Дональд Мензел - О летающих тарелках
Эта любопытная коллекция явлений природы и просто небылиц ярко показывает, как наши предки реагировали на подобные вещи.
Необходимо иметь в виду, что эти странные предметы, наблюдавшиеся на небе, весьма необычны. Они появлялись днем и, следовательно, их нельзя отнести к полярным сияниям. Большое количество копий, пик и шпилей ясно говорит о том, что, вероятнее всего, речь идет о каких-то атмосферных явлениях, а не о своеобразных облачных образованиях. Данное явление, возможно, было солнечным гало в сочетании с ложными солнцами, которые были вызваны ледяными кристаллами в перистых облаках, находящихся в верхних слоях атмосферы.
"Огненный шар" был, вероятно, разрядом молнии или одним из типов ложного солнца, то есть отражением Солнца, возникшим благодаря оптической иллюзии, характерной для некоторых видов отражения. "Маленький круглый предмет" был первым появлением ложного солнца, своеобразной летающей тарелкой. В дальнейшем можно было наблюдать полную картину этого явления, с кругами и коронами, как мы это увидим в главах 10 и 15.
Немалое значение при определении природы этих явлений играл страх людей, наблюдавших что-то для них непонятное: "удивительные небесные знамения" предвещали ужасные события. Иногда предсказанное возмездие настигало людей не сразу, но рано или поздно оно их настигало, хотя бы через три года, как гласят хроники тех времен.
Среди древних книг, к которым я обращался, разыскивая данные о летающих тарелках, самой интересной была работа иезуита Франца Райнцера "Meteorologia Philosophico-Politica" ("Философско-политическая метеорология"), изданная в Аугсбурге в 1709 году.
Эта примечательная книга рассматривает все виды "метеоров" и служит руководством для "Politicus" (другими словами, для крупных государственных деятелей), как действовать в различных ситуациях и использовать удивительные небесные явления в своих интересах. Основная идея этой философии, очевидно, заключается в том, что если кто-то проигрывает сражение, то другой его выигрывает. Отсюда следует, что если на небе появляется какое-то знамение, его нужно истолковывать как дурную примету для твоих врагов и хорошую для тебя самого; при этом нужно всегда следить за тем, как будут развиваться события, и извлекать из этого пользу. Таким образом, в метеорологическом смысле Райнцер проповедует доктрину, выражаемую пословицей: "Плох тот ветер, который ни для кого не попутный".
Эта книга, очевидно, встретила самое широкое признание читателей, ибо, хотя она была написана по-латыни, ее вскоре перевели на немецкий язык. Кроме того, она была прекрасно иллюстрирована гравюрами по дереву, многие из которых я привожу в настоящем издании. Поскольку Райнцер крайне редко делает выводы, имеющие научное значение, и не менее редко приводит подробное описание наблюдавшихся явлений, можно предположить, что его гораздо больше интересовала философия, чем природа. Каждое явление он истолковывает как с точки зрения морали, так и природы. Следовательно, книга не имеет большого научного значения и лишь указывает на общее направление мысли того времени. Он цитирует многие авторитеты, в том числе некоего Д. Мензелиуса, авторитета по летающим тарелкам, возможно одного из моих предков.
Райнцер сам ставит вопрос: "Вызваны ли метеоры естественными причинами или они являются предвестниками зла?" Однако затем он осторожно обходит этот вопрос, давая на него крайне уклончивый ответ. Вот как он описывает некоторые явления природы:
"Государственный деятель видит, как темнеет небо, как все ниже опускаются тучи, грохочет гром и сверкают молнии. Он видит, как за тучами исчезают звезды и Луна. По небу летают драконы, из их разверзтых пастей брызжут фонтаны огня. Все ужаснее вспыхивает молния. Появляются кометы. В облаках сверкают мечи и копья. Вот разверзлись хляби небесные и на Землю хлынул потоп.
Когда государственный деятель видит подобные странные явления, должен ли он их бояться? Нет! Эти явления и события - просто-напросто "любовный поцелуй" небес. Что бы ни произошло, все к лучшему, и из всего можно извлечь пользу. Страх перед грозами или метеорами означает слабость".
Хотя Райнцер и предлагает государственным деятелям не бояться метеоров, сам он указывает на известные в истории факты, когда странные небесные явления оказывались предвестниками ужасных событий на Земле.
Очевидно, 1462 год был особенно богат удивительными предзнаменованиями свыше. Кто-то видел на небе "монаха, который сражался с королем, был побежден и упал на Землю. Это поразительное зрелище наблюдалось возле самой Луны. И в том же году в маленькой Польше на небе появились распятие и разящий меч, что вызвало немалый ужас в народе, и вскоре в Польше стали совершаться страшные грабежи и другие злодейства".
Между прочим, к этому можно добавить, что распятие и меч обычно сопровождают появление на небе ложных солнц.
"Однако,- спрашивает Райнцер,- если государственный деятель замечает на небе явления, предвещающие страшное кровопролитие, как избежать этого несчастья, которое, по-видимому, угрожает всей стране?" На этот вопрос у Райнцера есть очень простой ответ:
"Стрелы, которые были замечены еще в воздухе, не принесут вам вреда. Следите за небесными предзнаменованиями. Какими бы ужасными они ни казались, на самом деле они совсем но такие страшные".
В качестве примера он приводит следующий эпизод.
"В 1478 году многие жители Швейцарии наблюдали на небе битву, а через два месяца - всевозможные кресты и огненные шары, которые падали на Землю, оставляя позади себя какие-то невидимые знаки, сбивающие с толку любопытных, как пишет Ликостенес в Базельских хрониках. В том же году швейцарцы одержали великую победу над принцем Миланским, разбив наголову 1400 врагов и захватив богатую добычу".
Это предзнаменование было плохим для принца Миланского и хорошим для швейцарцев прежде всего потому, что оно появилось над Швейцарией. Правда, логика автора хромает на обе ноги, когда он пытается говорить о грабежах в Польше. Но, в конце концов, едва ли можно требовать от людей, живших в XVII веке, чтобы они рассуждали более логично, чем сегодня рассуждаем мы, хотя бы о летающих тарелках.
Райнцер описывает много интересных явлений, но главным образом с точки зрения политики. Он рассказывает о двойном Солнце и объясняет это отражением света, приводя для пояснения этого явления аналогию с зеркалом. А затем он заявляет, что воины, сражающиеся под таким Солнцем, должны быть более храбрыми, чем сам Геркулес, ибо он никогда не воевал в таких тяжелых условиях.
Он говорит о летающих и падающих звездах и утверждает, что настоящий метеор - это не движущийся предмет, а нечто горящее, вроде пламени, пожирающего нить и равномерно перемещающегося вдоль этой нити по мере того, как она сгорает. Далее он сравнивает образование падающих звезд с движением огня по пороховой дорожке. И затем он обращается к государственному деятелю: "Чем сильнее идет дождь, чем сильнее опасность, тем ярче должны быть искры любви, которые вы излучаете". Он как бы пытается перенести на человека научную характеристику любого атмосферного явления и в то же время наделяет "метеор" человеческими и моральными характеристиками. Нам трудно следить за ходом его мысли, но еще несколько отрывков - и мы поймем, к чему он клонит.
Райнцер говорит: "Огонь, который можно наблюдать на голове или одежде людей, на их волосах или мехе животных,- это не настоящий огонь, а лишь его подобие".
Райнцер признает, что эти ложные огни могут быть вызваны как внутренними, так и внешними причинами. "Они могут возникать,- говорит он,- не только в результате каких-то естественных эмоций, гнева или неумеренного потребления вина, но и как следствие лихорадки или какой-нибудь другой болезни. Таким образом, человеку, у которого "перед глазами поплыли круги", может показаться, что эти круги плывут по небу". Однако Райнцер не объясняет, как отличить ложные огни от огней, действительно наблюдаемых, и лишь называет эти последние "летающими драконами".
Эти светящиеся драконы, которые таинственно летают по ночам, возникают
"...в результате конденсации на небе серной эманации. Огненный дракон - это раскаленное, но не очень плотное облако. Оно светится либо вследствие движения самого дракона, либо потому, что он изрыгает внутреннее пламя. Эти огни можно чаще наблюдать летом, ибо летом эманации быстрее поднимаются в верхние слои атмосферы".
Далее Райнцер говорит о паре, который выходит зимой из носа животного. Летом, по его мнению, чаще происходит эманация, а зимой - конденсация.
Понятие "летающие драконы", возможно, охватывает немало сходных явлений, так же как и понятие "летающие тарелки". Однако если в XV-XVII веках и появлялись летающие тарелки, то их, несомненно, относили к разряду летающих драконов.
Когда я обнаружил, что могу создавать летающие тарелки в собственной лаборатории, то решил, что открыл нечто сверхновое. Но оказалось, что Райнцер уже давным-давно предвосхитил мое открытие.
