Елена Малето - Антология хожений русских путешественников XII-XV века
Сведения о природе и климате ближневосточных стран и Индии содержатся в записках Афанасия Никитина. Невольно сравнивая климат Руси с климатом иноземных стран, путешественник находил в них существенные различия. Обратил внимание путешественник и на разницу температур в этом регионе: "В Гундустани (Индостане. – Е.М.) же силнаго вару нът. Силен варъ в Гурмызе да в Кятобагряим (Бахрейн. – Е.М.), да в Жидъ (Джидде. – Е.М.)… А в Хоросанской землъ варно, да не таково… А в Гиляи (Гилян-область на юго-западном побережье Каспийского моря. – Е.М.) душно велми да парище лихо…" Интересна также запись о муссонных дождях в Индии, поскольку она, пожалуй, впервые фиксирует сведения об этом природном явлении в русской литературе: "А зимовали есмя в Чюнеръ (Джунар), жили есмя два мъсяца. Ежедень и нощь 4 мъсяцы всюда вода и грязь". Помимо данных о климате, это хожение упоминает новые для Руси виды деревьев: кокосовые пальмы, сандаловое дерево, пальмиру. (См. наст. изд. С. 355-371.)
Таким образом, в изображении русскими путешественниками окружающей действительности можно заметить некую эволюцию: от восприятия природы как фона, на котором развиваются события библейской истории (у игумена Даниила), к почти документально точным изображениям природы в хожений Игнатия Смольнянина и Афанасия Никитина349.
Сведения о народонаселении вносят дополнительные краски в понимание русскими путешественниками иноземных культур. Почтительно и спокойно описывают они чуждые православным людям религиозные обряды, явно осознавая духовную обособленность представителей различных национальностей. Для русских "чужие" – это главным образом представители других вер, но не наций. Понятия вера и нация различались. Свои – это единоверцы. Отрицательное отношение русских путешественников к сарацинам, фрягам вызвано их враждебными действиями, например разорением православных святынь. Приведем этноконфессиональные характеристики народов Востока и Запада в путевых записках русских средневековых путешественников XII-XV вв.
Автор Анонимного хожения, рассказывая о Святой Софии и гробе Иоанна Златоуста, расположенном в алтаре собора, упомянул, что в "день памяти его велико бывает схождение, не токмо христиане, но и фрязи и латыня бывают". Гость Василий отметил многонациональный характер и различие вероисповеданий населения. По его словам, в г. Мерзифон "все арменове живут, а турков в нем мало", в г. Севастия "христиане и армене живут, а турков мало, да церкви христианские есть в нем", а в г. Антиохия "люди разных вероисповеданий. Христиан в нем мало, а боле срацины" (см. наст. изд. С. 346-354).
Обычаи и нравы чужеземцев вызывали искреннее любопытство путешественников. Прежде всего, они заносили в хожения те явления жизни и быта иноземных народов, которые были незнакомы на Руси, поражали воображение, надолго оставаясь в памяти.
Игумена Даниила заинтересовало применение искусственного орошения, повышающего плодородие почвы и рыбный промысел в Палестине. Он сообщает, что в Тивериадском озере водится много превосходной рыбы, особенно, по его мнению, хороша рыба "образом же есть яко коропочь (карп)". Рассказывая о Мраморном море, путешественник подметил, что оно не лишено хозяйственного значения: в нем добывают "смолу" (асфальт), который "исходит из дна моря" и лежит "по берегу тому". Позднее Зосима в свои записки включил любопытные сведения о производстве мрамора, описав по пути к Афону о-в Мармара. Вслед за архиепископом Новгородским Антонием Зосима указывает, что "Царь же город стоить на три углы, две стены отъ моря, а третная отъ западу, приступ ратнымь". (См. наст. изд. С. 299, 314.)
Гость Василий и Варсонофий заинтересовались средневековой техникой и подробно описали устройство водокачки и водопровода. На Святой горе Синайской Варсонофия поразил колодец. Со двора монастыря (соборная церковь Преображения), отметил он, к этому колодцу проложены трубы, по ним "ведена трубами вода внутрь в монастырской кладезь по подземелию". Трижды упоминает о водопроводе гость Василий. Рассказывая об одном из восточных городов Амасьи, он сообщил, что под стеной города "протекает река велика, да во все дворы из тоа реки воду колесы вертят раздвоена". Второй раз он отмечает, что воды в г. Токате "разведены по торгам и по улицам и по дворам и по баням". И, наконец, записывает, что на р. Оронт установлены очень большие колеса диаметром 10 сажен, колесами берут воду из реки, поднимают ее наверх и далее она течет по желобам во все городские дворы. Гость Василий фиксирует факты использования энергии рек для обмолота зерна, упоминает о плотинах. Наряду с этим путешественник очень внимателен к описанию границ и населенных пунктов Малой Азии. В городах он обращает внимание на местные органы власти, рынки, караван-сараи и т.п. Сам путь его от Брусы в Каир и длительное пребывание там по сравнению с кратковременным посещением Святой земли на обратном пути указывают на купеческие, и прежде всего торговые интересы гостя Василия. Это хожение сильно контрастирует с другими путевыми очерками. Здесь другие по сравнению с предшествующим временем наблюдение и описание различных явлений жизни, быта, природы, не связанные органично с описаниями жизни святых, а индивидуализированные, избранные по интересам и личным целям автора записок.
В хожениях двух других путешественников XV в. содержатся сведения об одежде народов Востока. Так, инок Зосима упоминает об особенностях одежды крестоносцев, резиденция которых во главе с посланником папы Римского находилась в то время на о-ве Родос: "Здесь седить отъ папы римскаго мистр велики и все у него крестоносци и церковный люди носящи кресты на левыхь плечехъ, на портищехь нашиваны" (см. наст. изд. С. 307). Афанасий Никитин отмечает, что "мужики и жонкы всъ нагы, а всъ черны… А князь ихъ – фота (чалма. – Е.М.) на головъ, а другая на гузнъ (бедрах. – Е.М.); а бояре у них – фота на плещъ, а другаа на гузне, княини ходят фота на плещъ обогнута, а другаа на гузне. А слуги княжие и боярьскые – фота на гузне обогнута, да щит, да меч в руках…"
Не прошли мимо внимания Афанасия Никитина также особенности хозяйственной жизни местного индийского населения и политической истории этой страны.
XV столетие в истории Индии – период, насыщенный военными событиями: главный военачальник Бидарского султана (царство Бахманидов) Махмуд-Гаван вел завоевательные войны с отдельными индийскими племенами. Борьба эта продолжалась около 20 лет с переменным успехом и вызвала большой интерес у тверского гостя. Афанасий Никитин описывает вооружение войск, дает образное и точное до деталей описание снаряжения слонов, которых использовали в военных операциях, подробно рассказывает о походах Махмуд-Гавана и о его войске. Как купец-профессионал неоднократно упоминает о наличии в том или ином индийском городе ярмарок, перечисляет товары, предназначенные для продажи. Указывает также на удобные пристани для кораблей на побережье Индийского океана (Камбей, Дабхол, Кожикоде, Цейлон и др.). Отмечает, что посевной сезон у индусов начинается в период муссонных дождей. Не без любопытства записывает, что в "Ындъйской же земли кони ся у них не родят, вь их землъ родятся волы да буйволы, на тъх же ъздят и товар возят, все дълают". (См. наст. изд. С. 356-357.)
Описание чужих обычаев и образа жизни свидетельствует, что для русских православных средневековых авторов неприятие чужого мира и его положительная оценка существовали одновременно. Очевидно, что путешественники стремились лучше узнать культуру иноземных стран и не всегда наделяли ее отрицательными чертами. Чужое не было препятствием для общения, а напротив, привлекало к себе, вызывало стремление его понять. Все это позволяло нашим далеким соотечественникам адекватно оценить чужой мир.
Сведения о достопримечательностях и реликвиях христианского Востока представляют особый интерес. В ходе крестовых походов XI – XIII вв. и турецких завоеваний более позднего времени многие памятники материальной культуры Константинополя, Иерусалима и других восточных городов были разрушены, поэтому сведения хожений о святынях и памятниках этого региона так важны. Благодаря им ученые имеют возможность реконструировать внутреннее убранство средневековых храмов византийской столицы.
Из хожений XII-XV вв. шесть описывают Константинополь: хожения Добрыни Ядрейковича, Стефана Новгородца, Анонима, Игнатия Смольнянина, дьяка Александра и инока Зосимы. По подсчетам К.Д. Зееманна, Антоний описал 104 святыни; Стефан Новгородец – 38; автор Анонимного хождения в Царьград – 42; Игнатий Смольнянин – 25; дьяк Александр – 21 и Зосима – 33350.
Частыми гостями в Константинополе были и западноевропейские путешественники. Сравнив их сведения о святынях и памятниках Константинополя с данными русских хожений, можно убедиться, что записки последних более точны и подробны. Например, путешествие испанца Рюи Гонсалеса Пелайо де Клавихо, который был послан в начале XV в. королем Кастилии Генрихом III в Малую Азию с поручением собрать сведения о народах Ближнего Востока и о выгодах связей с ним, упоминает десять церквей и монастырей Константинополя с их реликвиями. Это значительно уступает подробным описаниям святых мест и достопримечательностей, получившим отражение в путевых записках русских авторов.
