К Керам - Первый американец, Загадка индейцев доколумбовой эпохи
Однако мы сталкиваемся с новой загадкой.
Примерно сто лет спустя город призраков был заселен новым народом. Точнее говоря, это произошло между 1220 и 1260 гг. н. э., когда вновь, особенно между 1225-1250 гг.. отмечается, правда более короткий, чем прежде, период бурного строительства. Работы продолжались на протяжении жизни целого поколения. За это время дети успели вырасти и обзавестись собственными семьями.
Факт полного отсутствия жителей в Ацтеке на протяжении предшествовавших ста лет неопровержимо доказан археологами. Пришельцы строили новые помещения внутри засыпанных песком, щебнем и балками старых, прямо поверх неубранного мусора. Кроме того, они уменьшили многие прежние помещения, возведя внутри них новые стены, и уменьшили входы. Их архитектурный стиль, бесчисленные предметы обихода и керамики, оставшиеся после них, свидетельствуют о бесспорном влиянии, исходившем на этот раз с севера - из Меса-Верде, а не из расположенной южнее долины Чако. Они восстановили также Большую киву, но сделали это небрежно, не в строгом соответствии с прежним стилем. Пришельцы вновь использовали ее. Были построены новые, менее крупные кивы измененной формы. Опорные балки старых построек были выломаны и установлены на новых местах. Кроме отесанного песчаника, теперь в строительстве стали использовать булыжник. Своеобразное сооружение с тремя стенами в его нынешнем виде представляет собой так называемый курган Хуббарда. И в целом религиозный центр позволяет сделать вывод, что в этот период "священники" или знахари доминировали сильнее, чем когда-либо в прошлом.
Самое крупное отличие от периода Чако, отмеченное Моррисом, заключалось в количестве захоронений. Он теперь наталкивался на них повсюду. Захоронений было не меньше 149. Чаще всего они располагались под полом жилищ, в которых родственники умерших после их погребения продолжали жить как ни в чем не бывало. Многие трупы были тщательно захоронены. Отправляя пх в последний путь, родственники клали в могилы большое количество различных предметов обихода. Но так продолжалось недолго. Неожиданно захоронения начали производиться словно бы в большой спешке, а рядом с мертвецами почти перестали класть какую-либо утварь. Затем грандиозный пожар уничтожил почти все восточное крыло пуэбло. Было ли это следствием несчастного случая? Или на этот раз в пуэбло ворвались враги и сожгли его? Или же жители, покидая пуэбло, сами подожгли свои дома?
А ведь они действительно покинули его.
Подобно тому как за сто лет до этого поступили "люди Чако" (мы используем этот термин за неимением более точного), новые пришельцы, пробыв здесь на протяжении жизни одного поколения, покинули восстановленное ценой тяжких усилий пуэбло и канули около 1252 г. в неизвестность так же, как их предшественники.
И снова не сохранилось никаких видимых указаний на причины такого бегства. Можно лишь предполагать, что основную роль играло здесь новое ухудшение водного режима. Весьма возможно, что это были предвестники катастрофического изменения погоды и становившаяся все более ощутимой нехватка осадков. Действительно, жесточайшая засуха, которая поразила страну подобно "египетской казни", впервые наступила два десятилетия спустя и продолжалась как раз с 1276 по 1299 г. На протяжении этих 23 лет долина реки Сан-Хуан, которая прежде отличалась таким плодородием и, возможно, могла бы стать колыбелью высокой североамериканской цивилизации, совершенно обезлюдела.
Сегодня от Ацтека сохранились лишь развалины, и только тщательно восстановленная кива дает нам возможность судить о единственной в своем роде культуре, которой была отмечена жизнь этого исчезнувшего народа.
5. МУМИИ, МУМИИ...
Однажды маленькая шестилетняя девочка записала в своем дневнике: "Я хотела бы разыскивать зарытые сокровища и заниматься исследованием жизни индейцев. А еще я очень хотела бы носить ружье и учпться в колледже"1.
Почти все, о чем она мечтала, сбылось. Она поступила в колледж и изучала антропологию. Она исследовала прошлое индейцев и делала открытия, разыскивала "сокровища". Время от времени в стране индейцев навахо ей приходилось ноешь ружье.
Ибо девочка, любившая приключения, стала женой Эрла X. Морриса.
Она была удивительной женщиной. Чрезвычайно благоразумная и рассудительная, она в то же время отличалась удалью, переносила невероятные трудности и лишения, оставаясь при этом любящим наблюдателем сложнейшей работы мужа, человеком, тонко чувствовавшим поэзию дикой природы Юго-Запада. Она оставила нам очаровательную книгу. Книга эта появилась в 1933 г. и называлась "Раскопки на Юго-Западе". То, что книга не была ни научным докладом, ни беллетристикой, становится ясным при ознакомлении с библиографией по археологии п по истории американской литературы. Сегодня она так же полностью забыта, как и роман Банделье. И так же несправедливо. Подобно роману Банделье, она представляет собой несомненную ценность как документ, дающий, в частности, объяснение той сдержанности и осторожности, которые характеризовали в 1933 г. подход ко многим археологическим проблемам Юго-Запада.
Триста страниц книги содержат занимательный рассказ о пережитых ею вместе с мужем во время раскопок волнениях, рассказ остроумный, свидетельствующий о духовном богатстве и критическом складе ума его автора. В то же время ее рассказ полон любезных шпилек, отпускаемых как бы между прочим в адрес педантичных коллег специалистов. Одновременно ои обнаруживает явное преклонение перед их трудом. Сегодня, как п во время ее появления, эта книга остается занимательным чтением, а для начинающих студентов и неспециалистов нет, пожалуй, лучшего и более увлекательного рассказа, вводящего в атмосферу первых дней работы первых археологов Юго-Запада. Вот, например, выдержка из этой книги, рассказывающая о трудностях, с которыми сталкивались специалисты при выработке определений.
"Я вспоминаю об одном случае, когда виднейшие археологи, работавшие на Юго-Западе, собрались одновременно в одном месте и потратили два бесценных дня на обсуждение вопроса о том, "когда кива не является кивой". Они не только не смогли прийти к единому мнению по этому вопросу, но даже, что было намного хуже, так и не смогли решить в позитивном смысле, что же следует считать кивой. И это - о чем можно сообщить, к их стыду и неудовольствию, - в то время, как любой мужчина, любая женщина и даже ребенок из их среды сразу же узнавали киву, как только она попадалась им на глаза". И чтобы как-то прояснить сложность проблемы определения, она здесь же делает сухую, но полную лукавства сноску.
"Типичная кива представляет собой подземную, имеющую форму круга культовую постройку, предназначавшуюся исключительно для мужчин. Случается встречать их сооруженными и на поверхности. Реже - имеющими прямоугольную форму. Совсем редко - предназначенными для выполнения светских функций, куда иногда допускались и дамы" 2.
То, что мы цитируем миссис Моррис в нашей небольшой, посвященной мумиям главе, имеет свое основание. Дело в том, что она сама посвящает многие страницы книги этой теме, особенно в связи с раскопками в так называемой "Пещере мумий". Не следует путать эту пещеру с "Долиной мумий", которая находится в штате Кентукки, где также были найдены мумии. Среди них обнаруженное в 1875 г. хорошо сохранившееся женское тело, известное под названием "маленькая Алиса", которое было тем не менее украдено и продано. Оно было позже еще раз выставлено перед Мамонтовой пещерой, а затем бесследно исчезло. Поскольку мы здесь и впредь будем широко употреблять слово "мумия", видимо, следует объяснить это понятие. В североамериканской археологии в целом существует отрицательное отношение к его применению. Так, Мак-Грегор вообще не включает это слово в предметный указатель своей книги "Археология Юго-Запада". Если оно кое-где и появляется, то в большинстве случаев берется в кавычки с тем, чтобы подчеркнуть сомнительность обозначения.
Тем не менее такое отрицательное отношение следует считать преувеличенным, а нередко и совершенно неверным. Обычно при слове "мумия" вспоминают о хорошо сохранившихся древнеегипетских мумиях, покоившихся в гробах или саркофагах. Египтяне довели технику мумифицирования до уровня искусства. В основе обычая лежала глубокая вера в возможность загробной жизни. По их убеждениям, следовало сохранить тело с тем, чтобы после смерти "Ка" - "дух" или "душа" умершего могла снова вселиться в телесную оболочку. Технически процедура мумифицирования занимала до семидесяти дней. Из тела удалялись внутренности, изымался мозг. Само тело подвергалось обработке в специальных ваннах с помощью различных химикалиев. Затем оно туго бинтовалось бесчисленное число раз полосами льняной ткани, пока наконец не обретало покой. Согласно неоднократным подсчетам, стоимость такой операции в современных ценах составила бы от 4000 до 8000 марок.
