Эдвард Уилсон - Смысл существования человека
Говоря о человеческом существовании, надо понимать разницу между гуманитарными и естественными науками. Гуманитарные знания связаны с тонкостями отношений людей друг с другом и с природой, в том числе с животными и растениями, имеющими для нас эстетическую и практическую ценность. Самодостаточная мировоззренческая парадигма гуманитарных наук описывает человеческую природу, но не объясняет, почему эта природа именно такая, а не иная. Парадигма естественных наук гораздо шире. Она включает смысл человеческого существования – общие принципы человеческой природы, место нашего вида во Вселенной, а также причину нашего существования.
Человечество возникло как акцидент эволюции, как продукт случайной мутации и естественного отбора. Наш вид – конечный пункт многочисленных поворотов одной из эволюционных линий приматов Старого Света (полуобезьян, мартышек, гоминид, людей), которых в настоящее время на Земле насчитывается несколько сотен видов, и каждый – венец своей сложной эволюции. Мы вполне могли остановиться в развитии, оставшись одним из видов австралопитеков с обезьяньим по размеру мозгом, собирали бы плоды и ловили рыбу, после чего вымерли бы, как все остальные австралопитеки.
За всю историю сухопутных животных на Земле лишь человек разумный оказался обладателем такого высокого интеллекта, который позволил создать цивилизацию. Наши непосредственные генетические родственники – шимпанзе, представленные двумя видами (шимпанзе обыкновенный и бонобо), – подошли к этому ближе всех. Общие линии предков человека и шимпанзе разошлись в Африке около шести миллионов лет назад. Сменилось примерно двести тысяч поколений – это более чем достаточный срок для естественного отбора, чтобы вид претерпел ряд крупных генетических изменений. Наши дочеловеческие предки обладали определенными преимуществами, которые влияли на направление их последующей эволюции. В том числе на заре нашей истории к таким преимуществам относился частично древесный образ жизни и сопутствовавшее ему свободное использование передних конечностей. Затем это архаическое состояние уступило место преимущественно наземной жизни. Далее, к числу факторов влияния относился сравнительно крупный мозг наших предков, а также тот факт, что человечество зародилось в Африке – на огромном континенте c благоприятным климатом и обширными саваннами, перемежающимися с небольшими сухими лесами. На более поздних этапах нашей эволюции ей поспособствовали частые низовые пожары, на месте которых быстро вырастали свежие травы и кустарники. Гораздо важнее, что такие пожары обеспечили постепенный переход древних людей на рацион, включавший значительное количество жареного мяса. Такое редкое стечение обстоятельств на важном этапе эволюции сочеталось с немалым везением (не было катастрофических изменений климата, извержений вулканов или тяжелых пандемий). Таким образом, древним людям выпал счастливый шанс.
Наши современники могли бы показаться первым людям богами. Мы расселились по большей части Земли, а остальную часть планеты в той или иной степени изменили. Мы стали самым разумным видом на Земле, а возможно – и в нашем уголке Галактики. Мы можем делать с Землей все, что нам заблагорассудится. Мы постоянно трезвоним о ее уничтожении – из-за ядерной войны, изменения климата, апокалиптического второго пришествия, предсказанного в Священном Писании.
Люди по природе своей не так уж и плохи. Мы обладаем достаточным интеллектом, доброй волей, великодушием и предприимчивостью, чтобы превратить Землю в райский сад – как для нас, так и для остальных жителей нашей биосферы. Вполне вероятно, что нам удастся достичь этой цели, по крайней мере приблизиться к ней к концу нынешнего века. Однако есть проблема: наш вид никак не может справиться со своими задачами. Нас преследует проклятие палеолита: те самые генетические адаптации, которые были очень полезны охотникам и собирателям в каменном веке, все сильнее мешают нам в глобальном урбанизированном и научно-техническом обществе. Кажется, мы неспособны стабилизировать ни экономическую, ни государственную политику, если это не управление одной деревней. Далее, абсолютное большинство людей во всем мире остается в плену религиозного трайбализма. Религиозные лидеры апеллируют к сверхъестественным силам, добиваясь от верующих повиновения и обладания их ресурсами. Наша природная склонность к конфликтам принимает форму развлечения и не приносит вреда, когда сублимируется в виде спортивных состязаний, но становится смертоносной, когда речь идет об этнических, религиозных и идеологических противоборствах. Есть у человека и другие несимпатичные особенности. Мы слишком поглощены собой, чтобы защищать живую природу, и продолжаем уничтожать естественную среду обитания, незаменимое и наиболее ценное наследие для нашего вида. И все-таки пока еще не принято поднимать вопрос о демографической политике, направленной на оптимизацию плотности населения, географического и возрастного распределения. Такие идеи кажутся «фашистскими» и, надеемся, останутся табуированными на протяжении жизни еще одного-двух поколений.
Несовершенство нашего вида породило своеобразную «близорукость», с которой мы все, к сожалению, знакомы не понаслышке. Нам не хочется брать на себя труд беспокоиться о других людях, если это не наши соотечественники, соплеменники или если нас с ними разделяют одно-два поколения. Еще сложнее волноваться о судьбах животных – если не считать собак, лошадей и еще некоторые виды, которые мы одомашнили очень давно и превратили в послушных слуг.
Наши лидеры – религиозные деятели, политики, предприниматели – в основном разделяют сверхъестественные объяснения существования человека. Даже те из них, кто скептически относится к подобным мифам, не заинтересованы в конфликте с высокопоставленными церковниками и не хотят без надобности баламутить народ, гарантирующий ему власть и привилегии. Особенно разочаровывают ученые, которые могли бы поспособствовать распространению более реалистического мировоззрения. Большинство современных ученых – обычные писари, интеллектуальные карлики, которые не желают заглядывать за границы своих узких, хорошо исследованных специализаций, которые дают им основной заработок.
Разумеется, наша неэффективность отчасти обусловлена тем, что человеческая цивилизация пока очень молода, ей предстоит еще очень многого достичь. Но основная причина – в несовершенстве нашего мозга. Человеческая природа – это генетическое наследие, доставшееся нам от дочеловеческих предков и от жителей палеолита. Чарльз Дарвин назвал это «неизгладимой печатью низкого происхождения» сначала в книге «Происхождение человека и половой отбор», а затем в книге «О выражении эмоций у человека и животных». Специалисты по эволюционной психологии активно пытаются объяснить роль биологической эволюции в гендерных различиях, умственном развитии детей, статусной иерархии, клановой агрессии и даже гастрономических предпочтениях.
Как я указывал выше, цепь причинно-следственных связей уходит вглубь, до уровня биологической организации, на котором работает естественный отбор. Эгоистическая активность дает конкурентное преимущество в рамках группы, но, как правило, разрушительно сказывается на группе в целом. В противоположном направлении относительно индивидуального отбора работает групповой отбор, проявляющийся при конкуренции между группами. Если индивид способен на взаимопомощь и альтруизм, это в определенной степени снижает его преимущества в конкуренции с соплеменниками, но повышает общие показатели выживаемости и репродуктивного успеха всей группы. В сущности, индивидуальный отбор поддерживает грехи, а групповой отбор – добродетели. В результате в сознании возникает внутренний конфликт, затрагивающий всех, кроме психопатов, доля которых, к счастью, составляет всего от 1 до 4 % населения.
Результат работы двух этих противоположных векторов естественного отбора крепко укоренен в наших эмоциях и рассудке, он просто неизгладим. Внутренний конфликт – это не отклонение, а вечное человеческое свойство. Такой конфликт не имеет отношения к орлам, лисицам или паукам, чьи особенности рождались исключительно в ходе индивидуального отбора, или к рабочим муравьям, чьи социальные черты полностью обязаны групповому отбору.
Внутренний конфликт сознания как следствие конкурирующих уровней естественного отбора – это не головоломка для биологов-теоретиков и не вопрос о добре и зле в наших душах. Это биологическая характеристика, принципиально важная для понимания человеческой природы и абсолютно необходимая для выживания нашего вида. Разнонаправленные векторы отбора, действовавшие в ходе генетической эволюции наших дочеловеческих предков, породили гремучую смесь врожденных эмоциональных реакций. В итоге наша психика подвержена быстрым сменам настроения, когда нами владеют попеременно: гордость, агрессия, дух соревнования, злоба, мстительность, корысть, коварство, любознательность, авантюризм, враждебность, отвага, скромность, патриотизм, сочувствие, любовь. Бесчестие и честь у всякого нормального человека соседствуют и мирно уживаются.
