Эдуард Кругляков - "Ученые" с большой дороги-3
— Посмотри, как интересно они пишут! Конечно, за хорошие деньги и писать хочется хорошо. Но главное: насколько ласково, доходчиво и с изящной таинственной дымкой они объясняют сложнейшие явления мира и человеческой психики! Сначала на эту удочку клюют эмоциональные женщины, а потом такие “произведения” становятся “явлениями”. О хромосоме или нейтрино так вряд ли напишешь. Да и не пытаются…
УЧЕНЬЕ — СВЕТ…
— Очень смешное это, чисто российское понятие — “интеллигенция”! — восклицал в одном из многочисленных телешоу некий плод современной образованщины. — Во всеммире существует категория людей, занятых интеллектуальным трудом — ученые, преподаватели университетов, “белые воротнички”… А у нас, в России, видите ли, есть еще и “интеллигенция”!
Есть, существует, несмотря на желание некоторых свести на нет роль настоящей интеллигенции в сегодняшней жизни страны. Образованность? Безусловно, но плюс еще нечто весьма существенное из категории нравственных начал. Неосязаемое и плохо поддающееся определению. Тоненький слой особой духовности, что не просто отличает мыслящего человека от иного млекопитающего, но возвышает его до божественного подобия. Именно эта часть общества изначально формирует моральные ценности, на нее опирается власть, если она вконец не бессовестная. (Совесть — тоже понятие, почти не поддающееся классификации). Этот тоненький слой скребани чем-нибудь жестким — и разрушится. Материальность цивилизации Ремарк в романе “Тени в раю”, когда рассуждал о природе фашизма, сравнивал с патиной на древней бронзе. Вот она — почерневшая от времени фигурка. Налет времени ногтем можно содрать. Но он дорогого стоит. Снимешь — останется голый металл. Как-то неуютно жить среди сверкающих бронзовых, да еще отштампованных изделий.
Давно, почти век назад, ушел из России “философский пароход”. Выстояли, мучительно переболели. Были и вторая, и третья волны эмиграции. А сейчас вроде наступает не просто время возрождения, и даже не камни собираются на Родину, а многие святые материальные и духовные останки. И все-таки звон монет заглушает не только тихую музыку родных напевов, но настырно диктует, как думать, на кого равняться, что делать.
И подрастерялась наша родная интеллигенция. Наверное, так было во все времена: если трудно жить по совести, то почему я должен? Спеть, сплясать для барина? А почему бы и нет? (Заметили, что эта явно заокеанская фраза стала одной из самых ходовых в последнее время?) Почему бы и нет, черт побери!
Назвать черное белым? Почему бы и нет, если хорошо заплатят! Если хорошо заплатят, можно мистику сделать средством хорошего заработка. Другой умудряется и на самой вере заработать. Не только на вере в Бога. Можно и на аляповатом лубке, тем более что после матрешек спрос на него заметно увеличился.
Место присмиревшей, оторопевшей от наглости интеллигенции занимают люди нахрапистые, деловые, чутко улавливающие “потребности времени”. “Философский пароход” современности уплывает не просто на Запад, на этот раз — в никуда. Соглашающаяся интеллигенция — это акт вандализма наоборот.
Говорили недавно с широко мыслящим известным писателем Геннадием Прашкевичем.
— А как все-таки относиться к неправедно нажитому богатству и вообще к богатым? — спрашивал его. — Возможна ли вообще нравственность богатого?
— В первом поколении, как у нас сейчас, вряд ли. Но даже они, “новые русские” (без анекдотического смысла), уже думают о том, как будут жить их дети и внуки, и хотели бы видеть будущее российское общество и хорошо образованным, и понимающим искусство, и нравственным. То есть они беспокоятся о душе своих наследников и потомков.
Внешне согласился с Геннадием Мартовичем, но в душе как-то не очень…
На одном из зимних заседаний президиума СО РАН академик Валерий Кулешов, докладывая о работе Института экономики и организации промышленного производства над планом стратегического развития Новосибирской области, отдельной позицией выделил необходимость уже сейчас позаботиться о сфере культурных потребностей человека. По современным экономическим выкладкам получается, что хомо сапиенс все больше стремится тратить средства не только на развлечения, но и на духовное развитие личности. По недавним меркам — почти парадокс. Сфера культуры становится привлекательной для инвестиций. И спорта, кстати, тоже, как составной части культуры. Чудны твои дела, Господи! Доживем ли?
* * *
Английский философ Берроуз Данем еще в 1947 г. издал книгу “Человек против мифов” (в России вышла в переводе в 1961-м), в которой яростно боролся с мифотворчеством как с безусловным носителем зла. Жива спираль истории.
Ревнитель истинности научного знания, в чем-то даже “упертый”, упрямый академик Эдуард Кругляков иным представляется неким несгибаемым ломом. На мой взгляд, “иногда, порой и кое-где” это просто необходимо. Вчитываешься в очередное издание его книги “Ученые с большой дороги” и понимаешь: тот, кто боится его, — пусть боятся. Но этот не только ученый, но и борец, и публицист, кроме всего прочего, еще и стопроцентный, если так можно сказать, диалектик, для которого научная истина — главное прибежище подлинной духовности.
СУЕТА ВОКРУГ НАУКИ И СТРАСТИ ПО ПОВОДУ “ПИСЬМА ДЕСЯТИ”{10}
Немало событий произошло в нашей стране с момента выхода первого номера бюллетеня “В защиту науки”. Конечно, для Российской академии наук наиболее важным событием явилось Общее собрание РАН. Присутствовавшие на нем члены РАН, представители научной общественности и журналисты, прослушав отчетный доклад Президента РАН академика Ю.С. Осипова, убедились в том, что академия может гордиться своими научными результатами: было продемонстрировано немало достижений мирового класса. И это при уровне финансирования, многократно уступающем тому, который есть сегодня в наиболее развитых странах!
Кульминацией Общего собрания явилось обсуждение проекта нового Устава РАН. Высокопоставленные чиновники приготовили к собранию “Модельный устав”, полностью лишавший академию самостоятельности, насаждавший, по существу, чиновничий диктат в форме “Наблюдательного совета”, берущего на себя управление имуществом (поскольку, по мнению чиновников, академия управляет имуществом неэффективно). Не следует делать вид, что никто ничего не понимает. Борьба вокруг Устава РАН фактически сводилась к тому, быть или не быть Российской академии наук и другим Государственным академиям. Попытки отхватить собственность РАН предпринимались с первых дней молодого Российского государства. В случае принятия “Модельного устава” (а чиновники откровенно давали понять, что только реформирование академии в духе этого устава устроит Правительство) появление “Наблюдательного совета” позволит изъять у академии “неэффективно работающие институты” на законном основании. Критерии “эффективности” (или “неэффективности”) будут вырабатывать чиновники. Каковы эти критерии видно на примере пресловутого ПРНД (показательрезультативности научной деятельности). Сотрудники одного из институтов математики прислали нам ПРНД лауреата Нобелевской премии академика Л.В. Канторовича за 55 лет его научной деятельности. За эти годы у Леонида Витальевича было 10 лет почти с нулевым ПРНД, причем, иногда такой ПРНД встречался три года подряд! Случись это сегодня, в соответствии с Модельным уставом за вопиющую нерадивость можно было бы Л.В. Канторовича и уволить. Ну, в крайнем случае, зарплату понизить, чтоб неповадно было.
Еще один пример из недавнего прошлого. Группа довольно молодых физиков взялась за реализацию некоего метода, расширяющего возможности физики высоких энергий. Надо сказать, было немало скептиков, считавших, что из этого ничего не выйдет. Получилось! Сегодня метод признан мировым научным сообществом и широко используется во многих лабораториях мира. Трое участников этого блестящего проекта были избраны членами-корреспондентами РАН. А ведь в течение пяти лет, пока установка строилась и отлаживалась, у большого количества научных сотрудников, принимавших участие в разработке метода, ПРНД равнялся нулю. Стало быть, по логике чиновников, в течение пяти лет всем участникам проекта следовало платить пониженную зарплату! Тонкое это дело — наука. Нельзя к ней подходить с мерками, пригодными для стимулирования оплаты труда заводских рабочих. И ни в коем случае нельзя поручать разработку критериев эффективности научного труда людям, которые не занимались наукой и ни разу в жизни не испытали того творческого подъема, который сопутствует любому открытию.
К чему ведет управление науки чиновниками, мы уже имели возможность видеть: в стране практически полностью уничтожена прикладная наука. А теперь нам говорят о необходимости инновационного пути развития…
