Коллектив авторов - Маленькие рассказы о большом космосе
Французского гвардейца Савиньена Сирано де Бержерака вывел на сцену Эдмон Ростан, написавший в 1898 году героическую комедию «Сирано де Бержерак». С тех пор лихой парижанин с большим носом и сверкающей шпагой неутомимо шагает по театральным подмосткам всего мира. Это о нем Горький писал Чехову: «Вот как надо жить — как Сирано!»
Поэт, драматург, солдат, философ, памфлетист, дуэлянт — неясно, что принесло ему больше славы. Его немыслимая храбрость потрясала служивших с ним в одной роте гасконцев, которые, если верить Дюма, никого, кроме себя, хвалить не умели. Он соперничал с Корнелем и Мольером на театральных подмостках. Современник Томаса Мора и Томмазо Кампанеллы, он не мог не создать своей утопии («Иной свет, или государства и империи Луны»), где жители — великаны в 12 локтей — ползают на четвереньках, а в качестве монеты используются… стихи. Но чтобы добраться до этой блаженной страны, надо было решить «актуальнейшую» для того времени проблему межпланетных перелетов. И Сирано — вполне в духе творений тогдашних ученых мужей — с издевательской серьезностью предложил ряд «научных» способов: обвязаться склянками с росой, которую притягивает Солнце, намазать тело бычьим мозгом, построить магнитный корабль и подбрасывать вверх железный шар.
Самое же эффектное (и, видимо, самое нелепое, с точки зрения Сирано) — путешествие в колеснице, начиненной ракетами и приводимой в движение силой фейерверка. Но именно за этот способ потомки провозгласили Сирано де Бержерака пророком, а мы предоставили ему место в этой книге.
«К бессмертию и вечной юности»
«На свете нет ничего лучше путешествий», — признавался человек, знавший «одну, но пламенную страсть». Она гнала его на морское дно, бросала в небеса, тащила в подземное царство. Четыре раза он огибал земной шар, умирал от жажды в пустынях и стучал зубами на Северном и Южном полюсах. Ему можно позавидовать и… стать его спутником. Сотни страниц и тысячи километров «Необыкновенных путешествий». Вас ведет Жюль Верн. Мечтатель. Фантаст.
За спиной у фантастики тысячелетия. Всемирная история — это и история человеческой фантазии. Когда-то она дала крылья Икару и снабдила Багдадского вора ковром-самолетом. Сейчас она создала ракеты и спутники.
Фантастика древних увлекательна, сказочна и… беспомощна. У нее есть крылья и нет… почвы под ногами. Ее мир создан небожителями, человеку же остается любоваться и вздыхать: «Эх, живут же боги!» А если он дерзнет, то… Впрочем, все помнят миф об Икаре.
Научная фантастика возникает в XVI–XVIII веках. Герои вместе с перелетными птицами летят на Луну, засыпают и просыпаются через несколько веков, наслаждаются райской жизнью на утопических островах, лихо шныряют между планетами. Словом, есть все, кроме… трезвости. Фантастика эта слишком фантастична. Мечта, которую неизвестно как осуществить. И некому.
Жюль Верн был первым. Он создал научно-художественную фантастику — реалистичную, прочно стоящую на земле…
XIX век куда проворней и энергичней предшествующих. Водопад открытий и изобретений обрушился на ошеломленное человечество, ломая «основы основ» в представлениях людей. Земной шар стал маленьким, а человеческий ум — могучим.
Он стал проникать в тайны материи и открыл новые законы вселенной.
Он создал электродвигатель и телефон, аэроплан и фотоаппарат, пароход и телеграф, автомобиль и кинематограф.
Он описал свойства еще не найденных элементов и еще не открытой планеты.
Он вытряхнул «божественную» душу из тела.
Жюль Верн — сын своего века. И его пророк. Он предвидел подводную лодку, самолет, звуковое кино и ракетную технику. Хотя и признавался: «Что бы я ни выдумал, все это будет уступать истине, ибо настанет время, когда достижения наук превзойдут силу воображения». Оно настало раньше, чем можно было ожидать. В 1873 году Жюль Верн промчался вокруг света за 80 дней. А в 1936 году французский писатель Жан Кокто с невероятным трудом повторил его маршрут, сохраняя тот же темп. Пришлось специально замедлять скорость и пользоваться уже давно одряхлевшим транспортом.
По словам одного критика, «самое удивительное в романах Жюля Верна то, что в них почти нечему больше удивляться». Жюль Верн не сомневался, что его машины и аппараты быстро состарятся. Но он верил, что человек проникнет в глубь Земли, на дно океанов, вырвется в Космос. И заражал других.
Саймон Лек, конструктор подводных лодок: «Жюль Верн был главным распорядителем моей жизни».
Сантос-Дюмон, авиатор и конструктор дирижаблей: «Он научил меня никогда не сомневаться в конечной победе».
Адмирал Бэрд, пролетевший над обоими полюсами: «Мною предводительствовал Жюль Верн».
«Научным гением» назвал его Менделеев. Гений предвидения. И популяризации. Он тащит вас в лабораторию и мастерскую. Забрасывает сведениями из физики, астрономии, биологии, географии, математики. Показывает, растолковывает, убеждает и… улыбается.
«Гектор Сервадак», «Вверх дном», «Охота за метеором» — это астрономические шутки. Они построены на совершенно абсурдных предпосылках, из который, однако, с неумолимой логикой вытекают дальнейшие события — по принципу «что было бы, если бы…».
Ярые наследники Архимеда спустя 2 тысячи лет нашли все-таки заветную точку опоры и попробовали сдвинуть земную ось на 23°28´. Нелепо? Но зато поглядите, что неизбежно случилось бы тогда!..
Земля столкнулась с кометой. Оторвался кусок Африки и улетел в мировое пространство. А через пару лет, соскучившись, вернулся и математически точно сел на свое место. Бессмыслица? Конечно. Но разве вы жалеете о путешествии? Разве вы мало видели? Или вам было скучно?
Больше всего досталось писателю за романы «С Земли на Луну» и «Вокруг Луны».
Математики, физики, астрономы уличали его в ошибках, обвиняли в невежестве. И вправду, идея полета на Луну в пушечном ядре научно несостоятельна. Пассажиры не выдержат перегрузок, а снаряд просто не долетит туда, ибо ни одно взрывчатое вещество не сможет подарить ему вторую космическую скорость. Но в середине XIX века это считалось единственным способом преодолеть земное тяготение. И вряд ли можно упрекнуть Жюля Верна за то, что он не обратился к ракетному двигателю. Впрочем, послушайте, что говорит один из его героев. Чтобы ядро, прилуняясь, не разбилось, надо использовать… ракеты, которые, «имея точкой опоры дно снаряда и вылетая наружу, должны вызвать обратное движение снаряда и тем самым до некоторой степени замедлить скорость его падения». В этой фразе, пожалуй, самая ценная научная идея романа. Правда, именно ее, как это нередко бывает, современники не заметили.
Жюль Верн был мечтателем и поэтом. Поэтом науки.
Место действия его романов — солнечная система.
Содержание — поиски истины, борьба научных идей.
Герои? Французский критик пишет: «В его романах есть нечто такое, что не устаревает и не обесценивается. Это душа его героев». В литературу вошел ученый. Не беспомощный, рассеянный одиночка, не кабинетный сухарь, утонувший в папиросном дыму, а практик, изобретатель, творец. Мужественный, благородный, сильный. Переделывающий землю, создающий невиданные машины, покоряющий пространство и время.
«Непреодолимых препятствий нет». Это говорит Гаттерас, через ледяную пустыню пробивающийся к полюсу.
Робур взмывает в небо в машине тяжелее воздуха.
Капитан Немо покоряет подводный мир.
Мишель Ардан вырывается из объятий земного притяжения и летит к Луне.
Это пути в будущее.
«К бессмертию и вечной юности», — высечено на памятнике Жюлю Верну. К бессмертию человеческого разума! К вечной юности человеческой души, к фантазии и мечте! Ведь «все, что в мире создано великого, порождено творческой мечтой» (Жюль Верн).
Через пару десятилетий космонавт с томиком Жюля Верна присядет на краю лунного кратера — кратера Жюля Верна.
Калуга — космос
В тот день телевизоры Европы принимали передачу из Москвы. На голубоватых экранах радостно ликовала Москва. Столица Советского Союза встречала Колумба вселенной — первого космонавта мира Юрия Алексеевича Гагарина. И телезрители услышали гром аплодисментов на Красной площади, которыми встречали героя. И, конечно, в этот день нельзя было не вспомнить о Константине Эдуардовиче Циолковском, ученом-мечтателе, теоретике космических полетов.
С особым уважением!
Основоположник космонавтики Константин Эдуардович Циолковский родился в сентябре 1857 года, ровно за сто лет до того, как над Землей закружилось первое искусственное тело. Еще в детстве, после скарлатины, потерял слух. Учиться в школе было трудно.
Оставив с третьего класса гимназию, он стал заниматься сам, увлекаясь математикой и физикой. Накопленные знания помогли сдать экстерном экзамен на звание учителя арифметики и геометрии начальной школы.
