Норбер Кастере - Полвека под землей
Даже не будучи коллекционером, нельзя не понять радости любителя искусства, обнаружившего среди бумажного хлама ценную гравюру, филателиста — нашедшего редкую марку, или энтомолога — накрывшего наконец сачком прекрасную бабочку, которой нет в его коллекции. Но как передать восторг и счастье спелеолога-одиночки, пробирающегося ползком, с расцарапанными ладонями и коленями, по узким подземным лазам, во мраке, по грязи и в холоде, — и затем терпеливо высвобождающего из векового плена известковых отложений женское украшение, пролежавшее три тысячи лет в глубине пещеры, за километр от дневного света!
Почему хозяйка этого украшения очутилась так глубоко под землей? Что привлекло ее в недра горы?
По всей видимости, единственной целью ее рискованного путешествия был источник, скрытый глубоко под землей, с его ледяной и кристально чистой водой. Быть может, она пришла сюда, чтобы набрать этой чудесной воды в какой-нибудь примитивный глиняный сосуд? Быть может, омыв лицо и руки в источнике, она нечаянно уронила туда браслет? А быть может, браслет этот был приношением, даром благодарности, умилостивительной или искупительной жертвой нимфе источника или какому-нибудь другому подземному божеству? Культ источников — один из самых древних и наиболее широко распространенных среди первобытного человечества культов.
Гипотез и вопросов можно выдвинуть много; ответить на них с исчерпывающей ясностью и определенностью невозможно. Но воображение, очарованное изяществом и совершенной формой находки, подсказывает нам одно за другим самые романтические предположения.
Прошли годы, и темноволосая девушка с черными глазами (блондинок с голубыми глазами в те времена не было) прожила жизнь, состарилась и умерла; ее похоронили в каком-нибудь погребальной гроте по соседству. А три тысячи лет спустя, в 1948 году нашей эры аббат Катала явился, подобно волшебнику, чтобы разрушить чары тысячелетнего плена, в котором пребывал ее бронзовый браслет. И явился он как раз вовремя, когда браслет уже почти исчез навсегда от человеческих глаз под отложениями извести.
Освободив браслет из плена, Катала тщательно очистил его и вернул к жизни после сна, продолжавшегося три тысячи лет. Невозможно даже представить себе, где будет этот браслет еще через три тысячи лет!
Сегодня мы оперируем только тысячелетиями.
Машина времени Уэллса в нашем распоряжении, и нам достаточно свернуть в другой коридор этой поистине волшебной пещеры Альден, чтобы погрузиться еще глубже во тьму тысячелетий, созерцая на каменных стенах изображения пещерных медведей, награвированные кремневыми резцами 15 или 20 тысячелетий тому назад.
Изображения эти далеко не самые совершенные из образцов доисторического искусства. Они примитивны и к тому же весьма немногочисленны. Только одно из них не выцарапано на камне резцом, а нарисовано красной охрой. Это лучшее из имеющихся в пещере Альден изображений. Первобытный художник-анималист превосходно передал характерный силуэт древнего хищника, без сомнения, бурого пещерного медведя (ursus arctos).
Не задерживаясь перед этими давно известными произведениями, мы устремляемся вслед за аббатом Катала к другой достопримечательности пещеры Альден — расширенной им отдушине в центральном коридоре. Отсюда должна начаться еще неведомая нам и потому самая волнующая часть сегодняшнего подземного похода.
С любопытством и известным опасением Мерок склоняется над отверстием, из которого тянет сырым, промозглым воздухом подземелья. Опасения его не лишены основания: как при его гигантском росте и могучем телосложении протиснуться в эту узкую, извилистую щель, напоминающую замочную скважину?
Аббат Катала лезет в отдушину первым, ногами вперед, лежа на боку. Он комментирует свои движения и перемены позиций Мероку, который выслушивает его очень внимательно, а затем, в свою очередь, втискивается в отдушину, скрупулезно соблюдая все наставления аббата. Я вижу, как он с отчаянными усилиями, извиваясь и кряхтя, исчезает в щели. Через несколько минут я слышу его приглушенное восклицание: узкая часть лаза пройдена благополучно!
Последним вползаю в отдушину я и присоединяюсь к своим товарищам. Мы надежно прикрепляем к выступу скалы капроновую лестницу, которая поможет нам спуститься по вертикальному колодцу в нижний этаж пещеры Альден.
Спуск этот, осложненный необходимостью тащить на себе наше довольно-таки громоздкое подземное снаряжение — дополнительные связки веревок, вещевые мешки и фотоаппараты, — осуществляется без особых происшествий, и скоро мы все трое стоим у подножия лестницы, в коридоре, только что открытом нашим другом. Этим открытием аббат Катала доказал свою исключительную проницательность и смелость и еще раз блестяще продемонстрировал, как важно для спелеолога умение ползать и забираться во все подземные закоулки и лазы. В большой пещере никогда нельзя быть уверенным, что она уже исследована до конца.
Итак, мы приступаем к обследованию, ради которого примчался сюда на зов Доменика Катала.
Коридор, где мы находимся, по размерам своим весьма скромен и вначале не представляет ничего примечательного. Нижний этаж пещеры Альден, так же как и верхний, не украшен ни сталактитами, ни сталагмитами и выглядит вполне заурядно. Но все внимание наш приковано к полу пещеры. Этот земляной пол, так же как и каменные стены, окрашен в однообразный темный цвет и присыпан черной марганцевой пылью, придающей довольно мрачный и унылый вид подземелью, где, по-видимому, нет ни одного живого существа, даже самого маленького пещерного насекомого. Кое-где на полу, еще более усиливая ощущение мертвящей пустынности, разбросаны кости пещерных медведей, очень хрупкие, как, впрочем, все кости, долго находившиеся на воздухе. Больше всего здесь медвежьих клыков; остальные части скелета редки и почти все раздроблены.
Скоро мы находим объяснение этой непонятной аномалии. Оно подсказано нам находкой черных шариков величиной примерно с куриное яйцо. Шарики в изобилии лежат на полу подземного коридора то кучками, то отдельно.
Эти шарики, черные от марганцевой пыли, но белые по природе своей, — не что иное, как копролиты, или окаменелый помет гиен.
Так вот почему среди останков пещерных медведей целыми сохранились только их зубы! Гиена — единственное плотоядное животное, челюсти которого способны раздробить и разжевать кости других животных, даже большого роста. Зубы у нее очень мощные, а желудок прекрасно переваривает подобную пищу. Только известь, содержащаяся в костях, не усваивается кишечником гиены и выбрасывается наружу в виде белых шариков. Такие шарики, состоящие из чистой извести, в большом количестве встречаются в пещерах, которые когда-то служили логовищем этим хищникам.
Гиены, обитавшие некогда в пещере Альден, раздробили и съели большую часть костей пещерных медведей. Уцелели только медвежьи зубы, которые ввиду их исключительной твердости не смогли раздробить даже могучие челюсти гиен. Вот почему мы через каждые три-четыре шага останавливаемся и подбираем с пола чудовищные клыки и коренные зубы косматых хищников, посещавших пещеру Альден в незапамятные времена или удалявшихся сюда, чтобы умереть.
Копролиты гиен встречаются в некоторых пещерах целыми пластами, устилающими пол. Но обычно они наполовину скрыты под отложениями глины или известковыми натеками. В пещере Альден все обстоит иначе: никакие отложения не прикрывают белых шариков, кроме припудрившей их марганцевой пыли. Это позволило нам рассмотреть и даже сфотографировать копролиты, оставленные гиенами 15 или 20 тысячелетий назад, как будто это произошло только вчера.
Такая исключительная сохранность убедительно доказывает, что открытая аббатом Катала подземная галерея оставалась нетронутой в течение тысячелетий и нас ждут здесь находки еще более необычайные и удивительные. И действительно, мы скоро увидели на каменных стенах характерные царапины и борозды — следы страшных когтей пещерных медведей, точивших о стены свои когти. Царапины эти хорошо известны археологам; они встречаются во многих пещерах, но, пожалуй, нигде не попадаются в таком количестве и такие четкие, как здесь.
Мы знаем, что в те далекие времена пещерные медведи посещали обширные и глубокие пещеры, забираясь далеко под землю самыми извилистыми и труднодоступными путями. Зачем, с какой целью они это делали? И как они ориентировались в своих путешествиях по подземным лабиринтам, где царит вечный, абсолютный мрак?
На все эти вопросы принято обычно отвечать, что речь идет об отдельных хищниках, сбившихся с пути и заблудившихся в подземных коридорах и галереях. Находки, сделанные в пещере Альден, довольно убедительно опровергают это ходячее мнение. Пещерные медведи настолько уверенно чувствовали себя под землей, что и не думали сбиваться с пути в подземных лабиринтах, а наоборот, устраивали свои берлоги в самых удаленных от дневного света частях пещер. Мы своими глазами видели на земляном полу пещеры Альден круглые углубления диаметром до двух метров и глубиной до одного метра, несомненно вырытые медведями, чтобы спать здесь и производить свое потомство.
