Юрий Северин - Вторжение долгожителей в чужие эпохи. Скрытые возможности человеческого организма
Но ожидаемого вечного счастья не нашел. Все стало сложнее и труднодоступнее. И гонор поубавился. Пришлось многократно приспосабливаться к чужой, динамично менявшейся обстановке. Время и силы отнимала необходимость адаптироваться к непривычному образу жизни. Но как только освоился с решением самых обычных проблем организации жизни, с работой, бытом, вновь взялся за свое – попытался завоевать заметное, влиятельное положение в обществе. Давалось это нелегко.
Никак не мог вписаться в экономическую деятельность, организовать свои крупные предпринимательские структуры или хотя бы занять достойное место в принадлежавших другим лицам. Все было против. Не удавалось, как ранее, включить в личный оборот крупные государственные средства.
Не стало поддержки властных структур. Сами взаимоотношения возможных партнеров заметно изменились. Они не стали строиться на оттирании участников бизнеса, не связанных друг с другом нездоровыми корыстными связями. В них появились не понятные непосвященным принципы. Предприниматели не стали менее падки на взятки и дорогие подарки. Непонятной для людей из прошлого стала и финансово-экономическая конъюнктура.
Непросто оказалось использовать для вхождения на олимп и партийную деятельность. Сами партии стали другими: не сборщиками случайных, беспринципных людей, легко менявших пристрастия под ближайшие карьерные интересы, а более серьезными политическими организациями со своей идеологией и традициями. Чужаков в общий состав и тем более на руководящие посты не принимали. В этих условиях увлечь людей какой-то новой программой стало практически невозможно. Тем более под «будущий» образ жизни и новые интересы неподходящими мыслями из прошлого.
Прямой путь на высокие ступени власти оказался еще более тупиковым. Без поддержки авторитетных деятелей и лоббирования ничего не получалось. Не мог себе представить, что бесконечные успехи в жизни и счастье попасть в категорию вечноживущих закончатся таким надломом, утратой интереса к своей судьбе, депрессией. Но так случилось; обстоятельства оказались выше мечты и желаний.
Задушевный товарищ, приехавший из «прошлого» навестить своего оптимистичного, вечно бодрого друга, был поражен тем, насколько он оказался надломлен. Удивляло все: и что он без конца курил, чего ранее за ним не водилось, что стал прикладываться к коньяку, перестал появляться на природе, оказался накрепко прикован к дивану перед экраном телевизора.
Рассказал, что помимо общего трудного привыкания к условиям жизни в новых веках перенес несколько ударов судьбы. До поры до времени при скромных заработках поддерживал достойный уровень жизни на оформленные в прошлом банковские депозиты. Но один из них сгорел вместе с обанкротившимся банком, а другой элементарным образом исчерпался. Поддерживать приличный жизненный уровень стало невозможно. Даже привычный престижный «лексус» пришлось заменить на малолитражку. А тут и другие беды подоспели. Жена попала в автоаварию и погибла. Жить стало невмоготу, надоело.
Политические амбиции избранных
Высадка «десанта» омоложенных людей в далекое будущее не была спонтанной, а тщательно готовилась. Ей предшествовала глубокая проработка огромного числа связанных с ней проблем и вопросов. Но как со временем обнаружилось, они не были всесторонними, затрагивали в основном медицинскую сторону дела и организационные заботы: поддержание связей, оказание помощи, осуществление контроля. Все это было подкреплено установлением особого гражданского статуса долгожителей. Дело ограничилось тем, что участникам эксперимента выдали удостоверения, дополнявшие их гражданские паспорта.
В связи с этим уже на первых порах стало возникать множество трудностей при решении практических жизненных проблем. Их вначале успешно помогали преодолевать сами же участники эксперимента, объединенные в клубную структуру. С продвижением в глубь веков число и острота проблем стали неимоверно возрастать. Недоверие к указанному в паспорте возрасту, а следовательно, к документам в целом и к добропорядочности предъявителей возникало практически всюду. Приходилось подолгу обивать пороги паспортных служб для регистрации на место жительства. Сложно было изыскать дополнительные доказательства о своем гражданском статусе при получении въездных виз и пересечении границ других государств. Бесконечными были придирки в банках. В результате кредитные учреждения зачастую оказывались закрытыми для долгожителей. Требовалось по нескольку предъявлений, чтобы решить самые элементарные вопросы в муниципальных органах, полиции и других властных структурах.
Члены клуба и другие активисты собрались для обсуждения ситуации и поиска выхода из нее. Из-за досадных стычек с чиновниками у каждого накипело, и разговор получился не просто заинтересованным, а с накалом, горячим. Но прежде всего собравшиеся от души поблагодарили своих товарищей за немалый труд по улаживанию бытовых неувязок. А уж потом стали оценивать положение дел с общих позиций. При этом сразу же возник вопрос: почему же не удалось добиться принятия закона, регламентирующего правовые вопросы долгожительства?
«Не подумайте, – ответил председатель собрания, – что это из-за нашей бездеятельности. Предложения и конкретные разработки вносились неоднократно. И всякий раз Государственная дума не поддерживала инициативу, ссылалась на то, что узкая группа людей не может быть объектом общегосударственных законодательных решений».
Участники обсуждения с этим не согласились. Доказывали, что многие вопросы не могут оставаться без правового регулирования. Прежде всего, конечно, должны быть понятны пенсионные гарантии. Немало норм, связанных с определением возраста в гражданском праве, трудовом законодательстве, в законах, регламентирующих разные виды ответственности. Поэтому и они должны быть откорректированы. Для большей гарантии успеха решено было максимально конкретизировать предложения. Пенсионная тема оказалась при обсуждении наиболее животрепещущей. Все единодушно подчеркивали, что приняли на себя миссию долгожителей не ради того, чтобы в течение многих столетий быть иждивенцами общества, а самих себя лишить полноценной жизни. Однако понимали, что вопросы пенсионного обеспечения когда-то все равно возникнут и уже заранее должны получить законодательную регламентацию. Жадничать в своих пожеланиях не стали. Никто не додумался настаивать на том, чтобы пенсии назначались в том же календарном возрасте, что и всему населению. Но предлагаемые самые разные периоды открытия пенсионного возраста отвергались один за другим. Невозможно было априори определить – когда же наступят основания для перехода на содержание государства.
Один из участников дискуссии привлек внимание к авторитетной рекомендации по этому вопросу, данной Международной организацией труда. Согласно ей срок выхода на пенсию в законодательных нормативах государств должен зависеть от возможности участия в трудовой деятельности. С учетом этого совета и того, что у группы долгожителей нет прецедентов по поддержанию трудоспособности в отдаленном будущем, год выхода на пенсию должен назначаться компетентной комиссией с учетом фактических возможностей конкретных лиц участвовать в труде.
На этом, однако, обсуждение не завершилось. Оно стало более острым и получило иную направленность после выступления одного из долгожителей. Это был энергичный, удачливый, с большими амбициями человек, умевший открывать двери ногой. Он резко раскритиковал позиции, высказанные до него. Заявил, что они принижают проблему до примитивного уровня взаимоотношений с секретарями паспортных служб и другими мелкими клерками. А задача состоит в другом. В признании государством и обществом социальной значимости представителей сверхзрелого общества как особой категории людей, обладающих неизмеримо большими возможностями по сравнению с другими.
«Никто ведь не собирается оспаривать, – заявил он, – что жизнь на протяжении нескольких веков неимоверно расширяет возможность углубить свои знания, развить профессиональные навыки, получить дополнительный опыт. Но все это остается маловостребованным. От нашей гильдии даже нет ни одного депутата в законодательных органах, представителей в правительстве, на других заметных постах в ветвях исполнительной власти».
Другой участник обсуждения – историк по профессии – сказал, что разделяет точку зрения о недостаточной востребованности опыта долгожителей. Но вместе с тем предостерег от попыток придать им социальный статус людей привилегированной категории. «Если к дарованной нам возможности сохранить молодость и жить значительно дольше других прибавить еще и особые, более широкие политические и социальные права, то это будет похоже на биофашизм». Напомнил, что в XX веке часть человечества была провозглашена в качестве особо достойного, избранного народа, называвшегося арийской расой. Тогда эта попытка, поддержанная мощным фашистским государством, потерпела крах.
