KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Научные и научно-популярные книги » Прочая научная литература » Людмила Иванова - Персонажи карельской мифологической прозы. Исследования и тексты быличек, бывальщин, поверий и верований карелов. Часть 1

Людмила Иванова - Персонажи карельской мифологической прозы. Исследования и тексты быличек, бывальщин, поверий и верований карелов. Часть 1

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Людмила Иванова, "Персонажи карельской мифологической прозы. Исследования и тексты быличек, бывальщин, поверий и верований карелов. Часть 1" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

ФА. 1513/1. Зап. Степанова А. С., Лавонен Н. А. в 1971 г. в д. Мяндусельга от Титовой G. А.


28

Svätkis Rastavua vaste Syndy muale heitäh, sidä enne primietittih, käydih kuundelemah, a Vieristiä vaste nouzou. Sid sidä kuunellah, kelgi midä kuuluu.


На Святки перед Рождеством Сюндю на землю нисходит. Это раньше примечали, ходили слушать. А перед Крещением поднимается. Тогда его слушают, кому что слышится.

ФА. 132/71. Зап. Волкова А. в 1936 г. в д. Обжа от Демоевой А.


29

A engo tiije, mi se Syndy oli, se kak buite ku taivahasta kuuluu, Jumalasta mol, kudoal robizou da kävelöy da… Libo Rastavan aigah kyrzii pastettih i huondeksel enzimäine kyrzy annetah ikkunas, znaacit ottau Jumal teile kyrzän… Ikkunas andau sil, ken on pihal: andau Syndyle mol kyrzän. Se moama raskazi kai… Huonduksel, kyrzän enzimäizen pastau da sid andau kyrzän. Pimien hämär ga vit’ nägyy vähäizel, ga ei äijäl… No, se Jumal, Syndy tulou mol Syndy… Ei vedes, a taivahas, taivahas tulou – minä kuulin. Vedespäi vedehine, ainos sanottiin A taivahaspäi mol Syndy, sigäläine, kuundeltih heidä.

Moama sanoi, što erähil mol kuului, što tuli- ga se zenihhy oli. Nu i sen vuoden miehel menöy, ku tuli ka znaacit zenihhy. Rostanilla kävyttih, rostanilla i pomoikoi viedih, nämii astieloi pestih, sidä vetty da kuundelemah käveltih – kudamas curaspäi zenihhy on.


А и не знаю, что это за Сюндю было, это как будто бы с неба слышится, от Бога, мол, кому-то слышится – шуршит да ходит да… Или во время Рождества блины пекли, и утром первый блин дают из окна, значит Бог берет у тебя блин… В окно даёт тому, кто на улице: мол для Сюндю даёт блин. Это всё мама рассказывала… Утром, первый блин испечёт и даст блин. Сумерки, но ведь видно немного, но не сильно… Ну, это Бог – Сюндю, мол Сюндю придёт… Не из воды, а с неба, с неба приходит – я слышала. Из воды водяной, всегда говорили. А с неба, мол, Сюндю, оттуда, их слушали.

Мама говорила, что некоторым слышалось, что приходит – как будто это жених был. Ну и в тот год замуж выйдет, раз пришел, значит, жених. На росстани ходили, на росстани, и помойку выносили, как посуду вымоют, и слушать шли – с какой стороны жених.


ФА. 3064/14. Зап. Конкка А. П. в 1987 г. в д. Спасская Губа от Редькиной А. И.


30

Syndy, sanottih, heittyy taivahaspäi. Joakoin Mas-coi da Anni-coi, hyö saneltih, što enne voinoa heile (suuret pakkaizethäi ollah, sanottih, što Syndy kävelöy) ylen äijäl rädzizi, kodi loskau, kuuluu pihal mugaleiten. Se rodih voinan iel – Syndy muga ozutti…

Pastettih lep’oskaine, Synnyn kokoi, pärpäccyine, Synnyn leibäine. Pikkaraine…

Liga roadoloi ei roattu Synnynmoan aigah.


Сюндю, говорили, с неба спускается. Яковлевы тетя Маша да тетя Анни, они говорили, что до войны (сильные морозы ведь бывают, говорили, что это Сюндю ходит) очень сильно трещало, дом скрипел, слышно с улицы было. Это было перед войной – Сюндю так предсказывал.

Пекли лепешечку, пирожок для Сюндю, лепешечку, хлебец Сюндю. Маленький…

Грязную работу во время земли Сюндю не делали.


ФА. 3464/47. Зап. Иванова Л. И., Миронова В. П. в 2000 г. в д. Рубчойла от Плечкиной В. И.


Славили Сюндю

31


Šestogo käveltäh pertilöi myöte Syndyy… I pajatetah: “Христос рождается, славится!“ Sidä kyrzie paštitehe, šanotah: “Tämbäi Synd rodiehe, Synd rodiehe, moale laskiehe, pidäy hattarat, hattarat paštetah“. I vot stolale pyhkimele kyrzie pastat, sit hänele lavoh pannah kyrzie, sit häin molitvan tämän gu on, Hristaa slaavim, sit tooze menöy, korzinaine käzivarrel, toizeh taloih menöy, kolmandeh. Kozgi kahtei kävelläh, kozgi yksin kävelöy…

Synnynleiby loaittih sidä ende. Syndy on moas, heittih, tämä leibäine, pastihe leibäine i pandih suolumestale. I d’oga ehtän ildastetah, enne euluh klejonkoi, pyhkim oli, pyhkim stolal, pandih necimä suoluvakku i tämä leibäine suolumestale peäle – syndy leibäine. A sit tämä leibäine, ku tämä proijiu kai, sit tämä ziivatoile. Syndynmoa proijiu, sit ziivatoile.

Syndynmoa vet’ kaksinedälid on: rastavas da vederistimässäh. Täi aigal, stoby ei: ei ni varuu pestu, ei ni buukii. Kahtes nedälis peäl’ ei lämmitetty kylyy da kylyh ei mendy.

Syndyn moan aigah lembie nostatettih.

Nouzonaigus lähtöy, veräih dorogan cistiey – labijoicou, pyhkiy – tämän dorogan avata zenihoile. Hallot yskän nevesta tuou, suureh cuppuh sinne lykätä – zenihä tuloba. Vetty, kaivole kävytä vezihe tuoda, pannah miskaha libo malTaha i suureh cuppuh: bes’odale lähtöy, silmät pezöy täi vedel. Tansijile tulou, kynnyksele seizotahe klubas: “Все курицы под лавку, один петух выше – я!“

Deäd’ät da t’outat sida saneltih, leikkoamah lähtemmö…

Vie lukutetah tyttölöi, se tyttö miehel ei mäne.


Шестого ходят по домам, Сюндю (славят)… И поют: «Христос рождается, славится!» И блины пекли, говорят: «Сегодня Сюндю родился, Сюндю родился, на землю спустился, надо портянки испечь, портянки испечь». И вот на столе на скатерти блины. И ему (славящему) в корзинку положат блинов, и он молитву эту прочитает, Христа прославит, и идёт с корзинкой в руке в другой дом, в третий. Иногда по двое ходят, иногда один.

А хлеб Сюндю делали раньше. Сюндю на землю спустился, этот хлебец пекли и ставили на солонку. И каждый вечер ужинают, раньше клеёнок не было, скатерть была, скатерть на стол, ставили солонку и этот хлебец на солонку сверху – хлебец Сюндю. А потом этот хлебец, когда всё пройдёт, скотине. Время земли Сюндю пройдёт, и скотине.

Время земли Сюндю ведь две недели: от Рождества до Крещения. В это время: ни бельё не кипятили, ни щёлок не варили. Через две недели топили баню и шли в баню.

Во время земли Сюндю лемби поднимали. Встанет спозаранку, дорогу до калитки вычистит лопатой, подметёт – это дорогу открывает женихам. Охапку дров девушка принесёт, и бросит в большой угол – жениха будто принесёт. За водой на колодец сходит, воды принесёт, в миску нальёт или в иную посудину и в большой угол: на бесёду пойдёт, лицо умоет этой водой. На танцы придёт, на порог встанет в клубе: «Все курицы под лавку, один петух, всех выше, я!»

Тётя да жены дядьёв это рассказывали, когда на жатву идём…

Ещё и «под замок» закрывали девушку – та девушка замуж не выйдет.


ФА. 3531/1-4. Зап. Миронова В. П. в 2002 г. в д. Михайловское от Игнатовой M. М.


Выпечка для Сюндю

32

Mändih Syndyd kuundelemah, kuuluu midä – ei kuulu, ka opäi zenihy tuldou, ka opäi kellot zvonitah, kuundeltah…

Men tiije, mi se on – Syndy da Syndy i vs’o. Sanottih, taivahas tulou. Tulou, Syndyd päivy se on Rastavad vaste, Syndyd päivät pietäh, šanotah: pidäy Syndyle hattarat loadie da блины пекут. Hattarat, Syndyle. A konzu jo Syndyd päivy, jo lähtöy Syndy kudaman päivän sit toze pekut, što Syndy lähtöy, pidäy hattarat loadie da… Vot Vederistu on tänäpäi, a Syndyd päivy toizen päivän, ende sidä Vederistoa. Synnyd päivy on enne Vederistoa – se jo lähtöy eäre. Kaksi nedälie on häi. Se konzu tulou enzin, sit pidäy hattarat loadie… Enne sanottih – kyrzät pidäy pastoa, kyrzät… Ku lähtöy Syndy, tooze pastetah, što lähtöy Syndy, pidäy dorogah hattarat pastoa… Kyrzeä kaikel perehel pastetah, mi vai pidäy, kedä vai perehty on, kaikin syödih…

Taivahasta, šanotah, tulou, taivahastapäi. A myö mis tiezimmö siga, а старые люди чего сказали, того и мы скажем. A enne vet’ net proazniekat kai proaznuitih da i ei roattu proazniikkoinu…


Ходили Сюндю слушать, слышно что или слышно; откуда колокола звонят, слушают.

Поди знай, что это, Сюндю и Сюндю, и все. Говорили, с неба приходит. Приходит, день Сюндю перед Рождеством, день Сюндю отмечают, говорят: надо для Сюндю портянки сделать – блины пекут. Портянки, для Сюндю. А когда уже день Сюндю, уже когда уходит Сюндю, в тот день тоже пекут. Сюндю уходит, надо портянки сделать, да… Вот Крещенье сегодня, а день Сюндю до этого, раньше Крещенья. День Сюндю до Крещенья – он уже отходит. Две недели он. Вот вначале надо портянки сделать. Раньше говорили: блины надо испечь, блины. А как уходит Сюндю, тоже пекут, что уходит Сюндю, надо в дорогу портянки испечь… Блины на всю семью пекут, сколько надо, кто только есть в семье, все ели…

С неба, говорят, приходит, с неба. А мы откуда это знали, а старые люди чего сказали, то и мы говорим. А раньше ведь праздники все праздновали, да и не работали в праздники.


ФА. 3066/2-3. Зап. Конкка А. П. в 1987 г. в д. Спасская Губа от Мюзиевой А. Н.


33

– Syn’d’yo enne sanottii, tulou Rostovan suovattana, Huomuksella aigazee. Emän’n’äl’ä pid’äy paistua kakkarat syn’n’ylTä. Sanotaa, hiän tulou kyzymää emän’n’ärd’ä kakkarua. Sanou:

– Emänd’äne, ehtolaine, päissä miula kakkaraine, suuhutta sulatessa, käzie lämmit’t’iäsVä. No Vierissäni lähtöy järillee, Vierissän suovattana.

– No Vieristä i Syndy se on yksi?

– Yksi Synd’y. Se ku ongo kaksi nedelie, i on, Synd’y tiälä. A Vierissän suovatta tulou, hiän lähtöy pois… jo Syn’n’ynaiga loppu.


– Раньше говорили: Сюндю приходит в рождественскую субботу, рано утром. Хозяйке надо испечь блины для Сюндю. Говорят, он приходит просить у хозяйки блины. Говорит: «Хозяюшка, милая, испеки мне блиночки, во рту тающие, руки греющие». А в Крещенье уходит обратно, в крещенскую субботу.

– Крещенье и Сюндю – это одно и то же?

– Сюндю одно. Он все две недели здесь, Сюндю. А в крещенскую субботу он уже уходит, вот. Время Сюндю на земле заканчивается.


ФА. 2253/10. Зап. Никольская Р. Ф., Ремшуева Р. П. в 1975 г. в д. Мяндусельга от Савельевой П. С.


34

Syndyy kuimeltih taloin pihalla, da riihen pihoissa, da mendäh rostanille – sigä kuuneltih…

Se, kuule, enne Rastavan päiväs Syndy heittyy. SocePnik oh – Syndy heittyy Rastavan vaste. No Vederistan peän häi jo nouzou eäres, Syndy. Taivahah. Taivahaspäi laskou. A meile boaboi tokko, minä mustan, – ku Syndy heittyy ga pidäy streäpitä nämät, kyrzät pastoi: hattarat pidäy Syndyle. Da ende loadittih net, mucnikois rupitettih, skancu ajeltah, tahtas pandau, sit rupitetah – sit pidäy pordahat, loaditah mucnikas pordahat Syndyl heityjes. Sit syödih ice, a Syndyle se prosto pam’at’, što tänäpäi Syndyn päivy, ga pidäy Syndyle streäpitä pordahat – rupet net loaitah, leibät gu pordahat, nu. Da kokoi loaittih meile, piroski takije, kokoi toze rupitettih, što pannah sinne kuda-midä: psenoa, gorohoa. A blinat net pastettih hoikat, kaikel riehtiläl – ne rodih hattarat, što jalgah panna hattarat, stobi ei kylmäs Syndy. Se koz Syndy heittyy, kudaman päivän. A konzu kudaman päivän nouzemah soavu, ga sit pordahat loaditah, sit hattaroi ei pasteta, a pordahat loaditah, toze pastetah midätahto. Prosto, syödih ice. A nikunna ei viedy nimidä, a prosto vspominali, što tänäpäi Syndy nouzou… Enne Rastavoa hattaroi loaittih Syndylle, a jälgilöil – vai pordahat nosta ylähäkse, Syndy nouzis eäre stop. Rupitettih prosto, niin ku pordahat.


Сюндю слушали во дворе дома, да у риги да на перекресток ходили слушать.

Он, слушай, раньше Крещенья Сюндю спускается. Сочельник был – Сюндю нисходит перед Рождеством. А в Крещенье он уже снова поднимается, Сюндю. На небо. С неба спускается. А нам бабушка только рассказывала, я помню, когда Сюндю нисходит, дак надо стряпать эти, блины пекла: портянки надо для Сюндю. Да раньше еще делали эти, из теста прищипывали, сканцы раскатают, тесто положат и прищипывают – это надо лестницу сделать из теста, лестницу, чтобы Сюндю мог спуститься. Потом сами ели. А для Сюндю – это просто память, что сегодня день Сюндю, так надо для Сюндю состряпать лестницу – защипы эти сделают из теста, как лестницу, ну. И пирожок делали нам, пирожки такие, пирожок тоже прищипывали, что кладут туда чего-нибудь: пшено, горох. А блины эти пекли тонкие, на всю сковороду – это получались портянки, что на ноги надеть портянки, чтобы не замерз Сюндю. Это когда Сюндю нисходит, в который день. А когда, в который день подниматься будет, тогда лестницу делали, тогда портянки не пекли, а лестницу делали, тоже пекли что-нибудь. Просто, сами ели. А никуда не относили, просто вспоминали, что сегодня Сюндю поднимается… До Рождества портянки делали для Сюндю, а под конец – только лестницу, чтобы подняться наверх, чтобы Сюндю обратно поднялся. Прищипывали просто, как лестницу.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*