С Максимов - Крестная сила, Нечистая сила
* Торпище - большая холщовая простыня или мешочная лорюга в виде полога.
бабьи выкрики: "Ox, умильные русалоцки, какой хороший!" В Пензенской губернии к э^ому дню молодежь приготовляется еще за нелелю, с самою Троицына дня, и xoi>i ряженых бывает немного, но все умеют бьпь веселыми и сгараются быть забавными. Олин наряжается козлом, другой падепаег на руки и на ноги валеные женские сапоги и изображает собой свинью (самая трудная роль), третий шагает на высоких ходулях, чегвертый наряжаегся лошадью (когда все четыре конца топорища увязаны соочвегствующим образом толс1ыми бечевами, то является подобие лошадиной головы, вполне удовлетворяющее зрение, если воткнуты два колышка в голову, в замену ушей, и все это прикреплено к палке). С эгой палкой в руке, прикрытый топорищем, парень являет собой подобие коня, ставшего на дыбы. Есть еще один, более простой способ наряжаться лошадью - для эгого на палку (в два с половиной аршина) надеваегся головная лошадиная кость, а самую палку обивают пологом и окручивают веревкой, у которой один конец оставляется свободным. За этот повод уздечки берется ловкий молодец, изображающий вожака и руководящий скачками и пляской упрямой, норовистой лошади. Она брыкается, разгоняя хохочущую толпу девчонок и мальчишек, а тут же, рядом с ней, бодается козел, постукивая дере-. вянными челюстями и позванивая подвязанным колокольчиком. Но самое большое удовольствие получает тот шут в маске, который забирается в бабью толпу, поталкивает и пощупывает, повертывает и обнимает. Все имеющиеся налицо музыкальные инструменты принесены сюда: заливаются гармошки, трынкают балалайки, пищит скрипка, и для полного восторга провожающих весну раздаются громкие и звонкие звуки от ударов в печные заслонки и сковороды. Впрочем,
ряженые иногда ограничиваются тем, что просто испачкаются сажей и с шумом и треском обходят всех сосюятельных жителей, как обходили не так давно все помещичьи дворы, заслуживая пляской трепака yioщение водкой. Самая процессия проводов весны совершается так: впереди идут с лошадью русальщики, за ними бегут вприскочку перепачканные ребятки (эю ^номелешники" или "кочерыжники"), которые подгоняют кнутами передних. В поле, за деревней, делают несколько холостых выстрелов из ружей, а в честь русалок выделяется бойкая девушка, которая, с палками в руках, скачет взад и вперед. Затем лошадиную голову бросают в яму до будущего года - это и есть проводы русалки и прощание с весной. Надурачившись в своем селе, зачастую переходят в соседние деревни, пока там, л глухую полночь, не свалятся с ног. Но чаще (по свидегельству одного корреспондента из Саранского уезда Пензенской губернии) бывает так: "Когда толпа поредеет и на улице остаются парни, девки да солдатки, парни подхватывают их и тащат в сторону к амбарам и погребам. Женщины сопротивляются, и все затеи женихов, к чести девушек, остаются безрезультатными. И это не в один какой-либо вечер, а всегда". Описывая своих, похваливая их нравственность, наш автор исполнил честно только добрый соседский обычай. Но в действительности веселый бог весны не так милостив и жалостлив к молодежи, как было бы желательно, по крайней мере не на то наводят, не о том говорят все эти "веснянки" - старинные песни, а особенно те из них, которым присвоено название семиуких. Семик тоже весенний праздник, и притом самый веселый и коренной и так же цельно и свято соблюдаемый с древних времен седой доисторической старины. С русальным праздником у Семика такое близкое родст во, что,
судя по самым основным приметам, их теперь и отделить очень трудно, а с широкой масленицей у Семика такое сходство и сродство, что оно не ускользнуло и из праздничных хвалебных песен. Разница тут только в том, что один праздник приспособлен к концу весны, другой к концу зимы, и оба и честь красного солнышка.
Основное ядро ссмиукого праздника и существенная отличительная его особенность - завивание вспков - осталось в прежней силе и неизменном порядке, но сроки отправления празднества перепугались. Так, например, в окрестностях города Углича для завивания венков избран Вознесеньев день, в Калужской и Орловской губерниях делают то же на Духов день, в Симбирской губернии Семик приходится еще за два дня до Троицына дня, а в Пошехонье и вообще в Ярославской губернии - на Троицын день. В Симбирской губернии особенно избранные девушки, накануне Троицына дня, ходят с раннего утра под окнами подруг и объявляют о наступлении Семика такими словами: "Троица но улицам. Семик по задам". Это значит, что когда каждая украсит свою избу березками вдоль всей деревенской улицы, то им, деревенским девицам, придется идти за околицу, под предводительством избранной по жребию и одетой в мужское платье (это Семик). Идут разодетые и с запасами: с печеными и сырыми яйцами для неизбежной яичницы, с лепешками и пирогами. В ближней роще выбирают кудрявую березу, срубают самую густую ветку, украшают ее лентами, втыкают в землю и, ухватившись за руки, сплетаются хороводом и поют известную песню "Как из улицы в конец шел удалый молодец", с припевом о Дунае-сыне-Ивановиче. Песни поют до обеда, т.е. до той поры, когда дойдет очередь до принесенных яств, после чего с той же березы рвут ветки и плетут пенки,
с коюрыми опять водят хороводы и играют песни, спрашивая в одной из них: "Мне куда тебя, пеночек, положить?" и отвечают: "Положу тебя, веночек, на юлонку, ко душе милой девице, ко названной сестрице^. 4-10 споют, то и сделают, а придя "а пруд или реку, с зажмуренными глазами бросают венки на воду и гадают: потонул венок - в тот год замуж не выйти, л пожалуй, даже и умереть, по очень хороню считается, если венок всплывет, да еще и против течения.
В Ярославской губернии через сплетенные из березы венки девицы целуются, обязуясь сохранить на целый год дружбу, до новых поцелуев, хотя бы и с другой девушкой. Близ Углича игра с разукрашенной березкой и яичницей применяется к гаданию на урожай ржи, так как березку ставят среди озимого поля, а яичницу едят нс иначе, как бросая через голову часть се и целые яйца в рожь, "чтобы она, кормилица, лучше уродилась" ("колосок рожки уродился с ложку, а комелек рожки с Христову ножку"). Затем по ржаной полосе катаются, переваливаются с боку па бок, для того, чтобы не болела во время жнитва спина и не "расхваталась" (от схватки пучков ржи па серн) рука, перевязанная для устранения возможной беды на это время в запястье ниткой. Почествовав таким способом рожь, завивают венки на себя, на родителей, на жениха или просто на знакомых, оставляя их до Троицына дня, когда ходят "ломать венки", т.е., погадавши на них, бросают в воду.
XXVII
ТРОИЦЫН ДЕНЬ
Троицын день можно с полным основанием назвать "зелеными святками", и нс только потому, что и этот день прихожане выстаивают в церквах обедни с букетами луговых цветов (в Ярославской губернии называю'1С>1 "духами") или ветками деревьев, но и по той причине, что как улицы, так и лома украшаются березками. Полевые цветы, побывавшие в церкви, засушивают и хранят за иконами для разных надобностей: их кладут пол свежее сено и в житницу, чтобы не водились мыши, и норы на грядах от землероек, и на чердак, чтобы устранить пожарные беды. Деревья свозят на деревенские улицы целыми возами и украшают нс только двери, но и косяки окон, а в особенности свою "матушку-церкву", пол которой усыпается свежей травою: ее всякий при выходе от обедни старается захватить из-под ног, чтобы примешать к сепу, вскипятить с водой и пить как целебную. Из листьев деревьев, стоявших в церкви, иные вьют венки и кладут их в горшки при рассаживании капусты.
Таковы, в сущности, главнейшие специальные обычаи, приспособленные к троицкому празднику и бла
1 "словленные церковью, выделившею их на этот д^нь ii3 Семика и русальных чествований. Этим объясняется ;а пучаница, которая замечается в различных мес-шосгях при установке обряловых приемов на определенные сроки. Иные из этих приемов предшествуют, иные говнадают с Троицыным днем (как и указано нами в надлежащих статьях) и даже опережают его все на том же основании, что эти празднества в честь весны находятся в полной зависимости от ее позднего или раннего прихода, хотя 61)1 и в отношении такого рода увеселений, которые представляют собою рели или качели, устраиваемые не для одних малых ребят, а вообще для всей молодежи*.
В среде последней в Новгородчине сохранился, цошдимому, старинный обычай, приноровленный именно к Троицыну дню (точно так же, как и к масленице) и называемый "трясти порох". Состоит он в следующем. Во время гулянья, на лугу, среди хороводов и игр в "огорыши" (старозаветные "горелки"), к-ю-нибудь из мужчин схватывает картуз с молодого повожена, трясет им над головой и кричит во все горле) и на целое поле: "Порох на губе, жена мужа нс любит". На этот крик молодуха выделяется из толпы (и и гом вся задача, чтобы сделачь это возможно быстрее), становится перед мужем, кланяется ему в пояс, снимает 1от картуз, который успевают положить ему на голову
