Юрий Алексеев - Пути в незнаемое. Сборник двадцатый
Несмотря на августовскую жару, никакого запустения в этом году в ДЕЗИ не наблюдалось; скорее наоборот, всюду царило оживление, с разных сторон доносилось «дзиту», «дзита», «дзиты». Казалось, все вокруг или причастны к открытию, или пытаются к нему причаститься.
Библиотека ДЕЗИ обычно работает круглосуточно, чтобы все сотрудники могли двигать науку и днем, и ночью. Только летом, когда заметно спадает плотность посетителей, библиотека закрывается на ночь — с 23-х до 7-ми. Но в этом августе желающих поразмышлять о судьбе «дзиты» оказалось так много, да вдобавок заглянуть в научные труды им хотелось то поздней ночью, то ранним утром, что на дверях библиотеки появилось объявление: «Тем, кому с 23-х до 7-ми срочно понадобится литература, надо обратиться к охраннику у проходной, ключ от библиотеки — там».
Обычно раз в две недели собирается семинар АРГУСа. На нем докладывают последние результаты, обсуждают проблемы, раздают задания. Кстати, задания раздают не совсем обычным образом. Например, надо написать несколько программ для решения какой-нибудь задачи. К доске выходит ответственный за обработку эксперимента и пишет названия этих программ. Потом он показывает указкой на одну из программ и поворачивается к аудитории. Поднимается несколько рук, обладатели которых хотят выполнить эту работу. Остается только выбрать лучшего исполнителя и написать его фамилию на доске рядом с названием задачи. Такой энтузиазм отчасти объясняется тем, что в АРГУСе много студентов — им надо проявлять себя, завоевывать авторитет. Отчасти — стремлением каждого внести свой вклад в дело всей группы. В общем, проблем с желающими поработать никогда не бывает, скорее наоборот.
Августовский семинар АРГУСа был похож на военный совет перед решающим сражением: на доске были написаны «направления главного удара», по которым мы должны были искать следы «дзиты». Дортмунд специализируется на регистрации гамма-квантов — им поручили искать «дзиту» в распадах ипсилонов на фотон плюс еще что-то — в той же реакции, где обнаружил новую частицу «Хрустальный шар». Москвичи — эксперты по мюонным камерам — должны искать распады «дзиты» на мю-мезоны. Сроки исполнения не фиксировали: само собой разумелось, что каждый сделает свою работу так быстро, как только сможет.
УМ — ХОРОШО, А МНОГО — ЛУЧШЕ
Дух сотрудничества пронизывает всю деятельность международных групп, а работа на ЭВМ просто по сути своей — кооперативна.
При решении физических задач на ЭВМ бывает нужно множество небольших программок. Например, для перехода из одной системы координат в другую, для проведения плавной кривой через экспериментальные точки. Над решением таких чисто технических программистских проблем можно не задумываться, а просто поинтересоваться, кто их уже решил до тебя.
Возможность использовать в счете не только собственные программы, но и любые из созданных другими физиками была для меня непривычна. Однако оказалось, что дело обстоит совсем просто: надо лишь знать, в какой из библиотек лежит программа и как к ней подступиться, — ты сразу становишься ее полноправным владельцем и можешь делать с программой все, что хочешь, переписав ее к себе в библиотеку.
Разобраться в сложной программе, тем более чужой, дело непростое, но овчинка стоит выделки. К тому же квалифицированные программисты пишут программы, сопровождая их подробнейшими описаниями и комментариями, разъясняющими, что и как программа умеет делать. Все, что требуется от вас, — сесть за терминал и начать читать текст программы на экране, все остальное будет разжевано и положено в рот при чтении.
При работе с ЭВМ предусмотрена бездна удобств, но самое впечатляющее — оператор help, что значит «помоги».
Допустим, вы сели за терминал впервые в жизни и совсем ничего не знаете о том, как с ним обращаться. Печатайте «помоги» — в ответ на экране появится доброжелательное приветствие и вопрос о том, что вас интересует с длинным списком ответов. После этого вам уже даже печатать никаких слов не придется, надо лишь ставить крестик около того варианта ответа, который вам подходит. В конце концов вы доберетесь до сути.
«Помоги» можно печатать в любой ситуации, и компьютер разъяснит вам, почему не работает программа, научит работать с магнитофонными лентами и магнитными дисками, порекомендует литературу, — в общем, не волнуйтесь, в беде вас не бросят.
Все перечисленные удобства качественно меняют ситуацию: физические результаты становятся чем-то реальным, доступным, обозримым. Раньше для того, чтобы разобраться в сложном столкновении частиц, нужны были недели, а то и месяцы. На сбор десятка интересных событий могли уйти годы, и при этом на второй план отходила суть явления, скрытая за этими самыми событиями. Увязая в рутине технических расчетов, физики отрывались от физики, появлялись экспериментаторы, не бравшие в руки осциллограф. Теперь же можно утром в библиотеке наткнуться на интересную мысль в только что полученной статье, днем придумать способ ее проверки, вечером — составить программу, потом оставить ее на счет и ранним утром следующего дня обсуждать результаты счета с коллегами.
Многих из тех, кто занимается физикой, несомненно привлекло в эту область науки очарование экспериментов прошлого. Лабораторные столы Фарадея, Резерфорда, Капицы, пробежки Ферми и Курчатова с радиоактивными образцами — непосредственный контакт экспериментатора и неизведанного. Я помню, как в институте мы рассуждали с приятелями, что самое большое удовольствие — делать науку своими руками. Потом стали строить громады циклотронов и синхрофазотронов, как в фильме «Девять дней одного года» — физики вынуждены были отгораживаться от микромира бетонными блоками. Теперь экспериментатор сидит за экраном терминала, — казалось бы, еще дальше от мира частиц, чем раньше. Но — странное дело — физика за терминалом стала ближе и ощутимей, а результаты — наглядней, и за терминалом мы испытываем тот же азарт и восторг исследования, что и Резерфорд в начале века, наблюдая за вспышками от частиц на экране.
ЭВМ помогает не только получать, но и оформлять результаты. Гуляя в первые дни по вычислительному центру, я заметил, что рядом со знакомыми мне терминалами для диалога иногда стоят и другие, побольше размером, на экранах которых появляются невероятно красивые картинки, схемы установок, графики и кривые. Сначала все эти изображения показались мне образцами изысканного искусства — так красиво они выглядели. Через пару месяцев я сам создавал их. Это был графический дисплей. С помощью сложного набора программ, который вы используете уже в готовом виде, он воспроизводит результаты — графики и картинки, которые куда проще и удобнее обсуждать с коллегами, чем большие наборы цифр. Нажав на клавишу, можно получить оттиск изображения с экрана на бумаге. Все полученные чертежи и рисунки готовы для того, чтобы использовать их в статье.
Между прочим, и статьи писать тоже помогает ЭВМ. Когда я впервые увидел, как это делается, то получил очередную порцию сильных впечатлений.
За четырьмя соседними терминалами, стоящими в общей комнате АРГУСа, сидели главные асы сотрудничества, в том числе и Владимир Михайлович. Не глядя друг на друга, они нажимали клавиши терминалов и обменивались отрывочными замечаниями. На экранах был текст статьи, точнее — одна из страниц чернового варианта. Проект пишет тот, кто получил интересный результат. Потом начинается обсуждение. Любое исправление мгновенно вносится в текст и появляется на экране. В памяти ЭВМ хранятся все нужные схемы и чертежи установки, их можно вызвать и разместить на странице. Любой график можно изобразить в нужном масштабе, рисунок — скомпоновать самым наглядным образом.
После того как текст статьи согласован, опять — простым нажатием клавиши терминала — он размножается в нужном числе экземпляров, а потом отправляется в печать.
Правда, надо честно признаться, что асы редко собираются вместе для подобного обсуждения. Обычно статью пишет автор, советуясь с ближайшими друзьями, а потом на семинаре раздает всем черновой вариант. Каждый вносит свои поправки и возвращает текст. Распространяется «вариант второй», уже с учетом поправок. И так далее. Бывает по четыре, а то и по пять вариантов до окончательного соглашения.
Канадские студенты пишут на ЭВМ свои диссертации. Однажды я видел, как один из них писал на терминале письмо домой, пишущая машинка для них инструмент незнакомый, недоступный и просто ненужный, не говоря уже об авторучке.
Через терминал можно послать сообщение приятелю, работающему за другим терминалом совсем в другом здании. Если же его нет, то он получит ваше послание сразу, как только начнет работать. Можно устроить и розыгрыш. В одну из таких ловушек я попал по неведению в первые дни.
