Виктория Уильямсон - Мы – это музыка. Как музыка влияет на наш мозг, здоровье и жизнь в целом
Наверное, самое знаменитое животное в музыкальной психологии – Сноуболл («Снежок»). Если вы о нем не слышали, это легко исправить: введите в свой любимый поисковик snowball dancing. Сноуболл – самец большого желтохохлого какаду (Cacatua galerita), или какаду Элеоноры; он впервые привлек внимание ученых в 2007 году, когда попал в приют для птиц Birdlovers Only в Индиане, США. Попугая оставили там вместе с CD его любимых танцевальных песен. С тех пор Анирудд Патель и его коллеги много часов наблюдали за Сноуболлом, проводя научные эксперименты с его «танцами».
Исследователи взяли песню, которую, по словам бывшего хозяина Сноуболла, он любил больше всего (Everybody группы Backstreet Boys), и изменили ее скорость, создав версии на 20 процентов медленнее и быстрее оригинала. Затем сняли на видео движения Сноуболла, похожие на танец, обращая особое внимание на синхронизацию кивков его головы в такт музыке{240}.
Сноуболл не очень много двигался под самые медленные версии песни, но часто кивал головой под многие из ускоренных вариантов. Во всех случаях его кивки довольно хорошо совпадали с ритмом – несомненно, это была не случайность. Такой результат представляет собой замечательное достижение, учитывая, что попугай вряд ли раньше слышал свою любимую песню в таких вариантах.
Обнаружение подобной танцу музыкальной синхронизации{241} у птицы подсказывает, почему музыка настолько важна для ритуалов танца. Животные, которые, как Сноуболл, способны на синхронизированные движения в такт, активно используют связи между слуховыми и двигательными частями мозга, поскольку те обеспечивают способность издавать голосовые звуки и подражать крикам других животных. Эти факты приводят к предположению, что именно способность к вокальному подражанию, возможно, стимулировала развитие музыкальной синхронизации{242}. Гипотеза основывалась на отсутствии данных о спонтанной синхронизации с ритмом у животных, неспособных к подражанию. Правда, совсем недавно выявили довольно приемлемое отбивание ритма самкой шимпанзе Ай и самкой калифорнийского морского льва (Zalophus californianus) по кличке Ронан{243}.
Безусловно, прежде чем отбрасывать теорию вокального подражания как объяснение развития музыкального ритма, желательно получить больше данных о приспособляемых ритмичных движениях у неподражающих животных. И даже если вокальное подражание само по себе не может объяснить развитие музыкальной синхронизации, то, возможно, эту роль сыграло сочетание древних стимулов.
Подобно людям в древности, такие животные, как Сноуболл, используют вокальное подражание как необходимый элемент для ритуалов образования социальных связей и демонстрации; сюда также часто входит показ скоординированных движений. Сейчас для меня самое убедительное объяснение того, почему Сноуболлу и мне нравится двигаться под музыку, – то, что в прошлом выживание наших биологических видов зависело от координации звука и движения ради важных сигналов.
Эта теория приводит к интригующей идее, что музыка и танец формировались у людей параллельно, так как и голосовая коммуникация, и демонстрация движений стали для нас в какой-то момент истории полезными. Тесно связанные танец и музыка могли передать более впечатляющее сообщение, чем каждый из них по отдельности; это такие важные сообщения, как «мы – пара», «мы – группа», «мы вместе» и «мы сильны – так что берегитесь!».
Исследования животных подсказывают также историю происхождения связки музыки и танца, но нужно изучить собственное поведение, чтобы понять, как мы используем оба этих вида искусства и что они могут с пользой сообщать в современном мире.
У животных есть две главные причины соединять звук и движение – защита или образование пары; современные люди склонны предпочитать вторую. У людей все еще встречаются случаи ритуальных демонстраций, вызванных стремлением защититься: один из примеров – «хака», боевой танец и клич народа маори (второе название – «кa-матэ»); его применяет новозеландская команда по регби перед международными матчами. Характер современных конфликтов минимизировал необходимость в таких демонстрациях в целом. Но есть область, в которой музыка и танец никогда не выходили из моды, – романтические отношения.
Сексуальный танец
Двигаясь, мы выдаем окружающим разнообразную информацию о себе: возраст и пол, состояние здоровья и спортивная форма. Из телодвижений можно сделать и более тонкие заключения – о нашем эмоциональном равновесии, правдивости и уверенности в себе. Все эти подсказки полезны человеку, стремящемуся к романтическим отношениям. Музыка помогает доводить подобную информацию, поскольку позволяет подать в выгодном свете свою способность двигаться в такт музыке и реагировать на выраженные в ней эмоции.
Джефф Лак и его коллеги из Университета Ювяскюля в Финляндии провели эксперимент, чтобы точно определить, сколько информации мы извлекаем из сигналов в танце{244}. Исследователи использовали технологию показа световых точек, когда на контуре тела человека закрепляются датчики, светящиеся на темном фоне. При этом наблюдатель видит лишь группу движущихся точек, распознавая в ней движения человека. Благодаря этому методу на мнение наблюдателя не влияют подсказки о привлекательности танцора.
Лака интересовало: какие типы танцевальных движений под музыку больше всего привлекают потенциального партнера?
В эксперименте 62 гетеросексуальных взрослых просматривали серию из 30-секундных анимационных видео со светящимися точками, на которых мужчины и женщины танцевали под техно, поп– и латиноамериканскую музыку. Лак и его команда предварительно оценили каждое видео по семи различным критериям, связанным с телодвижениями: 1) симметрия тела; 2) соотношение ширины бедер к росту; 3) соотношение ширины плеч и бедер; 4) степень синхронности между движениями бедра и колена; 5) разница в угле наклона плеч и бедер; 6) покачивание бедрами и 7) сила давления на землю. Зрителей просили оценить танцоров по женственности/мужественности, чувственности, сексуальности, настроению и способности вызывать интерес.
Среди женщин, наблюдавших за мужчинами, с оценкой чувственности сильнее всего была связана «сила давления на землю». Мужчины, у которых в танце контакты с землей были слабее – например, они больше подпрыгивали, – воспринимались как более чувственные. Исследователи заключили, что этот аспект демонстрации физической формы мужчин был лучшим показателем привлекательности в танце.
В то же время мужчины, наблюдавшие за женщинами, нашли, что соотношение ширины бедер к росту лучше свидетельствует о чувственности, сексуальности и хорошем настроении. Степень синхронности движений бедра и колена была положительно связана с воспринятым настроением и способностью женщины вызывать интерес.
Это исследование показывает: реакции мужчин и женщин на музыку в виде танца вызывают ряд впечатлений у потенциальных романтических партнеров. Фактически было обнаружено, что движение под музыку – более полезный признак привлекательности в этом исследовании, чем многие из статических параметров симметрии тела или соотношения его частей. Следовательно, музыка – важный способ, с помощью которого через синхронизированные телодвижения мы можем проявлять визуальные признаки привлекательности. Все это кажется очень убедительным. Я сама несколько лет назад встретила партнера на мероприятии по сальсе, и он до сих пор восхищает меня своими танцами.
Музыка для романтических отношений
Теперь, когда в книге воцарилась атмосфера романтики, я перейду к использованию музыки при других видах ухаживания и рассмотрю потенциальную важность музыки для успеха или провала таких попыток. В этой части главы мы увидим, как музыка может привлечь партнера прежде, чем вы с ним познакомитесь, и изменить его реакции на последующие ухаживания.
Свидетельство совместимости
Ваши симпатии и антипатии в музыке очень многое говорят потенциальному партнеру. Именно поэтому брачные агентства и службы знакомств по всему миру спрашивают клиентов о музыкальных предпочтениях, прежде чем подбирать им пару. В главе 3 я говорила о важности музыки как социального сигнала для подростков; но и во взрослом возрасте музыкальные предпочтения остаются серьезной частью социальной идентичности.
Различия в музыкальных вкусах вряд ли станут камнем преткновения для людей, выбирающих, с кем встречаться; но общность вкусов – одна из основных переменных на ранней стадии возникновения влечения. Дольф Зиллман и Азра Бхатия{245} провели исследование в одном из университетов на Среднем Западе США; они изучали, как 239 гетеросексуальных студентов оценили человека в качестве кандидата для свидания, увидев его видеопрезентацию. В презентациях все было одинаковым, кроме жанра, любовь к которому выражал кандидат на свидание: классическая музыка, кантри, софт-рок или хеви-метал.
