Андрей Звонков - Пока едет «Скорая». Рассказы, которые могут спасти вашу жизнь
Парень выторговал себе поход в каптерку спасателя, свинцовое грузило от пояса водолаза, дежурную поездку на спасательной лодке с мотором и только тогда подошел и сделал, как ему объяснил спасатель, то есть лег и изобразил утопшего. А спасатель ловко подхватил парня под плечи и поясницу, перевернул лицом вниз и положил себе на бедро, после чего принялся бить кулаками по спине.
– Э-э-эй! По-о-о-о-о-ле-е-егче-е-е-е! – заголосил парень.
– Молчи, утопленник, – сказал спасатель, – тебя оживляют. Не возражай! Я же не сильно.
Парень утих и продолжал тряпочкой висеть через коленку.
– Вот, надо даже сильнее, чтобы воду выбить максимально: чем меньше ее останется в легких, тем больше шансов оживить. А только потом уже нужно положить на спину и начать искусственное дыхание.
Таня внимательно наблюдала за действиями спасателя. Она вспомнила, как ей показывал Ерофеев тройной прием Сафара: уложить на ровную и твердую поверхность, под плечи и шею подложить валик и максимально откинуть голову назад, чтобы подбородок был на одной линии с грудиной, вытащить язык, освободить дыхательные пути – и после этого, зажав нос, вдувать воздух в рот, или наоборот – зажать рот и вдувать в нос. Это искусственная вентиляция легких.
Спасатель, обрадовавшись, что стажерка снизошла до разговора, предложил ей экскурсию по спасательной станции, но Таня сказала:
– Я не могу уйти.
А спасателя уже тянул парнишка.
– Ну, дядь! Ты же обещал на лодке покатать. Ну, поплыли!
– Может быть, на лодке с нами прокатишься хотя бы? – спасатель предпринял последнюю попытку тронуть Танино сердечко.
Но тут за его спиной появилась обгоревшая фельдшерица в светящемся купальнике из зеленой лайкры и сказала:
– Спасатель! Лучше меня прокати! – Спасатель обернулся, встретил знакомые глаза. – Все-таки это моя бригада, а стажеры пусть работают – им дневник надо оформлять.
Фельдшерица подмигнула Тане:
– А я и на лодке прокачусь, и хозяйство ваше осмотрю. Ты ведь мне его покажешь?
В глазах спасателя зажегся огонек сексуального азарта, и он увел сотрудницу «03» патрулировать акваторию, а потом «писать совместный отчет». Мальчишка семенил рядом, помалкивая.
Таня сделала вид, что ничего не понимает. Не ее это дело. Но интерес пропал полностью и к пляжу, и к спасателю… Ясно, что они с этой фельдшерицей давно знакомы и все это дежурство явно было спланировано заранее. Поэтому когда оно наконец закончилось, стажерка обрадовалась несказанно.
Она лучше сходит на пляж просто так – сама, как отдыхающая. Вот сестру возьмет и сходит.
* * *Жалко было терять погожие солнечные деньки. Кто знает, сколько еще продержится жара?
Сестра Вика, не изменяя себе, естественно, потащила Таню на дикий пляж рядом со старым песчаным карьером. Пойти на официальный городской пляж не давала ее бунтарская натура. «Дикость» состояла в отсутствии спасателей и палаток с фастфудом. Загорающих здесь было не меньше, а вот вода все-таки почище. Хотя бы потому, что не мотались по акватории моторки и неповоротливые теплоходы. Одним из многих неудобств этого дикого пляжа было отсутствие общественных туалетов и кабинок для переодевания. Вика показала Тане «изобретение» – прошитую простыню, с одной стороны собранную резинкой. Надеваешь такой чехол на шею – и спокойно под ним переодеваешься. Таня оценила гениальность. Значит, туда они едут уже в купальниках, а потом переоденутся и поедут домой. Молодец, сестренка!
Таня, несмотря на свою темную «шатенистость», имела кожу молочно-белую, обгорала в один момент на солнце и потому перед каждым выходом на пляж запасалась солнцезащитными кремами и не снимала с головы широкую шляпу даже в воде. Вика, наоборот, любила полежать на солнце и получала идеальный бронзовый загар в первый же день. Несмотря на соломенные волосы, кожа ее была чуть смуглее, чем у сестры. Так уж несправедливо распределились гены, доставшиеся им от родителей. Вика получилась в бабушку по папиной линии, а Таня – в дедушку по маминой. Вот и вышли из дома утречком буднего июльского дня худенькая темная шатенка с белой кожей и серыми глазами и статная блондинка с карими. Кроме этих «достоинств», к тринадцати с половиной годам Вика имела грудь уже не меньше третьего размера и поэтому выделялась рядом с Таней с ее «полвторым».
Девушки по очереди искупались. Немного поплавав, легли на равномерное «прожаривание». Солнце то пряталось за высокими облаками, то распускало лучики. Народ прибывал, и если сперва плед лежал как бы с краю пляжа и поблизости почти никого не было, то постепенно соседей у них заметно прибавилось. Таня читала, а Вика, заткнув уши наушниками-«бананами», наслаждалась грохотом тяжелого рока, от которого у старшей сестры мозг вскипал через полминуты.
Вика полезла в сумку достать попить и толкнула сестру локтем:
– Тань!
Та, не поворачиваясь, спросила:
– Чего?
– Сходи на берег, глянь!
– Зачем?
– Несут кого-то!
– Куда? Кого? Чего?
Таня приподнялась на локте, но глаза, привыкшие к странице книги в тени шляпы, отказались показать картинку пляжа – слишком ярко!
– Ну, вон, из воды кого-то вынесли за руки-ноги! Не хочешь посмотреть?
Стальная пружина подкинула Таню, и она помчалась к собирающейся толпе. Весьма упитанный дядька лежал на песке без признаков жизни, а другой со всей дури давил ему на грудь – делал непрямой массаж сердца.
– Вы неправильно делаете! – закричала Таня. – Перестаньте!
– Ты больно много понимаешь, – проворчал откачивающий утопленника дядька.
– Да остановитесь вы! Я на скорой… Ну, пожалуйста, остановитесь! – добавила Таня отчаяния в голос. – Послушайте меня!
– Качай сама, – сказал, разогнувшись, дядька.
– Нет! Переверните его на живот! – сказала Таня.
Она стала показывать, как ее учил спасатель.
– Теперь выбейте из легких воду!
Дядька послушно все выполнял, крепко дубася по спине утопленника. Кто-то в толпе выдохнул:
– Профи! Вон – вода вытекает!
– Теперь положите на спину!
Таня оттянула голову утопленнику и приложила ухо к груди. Ей послышалось какое-то слабое шебуршание – то ли есть ритм, то ли нет.
– Я буду дышать, а вы качайте: пять «качков» – один вдох.
Она говорила быстро, пальцами вытягивая язык и ощупывая, нет ли чего в горле. К счастью, нет ни водорослей, ни песка. Зубы у утопленника тоже оказались свои. Таня прижалась губами к холодным губам пострадавшего и с силой выдохнула воздух. Дядька пять раз качнул сердце. Она снова выдохнула в рот утопленнику. После седьмого или десятого выдоха у нее зашумело в голове и поплыли радужные пятна перед глазами. Она разогнулась и попросила:
– Кто-нибудь, помогите, надо еще подышать.
Она поглядела в глаза утопленника и вдруг увидела, что зрачки того затрепетали.
– Стойте! – закричала она. – Послушайте на шее пульс! Он, кажется, оживает!
Утопленник сделал неуверенный вдох, сразу закашлялся, потом задышал и зашевелился. Лицо у него очень быстро из бледного стало свекольно-красным. Он осмотрел собравшуюся толпу. Сдавленно проговорил:
– Охренеть…
Снова закашлялся и попытался лечь на бок или встать.
– Скорую вызвали? – спросила Таня. – Или МЧС?
– Не надо скорую, – сказал пострадавший. – Я в порядке, сейчас оклемаюсь.
Он сел и принялся смотреть на воду.
– Сейчас все пройдет. Голова шумит. А так ничего страшного. Спасибо!
– Вы, конечно, как хотите, – сказала Таня и пострадавшему, и окружающим, – но надо вызвать скорую, надо рентген легких сделать. Если вода глубоко прошла. Понимаете?
Ее понимали… или не понимали. Люди одобрительно посматривали на худенькую растерянную девушку, которая что-то пыталась всем объяснить, но шоу закончилось, можно разойтись.
– Вы все дураки! – завопила Вика. – Если сестра говорит, что нужно вызвать скорую, значит, так и есть!
– Ну и вызывай, – сказал кто-то.
К сестрам подошел «утопленник». Он уже твердо стоял на ногах.
– Успокойтесь, девушки. Не надо никого беспокоить. Я в полном порядке. Сейчас пойду домой и отлежусь. Выпью горячего чаю с коньячком, согреюсь… Все будет хорошо. Я тут недалеко живу.
Таня обреченно всплеснула руками и, чуть не плача, спросила Вику:
– Ну почему люди такие идиоты? У него же пневмония может быть… Ты понимаешь? И там еще что-то происходит в легких от воды, я не помню. Но нельзя ему без больницы.
– «Жираф большой – ему видней», – процитировала Вика любимую папину присказку из песни Владимира Высоцкого. – Как ты его заставишь?
Они смотрели вслед собиравшему вещи пострадавшему.
– Слушайте, дамочки, – обратился тот «спасатель», что выволок из воды и потом откачивал утопленника, – я понимаю, у нас разные возрастные категории, но все-таки одну жизнь мы сегодня спасли. Может быть, отметим?
