Александр Широкорад - Швеция. Гроза с Балтики
Бой начался канонадой с обеих сторон, продолжавшейся до 2 часов дня. Карл XII медлил бросаться в рукопашный бой, надеясь вызвать русских в открытое поле и тем избежать штурма укреплений лагеря, но, видя, что противник не покидает своих позиций, он приказал идти в атаку. Шведам удалось достичь внезапности, скрыто подведя войска под прикрытием интенсивного артиллерийского огня. Русские же ничего не предпринимали и только отстреливались. Момент атаки был выбран очень удачно. Небо покрылось тучами, поднялась метель при сильном холодном ветре, бившая прямо в глаза русским. Забросав ров фашинами, шведы ворвались в укрепление и атаковали с обоих флангов войска князя Трубецкого. Центр был прорван, опрокинутые части Трубецкого побежали, увлекая и левый фланг Головина. «Немцы нам изменили», – раздались крики среди обезумевших солдат, начавших избивать своих офицеров. Герцог де Кроа, генерал Алларт, саксонский посланник Ланген и командир Преображенского полка Блюмберг предпочли для собственной безопасности сдаться в плен.
Сражение под Нарвой 19 (30) ноября 1700 г.
Наступление шведов вызвало панику в поместной коннице Шереметева. Даже не будучи атакованной, она бросилась в реку Нарову близ порогов и, потеряв до тысячи человек утонувшими, перебралась на другой берег.
Между тем шведы, покончив с центром, двинулись левой колонной к мосту у острова Хампергольм, а правой – к деревне Юала. И, несмотря на критическое положение русской армии, шведы встретили на обоих флангах упорное сопротивление. На левом фланге центром сопротивления стала дивизия генерала Вейде, который успел привести войска в порядок. На правом же фланге успешно сопротивлялись Преображенский и Семеновский полки. Тем не менее тысячи солдат в панике устремились к единственному понтонному мосту через реку Нарову. Естественно, мост не выдержал и разошелся.
Ночью князь Я.Ф. Долгоруков, посовещавшись с боярами А.М. Головиным и И.И. Бутурлиным, а также с начальником артиллерии (генерал-фельдцейхмейстером) имеретинским царевичем Александром Арчиловичем, решил капитулировать. К шведам немедленно были посланы парламентеры.
Карл и его генералы понимали, что силы русских войск далеко не исчерпаны, и согласились на почетную капитуляцию согласно ее условиям: всем русским генералам, офицерам и войску с шестью полевыми пушками свободно отступить; с обеих сторон обменять пленных и похоронить тела; всю тяжелую артиллерию и всю остальную полевую артиллерию оставить шведам, все же прочее, багаж полковой и офицерский, свободно с войском отвести.
Русские бояре не доверяли шведским генералам и потребовали подтверждения условий капитуляции самим королем. Карл согласился, и в знак согласия король подал руку князю Долгорукову.
Еще ночью шведы начали чинить русский понтонный мост, и к рассвету он был готов. Утром, около 10 часов, Преображенский и Семеновский полки, а также дивизия Головина с оружием, распущенными знаменами и барабанным боем перешли через мост. Вместе с ними на тот берег Наровы была перевезена и казна русской армии, что вызвало ярость шведов. В условиях капитуляции о казне ничего не говорилось, тем не менее шведы потребовали «деньги на бочку», русские отказали. Тогда шведы окружили дивизии Трубецкого и Вейде, которые еще не успели переправиться через мост. Началась перестрелка, несколько десятков, а может быть, и сотен русских солдат было убито. Остальные были обезоружены, ограблены и лишь после этого отпущены за реку. Обоз, знамена и шесть полевых пушек, оговоренные условиями капитуляции, были захвачены шведами. Кроме того, были задержаны несколько русских военнопленных, включая Я.Ф. Долгорукова, А.М. Головина, Адама Вейде, царевича Имеретинского, И.Ю. Трубецкого и И.И. Бутурлина.
21 ноября Карл XII торжественно вступил в деблокированную Нарву.
По улицам города провели 79 знатных русских пленников.
Под Нарвой русские потеряли убитыми и утонувшими свыше шести тысяч человек. Шведам досталась вся русская артиллерия. Шведы, по русским сведениям, потеряли около двух тысяч человек.
После победы перед Карлом XII встал вопрос: а что делать дальше? До сих пор его действия были лишь реакцией на нападения стран антишведской коалиции. Позже шведский генерал Шлиппенбах вспоминал, что король, будучи в Нарве, отвел его «в свою спальню, где большой ландкарт был прибит, на котором он мне марш в Москву показывал, который бы, конечно, и учинился», если бы короля не отговорили генералы, рассчитывавшие «с Польши большие взятки взять, нежели с России».
3 декабря 1700 г. в Нарве Карл XII издал манифест, где призывал население России к бунту против царя, описывал его жестокости, обещал русскому народу свою королевскую волю, а в случае ослушания грозил истребить все огнем и мечем.
В самой Швеции поэты слагали оды в честь восемнадцатилетнего полководца. Была отлита целая серия медалей, прославляющих короля. На одной король был изображен с надписью «Истина превосходит вероятие (Superant superata fidem)»; на другой Карл низлагает троих неприятелей, и надпись: «Наконец правое дело торжествует!» Кроме медалей в честь Карла была медаль, выбитая в насмешку над Петром, с кощунственным изображением из истории апостола Петра. На одной стороне медали был изображен царь Петр, греющийся при огне своих пушек, из которых летят бомбы на Нарву; надпись: «Бе же Петр стоя и греяся». На другой стороне изображены были русские, бегущие от Нарвы, во главе их Петр, царская шапка валится с его головы, шпага брошена, он утирает слезы платком, и надпись: «Изшед вон, плакася горько».
В это время Карл оставил Нарву и ушел с войском к мощному замку Ланс в 50 верстах от Дерпта, где оставался до весны 1701 г.
Глава 3
Контрнаступление русских
Вопреки представлениям шведов, Петр не бросил шпагу. Наоборот, царь развил бурную деятельность, как после первого (неудачного) похода под Азов.
Князь Никита Репнин получает указание привести в исправность полки, шедшие от Нарвы «в конфузии». Закипела работа над строительством укреплений в Новгороде, Пскове и Печерском монастыре. По приказу царя повсеместно вешали взяточников и казнокрадов. Так, некий Леонтий Кокошкин был повешен за вымогательство пяти рублей.
Князь Репнин довольно быстро собрал уцелевшие войска. Всего из-под Нарвы вернулось 22 967 человек. Продолжался начатый еще в ноябре 1699 г. рекрутский набор, по которому служившие в армии дворяне должны были поставить по одному пешему рекруту с 50 дворов и по одному конному со 100 дворов. С дворян, находившихся на гражданской службе в приказах и в воеводствах, а также с отставных, со вдов, недорослей и девок было определено взять по одному даточному с 30 дворов. С церковных служителей и монастырей – по одному даточному с 25 дворов. Если же у владельцев поместий не было достаточного числа дворов, то с таких предлагалось взыскивать за каждого даточного по 11 рублей деньгами.
Всех пожелавших добровольно записаться в солдаты велено было принимать на съезжих ворах «без всякой задержки и взяток». В 1700 г. Петром был подтвержден указ 1697 г. об освобождении семей, добровольно записавшихся в солдаты от крепостной зависимости. Однако позже царь был вынужден отменить этот указ из-за серьезного недовольства дворян. Петр повелел казанскому и астраханскому губернатору боярину князю Борису Алексеевичу Голицыну в низовых городах набрать десять драгунских полков, выучить и к весне доставить в Псков Шереметеву. В добровольно-принудительном порядке Голицыну удалось сформировать десять полков по тысяче человек в каждом. Основной контингент состоял из казаков и «гулящих людей».
Особое внимание Петр придавал воссозданию артиллерии. Чтобы добыть медь, Петр издает свой знаменитый указ «со всего государства, с знатных городов от церквей и монастырей, собрать часть колоколов на пушки и мортиры». Тут следует заметить, что сей указ был в значительной мере следствием спешки – «нарвского синдрома». С особым рвением стал снимать колокола думный дьяк Андрей Андреевич Виниус, который заведовал Сибирским приказом, а после Нарвы еще получил звание «Надзирателя артиллерии». Виниус предложил Петру даже снять медную кровлю с царских дворцов, а их покрыть «добрым луженым железом, будет красиво и прочно». За первую половину 1701 г. в Москву навезли около 90 тысяч пудов колокольной меди, а за весть 1701 г. израсходовали всего 8 тысяч пудов. Дело было не только в нерадении – из колокольной меди лить пушки без добавок нельзя, а добавок-то и не хватало (здесь, как и в документах того времени, пушки именуются медными, фактически же в петровские времена пушки лились из артиллерийского металла: 100 частей меди и 12 частей олова). Впрочем, и нерадения хватало. Виниус писал Петру: «Пущая остановка, Государь, от пьянства мастеров, которых ни лаской, ни битьем от той страсти отучить невозможно».
