Пирс Энтони - Макроскоп
Это было, конечно, не то место в истории, которое хотел бы занять Иво, но ничего не поделаешь. Нужно спасать макроскоп от ООН, и уж пусть это бремя понесет человек, вроде Иво Арчера, а не доктора Ковонова. Но несмотря на незнание английского, Иво зауважал способности русского ученого.
Он приземлился на шляпку гриба и направился к люку. Так получилось, разумеется, случайно, что в его сторону никто из работающих не смотрел. Из-за этой случайности ему понадобилось несколько минут, чтобы добраться до люка и понять, как он работает. По всей видимости, его можно было открыть снаружи — с помощью какого-нибудь инструмента — и этот инструмент лежал рядом, удерживаемый магнетизмом, видать, кто-то его забыл. Поворот, щелчок, механизм сработал, и люк открылся, — нет шипения выходящего воздуха, внутри вакуум. Он забрался в скоп и задраил люк.
Гротон ждал его внутри.
— Все в порядке? Мы должны быть готовы к отправлению, как только бригада закончит свою работу. Мы даже не знаем точно, когда прибудет корабль ООН.
— Да снаружи вроде все уже сделано, если вы это имеете в виду.
Гротон надел наушники:
— Иво уже здесь. Дайте нам, девочки, две минуты, чтобы пристегнуться, и отчаливаем, — сказал он по интеркому. Иво не услышал ответа, но в одном был уверен — Афра едет с ним. Он знал, что она должна была ехать, но не был уверен до сих пор. В космос вместе с ней…
Они привязались к одной из сторон огромного конуса — это был нос ракеты, который вклинивался в центральное помещение макроскопа. Имелся люк для прямого доступа из ракеты, но сейчас он был закрыт.
Все задрожало, их прижала к стене мощь атомной ракеты. Трехкратная перегрузка, и макроскоп оторвался от своего причала.
Прошло пять изнурительных минут, прежде чем двигатели выключились, и опять наступила благословенная невесомость.
— Отчалили, — серьезно сказал Гротон, — Давайте поговорим с пилотом, — он отстегнулся и поплыл к люку на носу Джозефа. Люк открылся, и появилась неуклюжая фигура в шлеме, которая парила вверху — согласно ориентации Иво, в полной невесомости. Гротон укрепился на полу, зацепившись носками за какой-то поручень, и протянул фигуре руку. Это была Беатрикс.
Проплыла другая фигура — Афра.
— Думаю, нам лучше оставить его здесь, — сказала она, — ему нужен покой…
— Ему? — спросил Иво.
Она направила на него свой сияющий взгляд.
— Брад. Я не могла оставить его там…
Мечтатель! Однако с разочарованием пришло и избавление от чувства вины. Мертвец был здесь сам по себе.
Но Брад был еще и другом Иво. Они затолкали безвольное тело в проем между аппаратурой.
Войдя в Джозеф, Иво увидел связанные и уложенные коробки — припасы, о погрузке которых побеспокоилась предусмотрительная Афра. По-видимому, все было спланировано заранее.
Закончив приготовления, все повисли, уцепившись за поручни (магнитные ботинки остались вместе со скафандрами), и переглянулись. Тщательно спланировано? Планы-то были уже выполнены, невероятный побег удался, а что делать дальше, никто не знал.
Афра нарушила молчание:
— У нас, очевидно, две цели: скрыться от ООН и подобрать Шена. Первое выполнимо, коль скоро мы отдаляемся от Земли, но чтобы выполнить второе, необходимо подойти близко к Земле. Вот в чем наша проблема.
— Это при условии, что Шен на Земле, — сказал Гротон.
Афра приблизилась к Иво:
— Шен на Земле?
— Нет.
— Замечательно! У нас будет меньше неприятностей, если мы подберем его в космосе, хотя это будет нелегко. Лунные станции ничем не лучше Земли, вот если бы астероидная база… Где он?
— Я не могу вам сказать.
Заговорил живой темперамент Афры:
— Слушайте, Иво. Мы тут натворили таких дел, что путь на Землю для нас заказан, и все только для того, чтобы вы могли вызвать Шена и доставить его на макроскоп. Вы не мажете просто…
— Извините, — сказал Гротон. — Иво не просто упирается. Давайте дадим ему объяснить, что он имеет в виду.
Иво нашел его подход более приемлемым.
— Я вам не могу объяснить. Шен — он не… В общем, я не уверен, что он нам нужен.
Афра зловеще-спокойно проговорила:
— Вы хотите сказать, что не привезете его сюда.
— Именно так.
Благородный гнев Афры нарастал:
— И вы сами спрячете Джозефа от ООН, сами будете управлять макроскопом, сами будете оказывать медицинскую помощь…
В этот момент вмешалась Беатрикс:
— Мне кажется, у меня к кому-то письмо. Я нашла его чуть раньше на трапе, но все так спешили…
Гротон взял конверт.
— Наверное, прощальное послание от кого-нибудь. — Он взглянул на адрес. — Стрела?
— Стрела! — вскрикнула Афра, заинтересовавшись. — Это от Шена!
Иво вскрыл письмо, не предвидя ничего хорошего. Было очевидно, что Шен не все знает о последних событиях, но письмо не могло предвещать ничего хорошего.
В письме не оказалось слов, был лишь рисунок. Все сгрудились и посмотрели на него:
— Вилка, — сказала Беатрикс, полагая видимо, что ей, как доставившей письмо, необходимо что-то сказать. — Что она означает?
— Я затрудняюсь сказать точно… — начал было Гротон.
— Дайте подумать! — сказала Афра. — Так уже было. Шен ничего не сообщает прямо, по непонятным причинам, но то, что он говорит, должно быть очень важно. — Она взяла листок и в задумчивости отплыла в сторону.
Гротон достал блокнот и что-то там чиркнул.
— Шен знает, где мы и что мы делаем, — сказал он. — Может, он намекает, где мы можем его найти?
— Это не так просто, — заметил Иво.
— Нептун, — воскликнула Афра. — Это символ Нептуна!
— Бог морей и еще кое-что, — сказал Гротон и показал всем блокнот. Там было написано слово «Нептун».
Гротон сразу все понял, только ждал подтверждения от Афры.
— Планета, — сказала Афра. — Это трезубец. У каждой планеты есть свой символ. Марс — это копье и щит бога войны, Венера — зеркальце богини. Так что это Нептун.
— Ваша трактовка интересна, — сказал Гротон, задумавшись о чем-то своем. — Но, вспомните, есть и другое толкование этих символов.
— Мужчина и женщина, конечно, — сказала Афра, — но это — Нептун, это точно.
Гротон не стал настаивать, но Иво понял, что он куда-то клонит.
— Даже Земля? — спросила Беатрикс, имея в виду предыдущее замечание Афры.
— Да, символ Земли — это перевернутый знак Венеры, — ответила Афра. — Я не помню всех символов точно, но это определенно Нептун.
Ее слова позабавили Гротона:
— Я согласен. Это Нептун. Но, повторяю, это указание места, или что-то менее очевидное?
— А Нептун не очень далеко? — спросила Беатрикс.
— Смешно! — горячо воскликнула Афра. — Туда еще не долетала ни одна ракета!
— Не говоря уже о том, что не совсем ясно, как сюда попало письмо, — добавил Гротон.
— Что-то не так, мы неправильно поняли послание.
— Интересно, — сказал Гротон. — Вы упомянули предыдущее послание Шена. Оно было таким же по форме?
— Нет. Оно… — она резко повернулась к Иво. — Что за поэма! Кто автор?
Наконец-то она вернулась к тому посланию. Иво подумал, как он глупо поступил, сказав ей, что первое послание было отрывком стиха, и она это не забыла. Сможет ли он устоять перед ее натиском?
— Американский поэт. Это было в стиле Шена, так сообщить, что он знает и что собирается предпринять. Но обращался он скорее к вам, я-то не смог бы прочитать письмо.
— Это было очевидно. Назовите поэта и произведение.
— Не вижу, какое это имеет отношение…
— Американский поэт, говорите? Выдающийся?
— Да, но…
— Когда родился? В семнадцатом веке?
— Нет. Но почему вы…
— Восемнадцатый?
— Нет, — Он не мог не отвечать ей.
— Девятнадцатый?
— Да, но…
— Уитмен?
— Элиот? Паунд? Арчибальд МакЛейн?
— Нет. — Он отступал перед ее настойчивостью.
— Ролсом? Уоллес Стивенс? Каммингс? Харт Крейн?
— Не хочу вмешиваться, — сказал Гротон, — но, мне кажется, у нас есть более срочные…
Она ткнула наманикюренным перстом в Иво;
— Вачел Линдсдей!
— У нас, по всей видимости, на хвосте ООН, — сказал Гротон. — Если мы не примем решение, то неизбежно проиграем.
— Хорошо, — выпалила Афра, поворачиваясь к нему. — Во-первых, разведка, Мы должны знать, есть ли погоня, кто нас преследует, чтобы предпринять маневр и уйти от нее. Как только будем в безопасности, отправимся за Шеном. Я убеждена, что наш чемпион по спрауту что-то скрывает, и как только мы это из него вытрясем, будем иметь более четкое представление о местонахождении Шена и о том, чем он занимается.
— Ценю вашу безжалостность, — сухо сказал Гротон. — И куда нам теперь лететь?
Иво вздохнул с огромным облегчением, когда предмет разговора сменился. Афра была права — он скрывал кое-что важное.
