Ольга Фролова - Арабские поэты и народная поэзия

О, похищающий души (са̣либ ал-арва̣х̣, 2), как тонок твой стан (к̣адд, 2)!
О, смущающий разум (мух̮джил ал-алба̣б, 2) родинкой на щеке (х̮адд, 2).

О, жемчужина (лу’лу’ 2) нежная, пленившая разум,
О, газель (раша̣, 2), терзающая сердца!
Подобной тебе мы не видели и не слышали о такой;
Ты — жемчуг (дурр, 2), который алеет гранатом от краски стыда,
О, тот, чья талия (х̮ис̣р, 2) вот-вот порвется, так она тонка!
Почему твое сердце к состраданию глухо?

О, убивающий меня (к̣а̣тил-и̣, 2), клянусь Аллахом,
Пусть возрастет моя любовь (‘ишк̣, 1) к тебе.
И если даже мы умрем, клянусь Аллахом —
Твоя краса (х̣усн, 2) пребудет в мире для живых.

Околдовывающий влюбленных (са̣х̣ир ал-'ушша̣к̣, 2) своим чарующим взглядом (лах̣з̣ аг̣надж, 2),
Сжигающий тоскующего (мух̣рик̣ ал-мушта̣к̣, 2) алостью щек,
Напои жаждущего от страсти (ашва̣к̣, 1) из своих приоткрытых губ.

Чувствительный и нежный (лаййин ал-а‘т̣а̣ф, 2), розовощекий (варди̣ ал-х̮уду̣д, 2), верх совершенства (ка̣мил ал-аус̣а̣ф, 2),
Шея (джи̣д, 2) и стан (с̣уду̣д, 2) — ты похож на газель (г̣изла̣н, 2), тонкостройный, (на̣х̣ил ал-ат̣ра̣ф, 2)
Чаша твоя для жаждущего (мубтала̣, 3) сладка, как роза, и для страдальца (мушта̣к̣, 3) отрадна.

О, Сотни приветов я посылаю тебе, любимая (ах̣ба̣б-и̣, 2) и госпожа (са̣да̣т-и̣, 2)!
Едва ты ушла, как я болен, в постели.
А твой привет держу на груди.
Пусть капают из глаз моих чернила,
Своим ребром и черными слезами письмо любимой (ра̣ха̣т-и̣, 2) напишу.

О, полная луна (бадр, 2), я так люблю тебя,
И сколько месяцев тебя уже не видел.
Всю душу, о газель (раша̣, 2), тебе я отдал.
Не много ли?!

О, стройная (ахйаф, 2), со смуглыми губами (алма̣, 2),
Я каюсь, пташка (т̣айр, 2), раскаиваюсь я.
Не пускай соперника (‘аз̱у̣л, 4) в свой дом,
А коль назойлив будет — выставь вон.

О, девушки Александрии,
Вы любите прогулки по бульварам.
Одеты вы и в тюль, и в кашемир,
А губки (шафа̣йиф, 2) ваши — сласть (суккариййа, 2).

Моя любимая (х̣ибб, 2) мне розу подала,
Я взял цветок из милых рук ее,
взглянул и понял —
Такие розы на щеках (х̮адд, 2) любимой.

Защити же меня от век (аджфа̣н, 2) твоих и ресниц,
Так, мимоходом, играя, они могут и ранить,
Пусть недолгой будет наша разлука (хиджра̣н, 3),
Так трудно совладать с огнем страстей (на̣р ал-г̣ара̣м, 3).

О тот, чьи щеки (х̮уду̣д, 2) пылают, а на устах (фам, 2) — блаженство (на'и̣м, 1),
Клянусь красотой, я страстно влюблен в тебя (муг̣рам, 3).
Врач сказал: «Любимая (х̣аби̣б, 2) тебя избегает (джа̣фи̣, 3),
Бедняга (маски̣н, 3), ты только мишень для стрел ее глаз (сахм алх̣а̣з̣, 2),
Ты не спишь оттого, что проникли в тебя эти стрелы (сахм мук̣латайн, 2)».

О, украшение правителя (зи̣нат ас-сарда̣р, 2), покоритель благочестивого, твой вкус и такт — вне сравнений.
Любовь к тебе давно уже стала страстью.
Зачем мне другие, владычица гладких щек (умм х̮адд, 2).

Хадиджа всегда находит меня смятенным (мух̣та̣р, 3).
Она входит газелью,
Грациозно ступая, будто конь на старинной монете.
Привет тебе, лучшая из девушек этого дома, царица красоты (шейх̮ат бана̣т ад-да̣р, 2).

В страданиях своих из-за хозяйки золотых серег (умм рашу̣м, 2)
Сказал однажды мне Харделло: «О, горе мне!
Нет, не найти врача (т̣аби̣б, 5), который угадал бы, что со мной.
Ее ресницы пронзили сердце, как копья Хантера накануне войны».

Пришли в волнение мысли, когда они двинулись в путь поутру на верховых верблюдах, быстро бегущих.
И она сказала сестре: «Пусть Омар побудет немного на нашей земле,
Рано иль поздно настанет день и его отъезда».
Они ехали по разным дорогам и не спешили,
Но скрестились снова пути,— настало время привала.
И при свете луны они разбили шатры там, где хотели.
О, какая была среди них антилопа (маха̣т, 2),
Юная (х̮ауд, 2), полногрудая (ка̣‘иб, 2), изару тесно от бедер ее.
И рукава ее пахнут мускусом и амброй.
Она была нежной и слабой, как хризантема пустыни.
Клянусь, что такой больше не будет нигде.
Уносят ее верблюды, на бегу спотыкаясь.
Клянусь, я не забуду любви (х̣убб, 1) никогда до могилы.

От меня тебе, Лейла, привет, я не знаю подобной тебе,
Ты — красивейшая (х̣асна̣’, 2) среди дам (г̣а̣да, мн. г̣и̣д, 2).
Время прошло, и любовь (х̣убб, 1) моя возросла,
И сердце (к̣алб, 3) мое расцвело.
Ты же — как веточка ивы (г̣ус̣н ал-ба̣н, 2),
А цветом и блеском лица напоминаешь
Вино золотое и свет виноградной лозы.
Нежна твоя кожа, такой я не видел у милых красавиц (мила̣х̣ х̣иса̣н, 2) — и белых, и черных.
Ты словно конь благородный, отмеченный белой звездой.
Ты как степная газель.
И беседа с тобой не наскучит. А уж увидеть тебя, о, красавица (х̣асна̣’, 2),— просто праздник.
Меч твой всегда остер и птица твоя в кущах рая,
Ты щедра, как артист, вызов бросающий всем,
Твоя нежная шея (джи̣д, 2) аромат источает.
Ты — волшебница (джинниййа, 2), нет, ты кумир, Афродита, что прославили греки в веках.

Страдать и терпеть? Вот мой упрек.
Любовь наполняет и сердце, и разум.
Я мечтал тебя встретить после изгнанья
И снова увидеть твое ясное чело (джаби̣н вад̣д̣а̣х̣, 2).
Сердце мое в огне,
Нетерпение видеть тебя возрастает.
Ты мне милее всех, кого я видел (аджмал ман ра'айту, 2).
Ты всегда хороша (х̣улва, 2) — и шутливо болтая, и беседуя чинно.
Шею (джи̣д, 2) твою не забыть и сияние щек (х̮адд, 2),
Глубоки твои глаза — море они для пловца.
Ты щедра и горда душой,
Непокорна и снисходительна к другу.
Коварством любовь не завлечь,
Она — дар великий небес.
Наша любовь не угасла в тяготах,
В блужданьях смутной поры.
Вернись ко мне и встречу мне подари.
Ты — мой сад, сердце радо тебе.
Наслаждаюсь бесподобной твоей красотой.
Светел твой лик и разум сияет.
Полная чаша пред нами,
Это и есть упоение.
Я помню тебя в дни моей юности,
Я был озарен добротой твоей и любовью.
Наши таланты сломали оковы — и зазвучали звонкие песни.
Верю, близко свиданье после долгой разлуки.
Страх перед сплетнями пусть не пугает. Обними и прости.
Утоли мою жажду. Душа жадно стремится к чутким твоим весам.
Отрада мира (нузхат ад-дунйа̣, 2), луна небес (к̣амар ас-сама̣’, 2)
Средь мрака для странника.
Нет, нет, знаю — победа близка,
Я боль снесу, и сгинут козни таящего зло (кейд ал-ка̣ших̣, 4).
Приди в мой дом, открой лицо,
И свежесть я вдохну от твоих ароматных одежд.