Станислав Славин - 100 великих тайн космонавтики
Вскоре он без лишнего шума перебрался из Восточной Германии в Западную. Вслед за ним и многие другие специалисты, вернувшись в ГДР, вскоре также сменили место проживания на ФРГ, где не считали нужным скрывать факт и характер своей работы в СССР. Поэтому на Западе о происходившем на Городомле известно давно.
Впрочем, в подробности немцы не вдавались – как-никак они работали на потенциального противника. Кстати, такой же тактики придерживался и Вернер фон Браун в США, не рассказавший о планах ракетной атаки Нью-Йорка. Так и в данном случае Гельмут Греттруп, рассказывая сотрудникам ЦРУ в 1957 году о своей работе в СССР, существенно преуменьшил вклад руководимой им группы в создание советской ракетной техники. Дескать, были только на подхвате…
Между тем, говоря откровенно, хотя немецкие проекты непосредственно и не были реализованы в СССР, но очень многие ценные идеи и разработки из них были использованы. В частности, когда перед Королевым была поставлена задача разработать ракету, способную доставлять термоядерную боеголовку на межконтинентальные расстояния, в основу конструкции легли немецкие эскизные проработки проекта Г-5.
В итоге знаменитая ракета Р-7 Королева также состояла из центрального блока, окруженного четырьмя отделяющимися боковыми блоками конической формы. После некоторых изменений ракета Р-7 использовалась для запуска первых искусственных спутников и пилотируемых кораблей «Восток» и «Восход», а также до сих пор выводит на орбиту корабли «Союз» и «Прогресс».
Внешний вид ракеты Р-7 стал известен миру лишь в 1967 году, спустя десятилетие после ее первого полета. В то же время другие модели ракет провозили на праздничных парадах перед камерами иностранных корреспондентов – порой до того, как они поступали на вооружение. Видимо, причиной такой «щепетильности» являлась немецкая «родословная» ракеты Р-7.
Были использованы наработки немцев и при создании сверхмощной ракеты Н-1. Правда, довести ракету Н-1 до стадии успешных полетов советские конструкторы так и не сумели. Было проведено четыре испытательных пуска, и все четыре закончились авариями.
Тем не менее в советских разработках были использованы выдвинутые немцами идеи – несущие баки, расположение бака с жидким кислородом перед баком с горючим. В отдельных случаях использовались даже оригинальные немецкие чертежи – с них стирались немецкие надписи и вписывались русские. Во всяком случае, когда Г. Греттруп впервые увидел облик ракеты Р-7, он, по свидетельству его жены, молча заплакал. Наверное, от обиды…
К сказанному остается добавить, что с отъездом немцев жизнь на Городомле не остановилась. Созданные там исследовательский центр и машиностроительный завод продолжали работать. В Осташковском краеведческом музее сейчас выставлены образцы продукции находящегося на Городомле машиностроительного завода. А недавно на Городомле собирались родственники работавших там когда-то немецких специалистов.
Кстати, упоминание о немецком следе в истории русской ракетно-космической техники попало в открытую советскую печать еще в конце 50-х годов. В то время в Государственном издательстве иностранной литературы существовала редакция по военным вопросам, сумевшая довести до русского читателя несколько любопытных переводов западных монографий. Так вот, в 1958 году в этом издательстве вышла книга научного сотрудника Лос-Анджелесского исследовательского центра по разработке ракетного оружия Эрика Бургесса «Управляемое реактивное оружие». Автор книги, в частности, писал, что «русские ученые – специалисты по ракетной технике значительно усовершенствовали немецкий реактивный снаряд Фау-2».
Правда, редакция сочла необходимым прокомментировать данное заявление следующим образом: «Это сообщение автора отнюдь не соответствует действительности. Как известно, советская межконтинентальная баллистическая ракета, результаты успешного испытания которой были опубликованы в августе 1957 года, имеет характеристики, далеко перекрывающие характеристики Фау-2, и является плодом творческой мысли советских инженеров и конструкторов».
Действительно, эта межконтинентальная баллистическая ракета (а речь идет о ракете Р-7, на базе которой и были созданы носители, с помощью которых запустили и первый спутник, и гагаринский корабль «Восток») по всем параметрам превосходила Фау-2. Но без Фау-2 (Р-1 – ее советская копия) путь к Р-7 занял бы не около 10 лет, а куда больше.
Изучение, а затем воспроизведение немецкой ракетной техники стало для Сергея Королева той самой школой, без которой он вряд ли смог бы реализовать свой действительно великий талант в столь короткое время.Шаги в незнаемое
Проект ВР-190
Среди прочих «трофейщиков» побывал в начале 1945 года в поверженной Германии и Михаил Клавдиевич Тихонравов. Тот самый, что создал первую советскую ракету ГИРД-09, которая действительно полетела.
Ракета ГИРД-9
Оценив разрыв между советской и германской ракетной техникой, вернувшись домой, он, видимо, решил больше «не чикаться по мелочам», а засел за разработку пилотируемого суборбитального корабля, который бы мог использовать в качестве носителя трофейную баллистическую ракету. Официально было сказано, что такой корабль будет использоваться для изучения верхних слоев атмосферы. На самом же деле, как вы понимаете, предусматривалось и военное применение этой конструкции. Так сказать, в противовес стратосферному бомбардировщику доктора Зенгера.
В работе над проектом М.К. Тихонравову помогали его сотрудники – инженеры Чернышев, Ивановский, Москаленко и Крутов. Официально проект хотели назвать «Ракета Тихонравова – Чернышева». Но сам Николай Чернышев, говорят, предложил другое название ВР-190 (высотная ракета, способная подняться на 190 км).
Учитывая слабость нашей электроники, разработчики с самого начала предполагали, что ракетой в полете будут управлять два пилота. Один будет дублировать другого, да и одиночке, пожалуй, не справиться со всем объемом работы. Ракету пилотировать, пожалуй, посложнее, чем самый скоростной истребитель…
К середине 1945 года первый вариант проекта был продемонстрирован начальству. При этом было доложено, что суборбитальные полеты не только технически возможны, но и послужат хорошим средством для решения целого ряда практических задач. В частности, предполагалось оценить, как действует кратковременная невесомость на возможность человека ориентироваться в пространстве и принимать правильные решения по управлению аппаратом, наблюдению за окружающим пространством и т. д.
Для того чтобы с гарантией вернуть экипаж на землю, проектировщики предусмотрели возможность пиротехнического, то есть взрывного, отделения герметичной кабины от головного отсека ракеты. Поскольку сама кабина была выполнена в форме «фары» (эта идея потом была использована при создании первых пилотируемых кораблей), спуск в верхних слоях атмосферы должен был проходить по баллистической кривой без кувыркания спускаемого аппарата. Затем срабатывала парашютная система. Аналогичная система была потом задействована на первых «Востоках» и «Восходах».
Интересно, что создатели ВР-190 предусмотрели даже возможность мягкой посадки, когда на самом последнем этапе перед приземлением включаются небольшие ракетные двигатели и смягчают удар о нашу твердую планету.
Получив первоначальное одобрение своих коллег, разработчики затем вышли со своим проектом на коллегию Министерства авиационной промышленности. Однако министр и его окружение решили, что космос – вне сферы их интересов.
Тогда авторы проекта нашли возможность в 1946 году обратиться непосредственно к И.В. Сталину. Генералиссимус затребовал подробности у министра авиапрома Михаила Хруничева. Тому пришлось готовить соответствующую докладную записку.
В ней, в частности, говорилось, что, по мнению группы экспертов, возглавляемых заместителем начальника ЦАГИ академиком Христиановичем, а также специалистов авиапромышленности, Министерства вооружения и электропромышленности, такой полет теоретически и технически вполне возможен. Нужно лишь будет несколько удлинить корпус ракеты У-2, чтобы в нем хватило места для кабины пилотов, более вместительных баков с топливом и дополнительного оборудования.
Более того, добавляет министр, аналогичные полеты ракет в Германии на высоту порядка 30 км уже проводились. А вот спуск пилотов, по его мнению, представляет определенные трудности, который потребует определенных доработок как самой кабины, так и ряда устройств, управляющих процессом расцепления и т. д.
В общем, Хруничев полагал, что для дальнейшей разработки проекта необходимо создать конструкторское бюро при заводе, где и должны были производиться подобные ракеты, а главное, жидкостные ракетные двигатели на основе Фау-2, в серийном порядке.
