расположения группы приступают к активным боевым действиям путем совершения мелких диверсий — выведения из строя бронебойными пулями двигателей машин, водительского состава, нападения на одиночно следующие машины и их уничтожения, захвата документов у связных-посыль-ных на мотоциклах и пр. — внести панику в двигающиеся части противника, заставить на каждом шагу задерживать темп движения, особенно в результате нарушения дорожных сооружений — мостов, гатей и создания искусственных препятствий — завалов, минирования, поджогов танков и пр.
г) При обнаружении крупных сил противника через местные советские и партийные организации добиваться привлечения к работам всего местного населения — колхозников, служащих и рабочих, коих использовать на создании в широком масштабе искусственных препятствий— завалов, волчьих ям, рвов и пр.
3. При получении сведений о противнике и районах его продвижения необходимо срочно молнировать в центр о районах сосредоточения, численном составе машин (танков) и направлении следования колонн. Связь по радио два раза в день...»
30.06.1941 бойцы 1-го ДПО осели в лесах в районе севернее и северо-западнее Пскова и при дальнейшем продвижении немцев остались в их тылу.
Командиры групп (отрядов) и районы действий:
№ 1 — Е.В. Миронов — р-н Слобода;
№ 2 — К.П. Власенко — р-н северо-восточнее Пскова 5 км;
№ 3 — В.Н. Цимерберг — р-н Патрово-Терехово;
№ 4 — М.И. Немчинов — р-н Марморока;
№ 5 — Д.Ф. Косицын — р-н Вошково;
№ 6 — В.М. Венцель — р-н Заречье;
№7 — Ф.М. Ермолаев — р-н Коцерицы;
№ 8 — Е.С. Богданов — р-н Панфиловна;
№ 9 — В.М. Шамин — р-н Похонь;
№ 10 — А.Д. Селезнев — р-н Лудони;
№ 11 — Н.К. Понамарев — р-н Чатковицы;
№12 — И.Ф. Артамонов — р-н Заполье.
В июле—сентябре 1941 года боевые группы 1-го ДПО нанесли противнику следующие потери:
— совершено свыше 40 нападений на колонны танков, бронемашин, мотопехоты, обозы, аэродромы и гарнизоны противника;
— уничтожено свыше 150 солдат и офицеров противника, 1 танк, 17 грузовых автомашин, 3 легковые автомашины, 16 мотоциклов, 1 дрезина, взорвано 2 склада с боеприпасами (один из них с 6500 снарядами), 5 мостов, пущено под откос 5 эшелонов с живой силой, техникой и боеприпасами, подбито 4 танка, 1 БТР, 2 легковые автомашины, взяты в плен 3 солдата (сданы в штаб 41-го корпуса);
