Уильям Лоуренс - Люди и атомы
10 февраля Кнут получил разрешение выполнить предложенный им план затопления плота «Хайдро» на озере Тиннсё. На этом плоту контейнеры с оставшейся тяжелой водой должны были быть переправлены в Гамбург. В ответе Кнута перечислялись все контейнеры, готовые к отправке.
Противник был настороже. В долину Рыокан были направлены специальные части СС. Два самолета ежедневно кружили над головами; вдоль железной дороги от Веморка до пристани была усилена охрана. Но в результате чьей-то оплошности ни один часовой не был поставлен на охрану самого плота «Хайдро».
Вот как рассказывает об этом Кнут — начальник группы подрывников.
«В воскресенье 20 февраля в час ночи я и трое моих товарищей покинули Рыокан на машине, которую раздобыли специально для этой цели. Я взошел на борт «Хайдро» с двумя людьми, а третий (Эйнар) остался на берегу у машины.
Почти вся команда корабля собралась внизу у длинного стола. Там шла азартная игра в карты. Лишь машинист и кочегар остались в котельной, поэтому туда идти не стоило. Мы зашли в одну из кают, но здесь нас обнаружил норвежский часовой. Слава богу, он оказался хорошим норвежцем. Мы ему сказали, что скрываемся от гестапо, и он разрешил нам остаться.
Оставив одного в каюте для прикрытия, мы с товарищем выбрались через иллюминатор и пробрались к носовой части. Я положил взрывчатку в трюм, надеясь, что при взрыве дыра в носовой части, подняв корму плота, немедленно выведет его из строя. Подвесив взрывчатку к обоим стрингерам, подсоединил ее к часовым механизмам, сделанным мною специально для этой цели из будильников. Взрывчатки должно было хватить, чтобы потопить плот за четыре-пять минут.
Часовой механизм был поставлен на 10.45 утра. По моим расчетам, это было самое подходящее для взрыва время. Как я выяснил в свое прошлое посещение «Хайдро», к этому времени паром должен будет находиться в самом удобном месте для затопления.
К четырем часам утра мы закончили работу и ушли. На машине добрались до Йондала и в тот же воскресный вечер оказались в Осло».
Рано утром в понедельник Эйнар читал квислинговскую газету «Фритт Фольк», где под жирными заголовками сообщалось о таинственном затоплении «Хайдро» 20 февраля около 11 часов утра. После сильного взрыва носовая часть корабля заполнилась водой. Винт и руль были сильно повреждены, несколько грузовиков свалилось с палубы в глубокие воды озера Тиннсё.
Позднее «Ласточка» в лице Кнута сообщила по радио, что вместе с кораблем потонуло 1732 килограмма сырья для производства тяжелой воды.
В дальнейшем члены группы, находившиеся в Скиене, жаловались, что они долго ждали прибытия специального груза и даже установили наблюдение и подготовились к уничтожению корабля, который должен был перевезти груз в Гамбург, но он так и не прибыл.
Двое героев этой саги отдали жизнь за то, чтобы нацистам не удалось восстановить завод тяжелой воды в Веморке. Одним из них был профессор Лейф Тронстэд, отлично знавший завод, который он проектировал и которым руководил. Именно он познакомил людей «Ласточки» и «Гуннерсайда» с каждым уголком завода. Другим был Гуннер Сюверстэд, его лаборант, который входил в шестерку «Гуннерсайда».
Они уже находились в безопасности на английской земле, когда разведка сообщила профессору Тронстэду очень тревожные новости о том, что нацисты создают «Фау-3» с атомной боеголовкой — оружие, с помощью которого они надеются завершить войну. Он также узнал, что завод тяжелой воды вновь возобновил работу.
«Я должен вернуться в Норвегию и сам уничтожить завод»,— заявил он командованию союзных войск. Поэтому осенью 1944 г. профессор Тронстэд, совершив предварительно несколько учебных прыжков, вместе с инженером Сюверстэдом спрыгнул на парашюте в горах Телемарка.
Их выдал придурковатый квислинговец и после отчаянного сопротивления схватил гестаповский патруль. Меньше чем за два месяца до освобождения Норвегии немцы увели профессора и его лаборанта в горы и там расстреляли. Они сожгли их тела и развеяли пепел над снегами Норвегии.
ГЛАВА 11
Мы получили атомную бомбу по ошибке
Подвиги «Ласточки» и «Гуннерсайда» серьезно помешали немцам в осуществлении их атомной программы, однако существовали опасения, что немецкие ученые все же намного опередили нас. К этому времени стало ясно, что мы потеряли несколько драгоценных лет — с начала 1939 г., когда в Германии было объявлено об открытии деления атома, до нападения на Пирл-Харбор, когда мы, наконец, приняли решение начать работы по созданию атомной бомбы. Все сообщения разведки убеждали нас в том, что немцы энергично работают над созданием атомного оружия и атомных реакторов для подводных лодок, самолетов и промышленности.
Однако, к счастью, эта информация оказалась далекой от истины. Если бы мы знали, как были далеки немцы от создания атомной бомбы, то, без сомнения, не истратили бы два миллиарда долларов на то, чтобы их догнать.
Почти до конца 1944 г. вся наша информация о работах немецких ученых основывались на слухах и догадках.
Только впоследствии мы получили сведения из первых рук.
Истинные факты были настолько поразительны, что им сначала отказывались верить. Но когда один за другим были захвачены и допрошены несколько немецких ученых-атомников, конфисковано их лабораторное оборудование и научные записи и тщательно изучены их атомные установки, у нас уже не осталось ни малейших сомнений в том, что немцы не только не обогнали нас, а напротив, безнадежно отстали.
В середине 1944 г. после освобождения Франции Министерство обороны направило туда миссию под кодовым наименованием «Алсос» с целью установить, как далеко продвинулись немцы в создании атомной бомбы.
«Алсос» по-гречески «роща». Это условное название образовалось от имени генерал-майора (сейчас генерал- лейтенанта в отставке) Лесли Р. Гровса, начальника работ по атомной бомбе («гровс» по-английски «рощи»).
«Алсос» являлась военно-научной миссией. Ее военным начальником был полковник Борис Т. Паш, а научным руководителем доктор Самюэль А. Гоудсмит (выходец из Голландии, получивший образование в США), который знал всех ведущих ученых Германии и где их можно отыскать. Эта миссия оценивалась как «хороший пример сотрудничества ученых и вооруженных сил».
Сэм Гоудсмит, как звали его в кругу многочисленных друзей (и я горд тем, что нахожусь в их числе), ученых и людей, далеких от науки, является одним из самых выдающихся физиков мира. Вместе с профессором Джорджем Е. Уленбеком, также родом из Голландии (в настоящее время работает в Мичиганском университете), он в возрасте двадцати трех лет открыл в 1925 г. одно из основных явлений атомного мира — спин электрона; то, почему он не получил Нобелевской премии в области физики за это выдающееся открытие, остается загадкой, которую могут объяснить лишь члены Шведского комитета по присуждению Нобелевской премии. Если они не могут этого объяснить, а все физики уверены, что они никогда не смогут этого сделать, то еще не поздно исправить совершенную несправедливость
Первый успех миссии «Алсос» относится ко времени освобождения Страсбурга в ноябре 1944 г. Там они нашли документы, которые «сразу подняли завесу секретности». «В сообщении, которое с виду казалось невинным, содержалось огромное количество секретной информации, понятной каждому, кто разбирался в ней», а Сэм Гоудсмит был как раз таким человеком.
Они узнали имена и адреса всех ведущих немецких ученых, а также местоположение их лабораторий. С этого времени началась неотступная погоня. Часто небольшие военные отряды «Алсоса» пересекали линию немецкой обороны перед наступающими американскими частями, чтобы врасплох захватить в плен немецкого ученого вместе с оборудованием его лаборатории и научными расчетами.
Таким необычным и не совсем законным способом один за другим были похищены и затем тщательно допрошены ведущие немецкие ученые. Информацию собирали по частям. К концу 1944 г. картина стала ясной, и мы узнали правду о работах немцев над атомной бомбой.
К моменту взрыва над Хиросимой первой атомной бомбы десять ведущих немецких ученых-атомников, ядер- ных физиков и химиков были интернированы в Фарм- холле — загородной английской вилле XVIII века, расположенной среди зеленых лугов и высоких деревьев Годманчестера, недалеко от Кембриджа. В их числе были Вернер Гейзенберг и Макс фон Лауэ — два ведущих физика с мировым именем, оба лауреаты Нобелевской премии, и Отто Ган, открывший деление урана, за что получил Нобелевскую премию в области химии. Остальными были Карл Фридрих фон Вайцзекер, выдающийся физик; Вальтер Герлах — руководитель германских ядерных исследований; Курт Дибнер, Эрих Багге и Пауль Гартек — специалисты по изотопному разделению; Карл Уирц и Хорст Коршинг. Фон Лауэ всегда открыто осуждал нацистский режим. Ган, хотя и не выступал столь откровенно, также не сочувствовал нацистам. Остальные были прежде всего немецкими националистами, которые наивно верили, что нацистские злодеяния — это лишь временный период в истории Германии.
