Герман Садулаев - Прыжок волка: Очерки политической истории Чечни от Хазарского каганата до наших дней
К тому же после «высадки» на равнину традиции племенной демократии не развивались, как полагают некоторые национально ориентированные мыслители, а напротив, стали приходить в упадок. Причины? Все атрибуты племенного коммунизма, племенной демократии существуют только в условиях крайней нужды, жестокости и скудости. В горах иначе было нельзя — на равнине иначе стало можно.
И еще. Государственная власть отличается от родового и общинного самоуправления тем, что государственная власть устроена по территориальному признаку, а родовая — по личному. Иными словами, государственная власть распространяется, с установленными ограничениями и особенностями, но на всех лиц, находящихся на данной территории. А родовая власть распространяется на всех лиц данной фамилии (клана, рода, тейпа, этноса), где бы они ни находились.
Власть Мехк-кхела, старейшин тейпов и проч. была подчеркнуто родовой. А с выселением на равнину чеченские общества довольно быстро вступили в стадию, которая характеризовалась в классическом историческом материализме как разложение родового строя и переход от родовой общины к соседской. Общество стало переформатироваться по новому, территориальному признаку. И старый принцип родовой власти стал пробуксовывать. Приходила пора новой организации власти — территориальной — государственной. Но на самостоятельное построение таковой чеченский народ был еще не готов.
Если говорить о международной правосубъектности, то нужно понять, что в те времена у окружающих Чечню соседей, не исключая и России, представления о государственной власти были связаны с феодальными понятиями сюзеренов, династии, права крови и т.д. Зачастую именно для внешних сношений чеченские общества «призывали варяга» — условно принимали протекторат какого-нибудь князя из черкесов или грузин. Для того времени было характерно представление, что всякая земля должна быть «чья-то» (принадлежать какому-то феодалу), иначе она «ничья» и ее можно занять, а жителей — поработить, восстановив таким образом «порядок». С черкесским князем чеченская земля становилась «чья-то» и получала суверенитет в глазах окрестных феодалов. Вот и весь смысл операции «призвания». (Не для того ли и Русь звала к себе шведских конунгов?)
Но отношения с «варягами» в Чечне не складывались — видимо, они серьезно считали себя властителями и лезли во внутренние дела. Оттого «операции прикрытия» впоследствии сошли на нет. И главное действующее лицо на Кавказе последних веков — Россия — сначала вела переговоры с чеченскими обществами через таких князей. Это было понятно и привычно для российских властей. Но довольно скоро Россия убедилась, что толку от таких князей мало, что реальной власти у них нет, что договоры, ими подписанные, чеченские общества и не думают соблюдать.
В дальнейшем переговоры велись уже непосредственно с «чеченскими обществами» — в лице их представителей. Толку было чуть больше, но не намного. Сейчас подпишут — потом нарушат. Или одни подпишут — другие нарушат. Потому что никакой единой общепризнанной государственной власти на территории Чечни в действительности не было.
Недобровольное вхождение
Вот здесь и сокрыта заноза вечной полемики о том, добровольно ли Северный Кавказ вошел в состав России или был жестоко завоеван. Проблема ведь в том, кто должен был это добровольное вхождение подтвердить? По большому счету, с точки зрения России, да и всего тогдашнего «мирового сообщества», северо-кавказские народы не обладали собственным суверенитетом и международной правосубъектностью. Напомним, что понятия о суверенитете в ту эпоху, эпоху преобладания монархий, были связаны именно с монархическим суверенитетом, с правами на ту или иную территорию той или иной признанной династии. «Суверенитеты» демократических общин не признавались и не рассматривались. Африканские племена суверенными не считались, как и инки, даже имевшие свою династию и монарха, так как эта династия «мировому сообществу» была не известна и никем не признана (впрочем, испанский король предписывал своим подданным конкистадорам оказывать формальное почтение местным «монархам», да искатели приключений не очень слушались). А что не находится под скипетром «признанного» монарха — то «законная» добыча любого достаточно сильного завоевателя.
Признанными династиями были турецкие султаны и персидские (иранские) шахи. Когда Турция серией венчавших войны мирных договоров, от Константинопольского (1724 г.) до Адрианопольского (1829 г.), и Иран договорами — от Петербургского (1723 г.) до Гюлистанского (1813 г.) — отдали России «свой» Кавказ, с точки зрения тогдашнего «международного права» вопрос был решен. Некоторые властители Черкесии и Кабарды считались вассалами турецкого султана, поэтому теперь они поступали в распоряжение России. Сами черкесы (адыги) были немало этим удивлены и, по легенде, ответили: «Видишь птичку на вершине того дерева? Я тебе ее дарю. Попробуй, поймай». Еще десятилетия они сражались за свою свободу и независимость. Но теперь они были только «бунтовщики». Повторяю, по нормам тогдашнего международного права, колониального, феодального и монархического по своей сути, вопрос был исчерпан. Россия получила все «права» на эти территории.
Например, кабардинские князья считались «владетелями» чеченских обществ. Кабардинские князья были вассалами Турции. Следуя этой логике, Турция отдала России и Чечню. Всё.
Однако российские власти, хотя и считая, что имеют полное право на все территории Кавказа, тем не менее старались получить легитимацию и от местных авторитетов, чтобы сократить потери и сделать процесс обретения Кавказа менее болезненным. И что же в этой связи удалось?
В этой связи с формальной точки зрения подтверждений, что Северный Кавказ, в том числе и Чечня, добровольно вошли в состав России, более чем достаточно. Трактатами, договорами, присягами, клятвами о мире, о подданстве, подписанными (в том числе и от имени Чечни) князьями и прочими владетелями, потом выборными от чеченских обществ, можно оклеить какую-нибудь залу в Кремле. Какие с формальной точки зрения были нужны еще основания? Практики плебисцита тогда не было. Обойти и спросить каждого чеченца и взять у него подпись о согласии на добровольное вхождение было невозможно. А даже если бы и каждый подписал — где уверенность, что завтра не передумает? Не имея практики государственной жизни, так и делали — сначала подписывали (не все, но уполномоченные представители тех же Мехк-кхелов — не от себя же!), а потом передумывали.
Я полагаю, легкость, с которой чеченские общества соглашались поначалу признать над собой суверенитет далекого русского царя, происходила от непонимания, что такое Россия и насколько серьезно она приходит на Кавказ. Ведь раньше чеченцы каким-то там сложным образом через кабардинцев и крымцев считались подданными турецкого султана — и что? И где та Турция, и где тот султан? Никто его не видел, и жить он никому не мешал. Еще звали, когда хотели, князька из соседей. А наскучивал — прогоняли. Маленький чеченский народ приучился жить, лавируя между политическими интересами больших держав, так, чтобы в его реальные внутренние дела никто не лез.
Давайте запомним этот древний постулат чеченской международной политики: я признаю над собой суверенитет любой державы, лишь бы в мои внутренние дела никто не лез.
Чеченские старейшины, видимо, думали, что ничего не теряют, меняя султана на царя. Как султана они не видели, так и царя не узнают — оба очень далеко. И что русского губернатора они при случае прогонят так же легко, как и грузинского князя. Собственно говоря, протекторат России был вполне чеченцам удобен, приемлем, даже желателен — и они это понимали.
Существовал один неприятный момент: русский царь был неверным. И фанатично настроенные мусульмане сразу заявили о джихаде. Но для большинства населения факт иноверия нового сюзерена был недостаточен для вооруженной борьбы. Ведь с исламом как таковым Россия не боролась, принудительно в православие не обращала. Так что особой разницы между султаном и царем люди не видели.
Часть пятая
РОССИЯ VS ИМАМАТ
Война
Россия не ограничилась установлением формального протектората. Не ограничилась постройкой крепостей, вводом войск. Россия решила перекроить по-своему внутреннюю жизнь сельских чеченских обществ. Российские колониальные власти решили зачем-то взять в свои руки распределение и перераспределение земель!
Напомним, что Россия в то время — страна феодальная. Крепостное право пока не отменено. Земли принадлежат помещикам. Мужиками торгуют как скотом. И ладно еще казаки. Тем за особую службу привилегии. Но тут — дикие туземные общества сами владеют своей землей!
