Ярослав Шимов - Австро-Венгерская империя
Дворянско-аристократический характер власти Габсбургов, обусловленный как политикой самой династии, так и общей отсталостью принадлежащих им земель, вел к тому, что именно «благородное сословие» играло роль станового хребта монархии. Венский двор был центром политической и культурной жизни, придворные интриги и настроения императора и его приближенных определяли жизнь обитателей огромного пространства, подвластного династии. Карл VI принял ряд мер по упорядочению работы государственного механизма: при нем было несколько модернизировано судопроизводство, создан единый орган, занимавшийся торгово-экономическими вопросами, учрежден регентский совет Венгрии (Consilium regium locumtenentiale Hungaricum), ставший важным инструментом централизаторской политики. Но в целом бюрократический аппарат монархии оставался неразвитым и малоэффективным.
Со стороны империя, созданная тремя последними Габсбургами (с генеалогической точки зрения династия пресеклась со смертью Карла VI; далее можно говорить о другом, Габсбургско-Лотарингском роде на австрийском и венгерском престолах), смотрелась весьма внушительно. Пышность императорской столицы подчеркивала величие династии. Эпоха Карла VI стала временем расцвета венского барокко. К числу наиболее выдающихся сооружений, выполненных в этом стиле, относится церковь св. Карла Борромейского в центре Вены – замечательный памятник, оставленный потомкам последним Габсбургом. Свою империю Карл, скончавшийся 20 октября 1740 года от рака желудка, однако, не сумел передать наследнице в столь же блестящем состоянии. За великолепным фасадом скрывалось множество нерешенных, запущенных проблем. Вспоминая о своегм вступлении на престол, Мария Терезия (1740–1780) с горечью говорила: «Оказалось, что у меня нет ни денег, ни солдат, ни советников».
III. Просвещенные деспоты (1740–1792)
Королева в кольце врагов
…Дважды он брал перо, чтобы подписать бумагу, и дважды бросал его на стол. Наконец один из придворных вкрадчивым голосом сказал, что если его светлость не подпишет документ, передающий Лотарингское герцогство французской короне, то не только прогневает Людовика XV, но и не сможет рассчитывать на брак с госпожой эрцгерцогиней. Франц Стефан Лотарингский вздохнул и поставил на бумаге росчерк, лишивший его родовых владений.
Впрочем, герцогу не стоило слишком огорчаться: вместо сумрачной Лотарингии, имевшей важное стратегическое значение, из-за чего она вечно становилась ареной войн между могущественными соседями, Францу Стефану досталась солнечная Тоскана, где как раз пресекся знаменитый род Медичи. Недурной обмен, особенно если учесть, что «довеском» к нему была женитьба на эрцгерцогине Марии Терезии, дочери императора Карла VI и наследнице многочисленных владений габсбургского рода. Правда, права эрцгерцогини зависели от того, удастся ли ее отцу заставить всю Европу признать Прагматическую санкцию, согласно которой огромная центральноевропейская империя должна была в будущем достаться слабой женщине, ибо мужских потомков у императора не было.
Слабой? Как показало время, в браке Франца Стефана и Марии Терезии слабую, пассивную роль пришлось играть не властной дочери последнего Габсбурга, а ее спокойному, не обладавшему политическими талантами и большим честолюбием супругу. С самого начала герцог находился в подчиненном положении по отношению к жене. Во-первых, их брак оказался в какой-то степени неравным, поскольку кровь лотарингских герцогов хоть и была голубой, но никак не могла тягаться с кровью Габсбургов. Во-вторых, Франц Стефан был небогат (во всяком случае поначалу), ибо его Лотарингия, истощенная долгими войнами и французской оккупацией, не могла служить источником больших доходов, а Тоскана начала приносить такие доходы не сразу. В-третьих, герцог с малых лет жил при венском дворе на малопочетных правах дальнего родственника-приживала, и хотя Карл VI проявлял к Францу Стефану почти отцовскую привязанность, молодой человек из Лотарингии был слишком многим обязан Австрийскому дому, чтобы чувствовать себя сильным и независимым, идя 12 февраля 1736 года под венец с императорской дочерью.
Браки, как известно, совершаются на небесах, и, что удивительно, династические брачные союзы иногда тоже бывают счастливыми. Вероятно, именно разница характеров Марии Терезии и Франца Стефана способствовала их многолетней гармоничной семейной жизни. Лотарингская «прививка» пошла на пользу почти засохшему генеалогическому древу Габсбургов: Мария Терезия и ее супруг произвели на свет 16 детей, в биологическом отношении обеспечив тем самым будущее Австрийского дома. В отношении же политическом дела обстояли куда сложнее: после смерти Карла VI его наследнице предстояло с мечом в руках отстаивать единство своих земель и право повелевать ими.
В 1740 году сразу в нескольких странах Европы сменились монархи. Помимо императора Карла, отправились в мир иной русская царица Анна Иоанновна и прусский король Фридрих Вильгельм I, прозванный за свою любовь к армии и замашки солдафона «капралом на троне». Если смерть русской самодержицы не слишком повлияла на соотношение сил в Европе, то переход власти в Берлине к молодому и энергичному Фридриху II изменил очень многое. Целью политики Фридриха стало вступление тогда еще совсем небольшой Пруссии, где жили чуть более 2 млн человек, в узкий круг великих держав. Король-капрал оставил сыну отлично вымуштрованную 80-тысячную армию, что делало вышеуказанную задачу не такой уж невыполнимой (для сравнения: Франция, в то время в 10 раз превосходившая Пруссию по численности населения, держала под ружьем 150 тыс. солдат).
Первой целью агрессивных устремлений Фридриха стала Силезия – одна из наиболее экономически развитых и густонаселенных провинций габсбургской монархии. О Карле VI и состоянии его государства молодой король был весьма критического мнения: «Император – старый истукан! Сегодня он – олицетворение силы, а завтра – ничто. Когда-то был силен, но французы и турки его вымотали, и теперь он на дне». Еще меньше причин было у воинственного Гогенцоллерна для того, чтобы опасаться дочери Карла, юной и неискушенной в политике Марии Терезии. В середине декабря 1740 года прусские войска вступили в Силезию. При этом формально война Австрии объявлена не была. Несомненно, речь шла об акте агрессии, хотя в те времена это понятие толковалось не совсем так, как сегодня. Помимо государственных соображений, у Фридриха были личные причины для неприязни к Габсбургам. Как отмечает один из биографов короля-солдата, «интриги венского двора способствовали ухудшению его отношений с отцом, не позволили заключить хороший брак, вынудив пойти под венец с племянницей императора из политически незначительного рода… Вена [также] препятствовала стремлению Пруссии расширить свою территорию в Рейнской области»[32].
Нападение Пруссии оказалось не единственной проблемой, с которой пришлось столкнуться 23-летней Марии Терезии. Баварский курфюрст Карл Альбрехт, не признавший в свое время Прагматическую санкцию, предъявил от имени своей супруги Марии Амалии, дочери Иосифа I, претензии на габсбургские земли. За Баварией стояла Франция, стремившаяся нанести Австрии, своему давнему врагу, смертельный удар. Весной 1741 года к антигабсбургской коалиции примкнула и Саксония, чей курфюрст был также польским королем. Началась война за австрийское наследство (1740–1748) – точнее, серия войн, направленных на передел сфер влияния в центре Европы. Мария Терезия вступала в бой в чрезвычайно невыгодном положении: помимо внешних угроз, она не могла рассчитывать и на полную лояльность собственных подданных – прежде всего в Венгрии.
В июне 1741 года Мария Терезия отправилась в Пресбург (Братиславу), где заседал венгерский сейм. Там состоялся обряд ее коронации в качестве короля Венгрии. Это не опечатка: во многих официальных документах о Марии Терезии говорится именно как о короле, а не королеве Венгрии. Ошибка была допущена явно с умыслом: наследница Карла VI хотела показать, что будет править решительно и самостоятельно, как мужчина. При этом королева ничего не сделала, чтобы подсластить пилюлю искренне любимому ею, но непопулярному среди венгров мужу, который был вынужден наблюдать за коронацией в качестве простого зрителя. Франц Стефан не был провозглашен в Венгрии ни принцем-консортом, ни соправителем жены: услуги доброго, учтивого и мягкотелого лотарингца, не говорившего толком ни по-немецки, ни по-венгерски, были нужны габсбургской монархии главным образом в деле продолжения рода. Рождение в марте 1741 года принца Иосифа (будущего Иосифа II) вызвало в Вене бурю ликования; это был один из немногих радостных моментов первых месяцев царствования Марии Терезии.
Выступление Марии Терезии на заседании венгерского сейма с просьбой о помощи в войне против многочисленных врагов. 1741 г.
