Эдгар Уоллес - Похищенная картина. Убийство у школьной доски. Обожатель мисс Уэст. Рубины приносят несчастье
— Могу сказать. — Джордж улыбнулся. — Ты пришла потому, что поняла: я не отстану и буду звонить до тех пор, пока не согласишься или позавтракать, или пообедать, или поужинать со мной. А так как я выбирал не очень-то подходящее время…
— Очень неподходящее!
— Совершенно верно, — согласился Джордж. — Потанцуем?
— Нет-нет, я не могу
— Идем! Забудь, что я полицейский. Ты чем-то огорчена? Расслабься, иначе себя доконаешь.
— Ну хорошо, идем, — она слабо улыбнулась. — Ты умеешь танцевать вальс?
— Как тебе сказать. Во всяком случае, смогу придерживать тебя, а танцевать будешь ты.
Джордж обнял ее за талию и почувствовал, что девушку бьет дрожь.
— Что с тобой? Ты дрожишь, будто я предложил тебе горькое лекарство.
— Зачем ты меня сюда привел? Что тебе нужно?
— Поверь, из чисто практических соображений. Как только я тебя увидел, сразу сказал себе: эта девушка умеет танцевать вальс. И вот ты уже в моих объятиях.
В молчании они закончили танец и вернулись за столик.
— Послушай, — начала Джейни. — Я уже все сказала полиции, все, что знаю об этом деле. Чего ты еще хочешь?
— Хочу знать, что ты намерена делать сегодня вечером Может, сходим в театр? Со мной тебе открыты двери в любой. Выбирай!
— Извини, но сегодня я не могу.
— Может, в другой раз?
Она согласно кивнула.
— Встречаешься с этим Стивенсоном?
— А тебе что за дело? Почему он тебя так волнует?
— Мне до него нет никакого дела, ведь он — твой лучший друг, а не мой.
— Да, он мой друг. Мой и Энис.
— И давно ты его знаешь?
— С осени, как только стала работать в школе. Но Энис он знал раньше. Они познакомились прошлым летом в поместье Макфарланда в Коннектикуте.
Джордж не стал скрывать своего интереса.
— Так ты говоришь, Энис Хэллорен и раньше знала Стивенсона и Макфарланда, еще до начала занятий?
— Я не хотела этого говорить! — Джейни покраснела до корней волос. — Это все ты! Ты заставил меня признаться! Мистер Макфарланд был так добр ко мне, он и Боб — мои лучшие друзья…
Слезы выступили у нее на глазах, но она так и не расплакалась— похоже, признание все-таки не очень огорчило ее.
— Прости, Джейни. У меня просто вошло уже в привычку задавать вопросы. Давай забудем обо всем и просто повеселимся.
— Мне не до веселья, — Джейни достала из сумочки платок. — Я, наверное, уже никогда не смогу беззаботно веселиться. Прости, но мне совсем не хочется есть. И я никак не могу забыть, что ты — сыщик.
— Да, я — сыщик, но не слишком-то удачливый, — горько усмехнулся Свертаут, когда они уже выходили из ресторана.
— А вот в этом я как раз сомневаюсь, — Джейни многозначительно посмотрела на спутника.
XVII. Козел отпущения
Хильда возбужденно ходила из угла в угол, дожидаясь, пока инспектор закончит трапезу. В палате непривычно пахло картофельным пюре и жареным цыпленком.
Пайпер отставил наконец тарелку и потянулся за сигарой. Хильда тут же поднесла ему зажженную спичку, смахнула со столика гору воскресных газет и поставила пепельницу.
— Может, и хорошо, что все так получилось, — в ее голосе прозвучала забота. — Отдых пойдет тебе на пользу. Тебя ведь никак не заставишь отдохнуть…
— У меня этот отдых уже в печенках сидит, — проворчал Пайпер. — И какого черта меня огрели по голове именно теперь, когда заварилась такая каша с этим убийством! Пока я валяюсь здесь, связанный по рукам и ногам, распоряжается какой-то идиот профессор из Вены!
— Успокойся, профессор уже отказался от этого дела, — напомнила Хильда. — Правда, я слышала, что за свои услуги в качестве консультанта он потребовал три тысячи долларов.
— Дешевле было бы посадить этого истопника на электрический стул, не пытаясь понять, из-за чего у того произошло замыкание в мозгу и почему он убил девчонку.
— Я абсолютно уверена — он не виноват, — твердо объявила Хильда. — Говорила об этом и тебе, и сержанту, и профессору, но меня никто не слушал. А зря! Теперь я могу доказать, что Андерсон не убивал.
— Вот как? Может, ты знаешь, кто убил?
Хильда помолчала, внимательно разглядывая стакан с водой, стоявший на столике в изголовье кровати. Нервно сдернула перчатки, помяла их в руках, потом снова надела и, наконец, уже спокойным голосом сказала:
— Да, знаю!
— Ты знаешь, кто убил, и сидишь здесь? — Инспектор осторожно сел. — Ради Бога, говори: кто и как…
— Пока я могу сказать только КТО. Что толку, если я скажу об этом тебе или еще кому-нибудь из полицейского управления. Слишком невероятно, слишком фантастично, чтобы мне поверили. К тому же у меня нет доказательств, только подозрение. Но я чувствую, что оно верно.
Инспектор в азарте швырнул на пол сигару.
— Скажи мне — кто? Мистер Стивенсон? Или МакФарланд? Или кто-то из учителей? Уж не эта ли мужеподобная Пирсон?
— Сейчас я ничего не скажу, — Хильда была непреклонна. — Ты еще, чего доброго, прикажешь сержанту и этим его болванам, Аллену и Барнсу, арестовать подозреваемого, и тогда мы уж точно ничего не узнаем.
— А если я никому не скажу? — настаивал инспектор. — Я, кажется, догадываюсь, о ком ты говоришь! Это могла бы сделать женщина!
Мисс Уайтерс осталась непроницаемой.
— Запомни самое главное, Оскар: убийца Энис Хэллорен дьявольски хитер и к тому же прекрасный актер. Все было спланировано так, чтобы инсценировать сексуальное убийство, но сексом здесь и не пахнет. Убийца рассчитал все до мелочей, но кое в чем ему не повезло.
— В чем же?
— Он перестарался с туфлями. Если посмотреть на дело с этой точки зрения, можно сразу понять, что…
Ее прервал скрип дверей. В палату заглянул сержант Тейлор.
— Как здоровье, шеф?
— Я тебе не шеф, — сердито буркнул Пайпер. — Ты, как я слышал, стал ярым последователем психокриминалистики. Почему бы тебе не обратиться за советом к профессору Пфаффу, или как там его?
— Из-за этого я и пришел, — понуро опустил голову сержант. — Психокриминалистика накрылась. Комиссар в бешенстве, и профессор вовремя смотался, иначе комиссар его отстранил бы. Но Пфаффль успел нажаловаться окружному прокурору, и тот решил передать дело в суд на основе выводов венца. Это комиссар послал меня к вам. Велел узнать, может, у вас или у мисс Уайтерс есть своя версия?
— Вот оно что! — Инспектор мрачно усмехнулся. — Затронута честь мундира, и тут комиссару понадобился я, чтобы найти нового убийцу и утереть нос Пфаф-флю!..
— Оскар! — Хильда энергично потерла руки. — У меня есть идея. Если сержант послушает меня…
— Спасибо, — грубо перебил ее сержант. — Однажды я уже послушал и арестовал Каррен, а потом оказалось, что она совершенно ни при чем!
— Да, тут я виновата. Поверьте, сержант, мне самой стыдно, мне… — Хильда отрешенно задумалась, и вдруг глаза ее загорелись. — Эврика! Так вот в чем дело! Теперь я все поняла!
Инспектор взглянул на нее как на сумасшедшую. Хильда вся дрожала от возбуждения и энергично размахивала руками.
— Что с тобой, Хильдегард? Лихорадка напала? Или муравей влез за пазуху?
Она радостно закивала.
— Без муравья не обошлось. Все сходится, все! Только теперь я не знаю КТО, зато знаю ПОЧЕМУ! Но доказать, боюсь, будет очень трудно. Но я знаю, что надо делать. Нам нужна приманка…
— Что-что? — сержант кисло глядел на Хильду. — Что нам нужно?
— Нам нужен козел, — сердито ответила мисс Уайтерс. — Я читала, что в Индии так охотятся на тигров. Козла ночью привязывают к дереву. Тот орет всю ночь, тигр слышит, подкрадывается и, думая, что нашел легкую добычу, набрасывается на него. И тут охотник, который сидит на дереве, стреляет в тигра. Легко и просто.
— Но не для козла, — вставил инспектор. — И кого же ты предназначила на роль козла отпущения? Уж не сержанта ли?
— Конечно нет, — при этих словах сержант с облегчением вздохнул. — Козлом будешь ты, Оскар!
— Что-о-о?! — инспектор едва не проглотил сигару.
— Ты ведь жаловался, что тебя не подпускают к делу, не так ли? А теперь ты будешь в самом центре событий.
— Я? Но что я могу? На что я годен с этими дурацкими бинтами? Доктора говорят, я смогу вставать не раньше, чем через две недели…
— Ничего, ты и лежа в постели прекрасно справишься со своей ролью, — заверила Хильда.
XVIII. Домашнее задание
— Мне что-то холодно. — Джейни просительно посмотрела на своего гостя. — И совсем не хочется идти гулять в парк. Может, останемся дома?
Боб Стивенсон рассмеялся.
— Конечно, дорогая, я и забыл, что ты тепличное растение…
— Это не тот холод, Боб. Мне холодно изнутри. Я боюсь.
