Николай Платошкин - Весна и осень чехословацкого социализма. Чехословакия в 1938–1968 гг. Часть 1. Весна чехословацкого социализма. 1938–1948 гг.
Разведуправление РККА осенью 1941 года с помощью отобранных Людвиком Свободой людей действительно забросило несколько парашютных групп на территорию ЧСР. Именно из-за этого сам Бенеш и Моравец тоже решили засылать на родину группы разведчиков и диверсантов, чтобы избежать возможных упреков в пассивности. С одной из групп, присланных из Москвы, была связана жена Свободы Ирена. Она делала вид, что возмущена «бегством» за границу мужа, который «предательски» бросил ее с двумя детьми.
Свобода вспоминал: «Ирена играла роль несчастной покинутой женщины. Ее начали расспрашивать обо мне. Жена повторила все ту же легенду и добавила:
– Бросил жену с двумя детьми – не хочу и слышать о нем!
– А знаете ли вы, что какой-то подполковник Свобода выступал по московскому радио?
Жена выразила крайнее удивление:
– Что ему там делать? Он же отправился в Угерски-Брод…
– Заладили одно и то же, – перебил ее долговязый гестаповец, – а он за границей.
– Этого я не знаю, – начала сетовать жена, чтобы вернуть гестаповцев к мысли, высказанной перед этим. – Никогда он не говорил мне о своих делах. Не знаю, поймете ли вы, но я и дети никогда не были близки его сердцу…
И, надо сказать, гестаповцы клюнули на такую простую, но оставляющую впечатление уловку. Внимание их к моей семье временно ослабло»[155].
Когда из-за предательства группу парашютистов осенью 1941 года арестовало гестапо, гестаповцы пытались «подставить» пойманного и избитого десантника жене Свободы и взять ее с поличным.
Свобода позднее описывал этот так: «Однажды к нам снова позвонили. Открыв дверь, жена увидела парашютиста Браунера, с разбитым лицом и кровоподтеками под глазами. Рядом стоял какой-то парень. Жена сразу догадалась, в чем дело.
– Что вы хотите? – удивленно спросила она. – Что случилось? Не требуется ли врач? – добавила она участливо. Спутник Браунера сказал:
– Я парашютист из Советского Союза. А Браунера вы, конечно, знаете. С нами произошел несчастный случай…
Браунер незаметно для спутника моргнул ей. Сказать что-либо он боялся. Но этого было достаточно.
– Странно, я вас не знаю… Уходите отсюда, иначе позову на помощь!
Так гестаповцам не удался и этот коварный прием».
Жене Свободы пришлось бежать из дома и прятаться у родных в другой местности. Сын Свободы Мирек был схвачен, его допрашивали, требуя, чтобы он сказал, где жена Свободы и его дочь. На допросах Миреку выбили зубы, но он ничего не сказал. Свобода писал позднее: «Вместе с теми, кого фашисты не убили на месте, Мирек был направлен в концентрационный лагерь Маутхаузен с пометкой «возврат нежелателен». 7 марта 1942 года эсэсовский врач вызвал Мирека и сказал, что у него туберкулез и его надо лечить. Эсэсовец сделал ему укол, и мой сын тут же скончался… В марте 1942 года у меня в руках оказалась вырезка из газеты, издаваемой в протекторате. В ней приводился список казненных, среди которых значилась Ирена Свободова. Наш посланник в СССР Зденек Фирлингер проверил это сообщение – речь шла не о моей жене»[156]. Ирена смогла пережить оккупацию, скрываясь у хороших знакомых, хотя ее едва не арестовали во время облавы в связи с покушением на Гейдриха.
Между тем созданная при эмигрантском министерстве обороны секретная «исследовательская группа» уже в 1941 году стала готовить план взятия власти в Чехии после разгрома Германии с тем, чтобы не допустить формирования на родине иных органов народной власти, особенно находящихся под влиянием коммунистов. В январе 1942 года на утверждение Бенеша был представлен документ «Подготовка революции дома и организация военных сил»[157].
Согласно планам группы, конечная фаза войны должна была быть разделена на два этапа.
Первый этап: период военного разложения разгромленной Германии, но еще до ее капитуляции. В это время полиция и армия протектората вместе с организациями некоммунистического Сопротивления по сигналу из Лондона должны были по возможности разоружить немцев и запастись оружием. Группа прямо называла такие действия «государственным переворотом». Предполагалось, что первыми на землю Чехии вступят войска западных союзников, которые окажут в этом необходимую помощь.
На втором этапе от имени лондонского правительства в чешских землях должна была быть объявлена всеобщая мобилизация в армию, чтобы предотвратить формирование альтернативных вооруженных групп Сопротивления, которые находились бы под влиянием коммунистов. Чехословацкая бригада в Англии должна была представить офицерские кадры для вновь создаваемой армии ЧСР.
22 января 1942 года подготовленный исследовательской группой документ обсуждался у Бенеша с участием всех основных военных деятелей эмиграции, в том числе Ингра и Моравца. Бенеш так формулировал свое видение конца войны: «После перемирия мы будем в состоянии войны еще примерно год. Думаю, лучше всего будет, если в это время мы объявим военное положение… Надо будет в быстром темпе создать армию. Всего у нас должно быть 12-15 дивизий… Армию надо будет быстро вооружить… Таким образом, можно резюмировать, что в первое время у нас будет политическое правительство, сильная армия и военное положение. Прежде всего, будет организована армия. Она даст народу веру и будет оказывать влияние на Словакию… на тот случай если бы русские дошли до Словакии, а может, и дальше, нам нужна своя армия. Это вопрос политический»[158].
Таким образом, новая армия, созданная на базе чехословацкой бригады в Англии, фактически должна была не пустить Красную армию в Чехию. В начале июня 1941 года, выступая перед офицерами-артиллеристами чехословацкой бригады в Англии, Бенеш сказал: «Мы и поляки заинтересованы, чтобы не допустить вступления русской армии на нашу территорию»[159].
В ЧСР же должен был возникнуть режим военной диктатуры. Министру внутренних дел Славику было поручено подготовить на первый период после разгрома Германии специальный декрет, ограничивающий на основе военного положения основные гражданские права и свободы[160]. В числе прочих предполагалось арестовать лиц, «которые своей предыдущей антигосударственной деятельностью возбуждают серьезные опасения, что станут препятствием на пути обновления и поддержания упорядоченной государственной, экономической и частной жизни»[161].
В мае 1942 года уже появился детальный план размещения на освобожденной территории офицеров и оружия из чехословацкой бригады в Англии. Эти офицеры должны были взять в свои руки всю полноту власти на местах.
На основе решений совещания в мае 1942 года для самых надежных в политическом отношении офицеров бригады были организованы специальные курсы, где их учили функциям военно-гражданских начальников районов освобожденной территории.
Слушателей курсов отбирали тщательно, но они все равно казались ненадежными. Начальник исследовательской группы полковник Врзачек докладывал, что из 230 отобранных офицеров 10 % оказались «морально попросту ненадежными». 40 % задавали на курсах «неподходящие вопросы… не имевшие к курсам никакого отношения». И только половина относились к занятиям «серьезно»[162].
Об этих тайных курсах все-таки узнали демократически настроенные члены госсовета. Разразился громкий скандал. Например, социал-демократы, которых представлял председатель военного комитета госсовета Лаушман, были возмущены тем, что армию готовят для внутриполитических задач. Ингру пришлось давать «разъяснения».
В августе 1941 года представители лондонского руководства КПЧ договорились с Лаушманом о возвращении в бригаду отчисленных из нее в 1940-м за неповиновение бывших бойцов интербригад. Уже 1 января 1942 года в бригаду вернулась первая группа, которую радушно встретили солдаты и многие офицеры.
Компартия дала указание своим членам и сочувствующим в бригаде стать образцовыми воинами. Тем не менее коммунисты в госсовете (например, Носек) постоянно поднимали вопрос о необходимости демократизации внутренней жизни бригады и удаления из нее офицеров, от «которых попахивает фашизмом и фюрерством»[163].
Все эти планы государственного переворота в освобожденной Чехословакии обсуждались на фоне бездействия чехословацких частей на Западе.
Сбивали немецкие самолеты лишь летчики 310-го и 312-го истребительных чехословацких авиакрыльев в Англии. В мае 1941 года было образовано еще одно, 313-е истребительное чехословацкое авиакрыло, весь обслуживающий персонал которого состоял из англичан (у чехов и словаков его просто не имелось в наличии). Чехословацкие летчики участвовали также и в ночных боях в составе соответствующих английских эскадрилий королевских ВВС.
Бомбардировщики из 311-го бомбардировочного чехословацкого авиакрыла вместе с британскими коллегами перешли с середины 1941 года к массированным налетам на Германию. Эта задача облегчалась тем, что большая часть немецкой истребительной авиации была скована на советско-германском фронте.
