Сергей Цебаковский - Уравнение с НЛО
Несколько часов спустя после того, как номер журнала появился в киосках, статья Кихо стала предметом оживленных обсуждений. О ней сообщили агентства новостей, заговорили радио– и телекомментаторы, а затем крупные и мелкие газеты. Штаб-квартиру ВВС засыпали телеграммами и письмами с требованиями обнародовать факты о летающих тарелках. Такой оборот дел для ВВС явился неожиданностью. Все, что пресс-служба Пентагона в тот момент могла предложить в объяснение непонятных явлений, были выжимки из Градж-доклада, отрицавшего существование НЛО.
В историю американской журналистики январский «Тру» вошел как один из наиболее читавшихся номеров журнала. Как некогда за рассказом Кеннета Арнольда хлынул поток откровений об НЛО, так и статья Кихо вызвала лавину материалов о летающих тарелках. В мартовском номере «Тру» появилась статья Роберта Маклохлина «Как ученые следили за летающими тарелками». «Нью-Йорк таймс», журналы «ЮС ньюз энд уорлд рипорт», «Лайф» и другие влиятельные органы печати откликнулись на волновавший многих вопрос. Стали появляться и книги об НЛО.
В октябре 1950 года подоспела книга Кихо – расширенный вариант статьи с тем же названием «Летающие тарелки существуют». В книге приводились новые факты, резче стала критика ВВС. Самым неприятным было обвинение в утаивании правды об НЛО. Все проекты по изучению НЛО имели высокую степень секретности, и военное ведомство в оправдании не нуждалось.
Но после того, как эксперты пришли к выводу, что НЛО не являются ни земным оружием, ни космическими кораблями, а ту часть наблюдений, которая пока не находит объяснения, следует отнести к разряду природных явлений, подлежащих изучению не столько военными, сколько учеными, – необходимость в секретности вроде бы отпадала. Все же ВВС продолжали заниматься НЛО, и секретность сохранялась.
Объяснялось это так: сами по себе НЛО секрета не представляют, информация о них открыта, за исключением тех случаев, когда она связана с данными разведывательного характера – местонахождений радиолокационных станций, типов радарных установок, характеристик самолетов, аппаратуры, задействованной для обнаружения, и пр. А так как все донесения об НЛО поступали по разведканалам и всегда были связаны с военной техникой, аппаратурой и полигонами, то любое донесение оказывалось закрытым, если не считать случаев, когда в «неизвестном» опознавали метеозонд, самолет, метеор, о чем ВВС извещали с ликованием.
Вступать в полемику с отставным майором командование воздержалось. Но при содействии ВВС журналист Боб Консидайн подготовил для журнала «Космополитен» разносную статью (январь 1951 года), в которой поднятую вокруг НЛО шумиху назвал идиотизмом, а тех, кому они мерещатся, сумасшедшими или мошенниками, вынуждающими налогоплательщиков оплачивать расходы на исследование того, чего не существует. Посильную лепту в развенчание летающих тарелок вносил дышавший на ладан проект «Градж», время от времени выпускавший пресс-бюллетени.
В 1950 году в АТИС поступило 210 донесений о наблюдениях НЛО.
Историю первых трех лет единоборства ВВС с летающими тарелками приходится собирать по лоскуткам, отрывочным высказываниям лиц, подчас имевших к делу лишь косвенное отношение. Даже опубликованные документы тех лет не в силах оживить ранний период уфологии. Все, происходившее в АТИСе и Пентагоне, остается для нас не менее загадочным, чем сами летающие тарелки. Общая картина вроде бы ясна, но она как бы не в фокусе.
К началу 1951 года положение меняется, изображение обретает четкость. Этим мы обязаны капитану Эдварду Руппельту.
В годы второй мировой войны Эдвард Руппельт, бомбардир и оператор радара, налетал две тысячи часов на тихоокеанском театре военных действий, был награжден орденами и медалями. После победы вернулся в колледж завершить прерванное образование. В июне 1950 года в Корее началась война. Капитана Руппельта вновь призвали на военную службу. Благодаря диплому инженера-аэронавигатора он оказался в Центре авиационно-технической разведки, иначе говоря – в АТИСе, на авиабазе Райт-Паттерсон.
Руппельту поручили обобщать и обрабатывать поступавшие разведданные о советском истребителе МИГ-15. впервые появившемся в небе над Кореей.
О летающих тарелках Руппельт и прежде слышал немало, однако сведения о них черпал из газет и случайных разговоров. В первый же день службы он оказался в центре споров о летающих тарелках. В одном кабинете с ним сидел офицер, возглавлявший известный всей Америке проект «Градж». На Руппельта это произвело впечатление. В ту пору у проекта не было ни своего помещения, ни штата, сотрудники «Граджа» выполняли и другие задания, не имевшие ничего общего с НЛО. Однако на стол руководителя проекта ежедневно ложились поступавшие со всех концов страны донесения. Ни о какой секретности, разумеется, не было и речи. Всякий офицер, сидевший в комнате или заходивший в нее, мог ознакомиться с материалами. Нередко они читались вслух, после чего начинались обсуждения. Но чаще все кончалось шутками и смехом.
Это удивило Руппельта. Хоть он не верил, что летающие тарелки – корабли из других миров, не мог он поверить и в то, что все пилоты и авиадиспетчеры, операторы радаров и офицеры-разведчики, сообщавшие о наблюдениях, страдают от галлюцинаций или принимают за НЛО земную утварь. Руппельт по опыту знал, что в полетах случается видеть немало странного, но летчик в считанные секунды сумеет опознать неизвестное, отождествить его с уже знакомыми явлениями, предметами.
На второй день в АТИСе Руппельт слушал, как сослуживцы потешались над донесением, которое его самого заставило призадуматься.
Случай произошел на аэродроме города Су-Сити. Пассажирский самолет DC-3 едва успел оторваться от взлетной полосы, как над ним повис громадных размеров объект, похожий на фюзеляж бомбардировщика В-29. Показания пилотов подтверждал независимый очевидец, полковник разведки, оказавшийся пассажиром авиалайнера.
Расследование «Граджа» было коротким. В Центр управления полетами был послан запрос: какие самолеты находились в данном районе в момент наблюдения? Пришел ответ: где-то в районе Су-Сити в то время должен был находиться в воздухе В-36. Этого оказалось достаточно, чтобы закрыть дело с заключением: «Самолет». «Скорей бы всех чокнутых пилотов упрятать в дурдом, остальные, надо думать, сами разобьются, и не будет больше донесений о летающих тарелках!» – подытожил этот случай руководитель проекта «Градж».
Руппельт был потрясен. Он считал, что «Градж» – солидная организация, ведущая серьезное расследование. На деле все оказалось блефом. Не требовалось ни особой проницательности, ни специальных знаний, чтобы понять: находившийся в районе Су-Сити В-36 никак не мог быть тем объектом, что барражировал взлетавший авиалайнер. Не только потому, что всякий летчик без труда отличит В-29 от В-36. Ведь в донесении речь шла о бескрылом объекте, похожем на ракету или фюзеляж. Но если бы такой случай все же произошел и В-29 или В-36 спикировал на пассажирский самолет при взлете, командование ВВС должно было всех поднять на ноги, отыскать безумца и упрятать его в сумасшедший дом. Ничего подобного, однако, не произошло.
Не сразу разобрался Руппельт в причине «шизофренического подхода» сослуживцев к летающим тарелкам. Позже он выяснит: не все, кто потешался над очевидцами наблюдений, держались той же точки зрения в беседах с глазу на глаз. Аллен Хайнек это явление назовет «комитетским комплексом»: прилюдно говорить одно, общепринятое, в узком кругу – совсем другое. Офицер, работавший еще в проекте «Сайн», объяснил это так: «Раз начальство против летающих тарелок, ничего не остается, как следовать его примеру, если не желаешь оказаться в немилости».
Руппельт не был кадровым офицером, на повышение не рассчитывал, а потому мог себе позволить относиться к летающим тарелкам без предвзятости. Читая поступавшие донесения, он настолько вошел в курс дел, что сотрудники «Граджа» иногда обращались к нему за советом, когда требовалось решить очередную головоломку.
Тысяча девятьсот пятьдесят первый год начался многообещающе: двадцать пять наблюдений за январь. Затем число их от месяца к месяцу стало сокращаться и к лету упало до минимума: в июне – шесть, в июле – десять.
Десятого сентября 1951 года, около одиннадцати утра, на радиолокационную станцию Форт-Ман мета, штат Нью-Джерси, пожаловала группа офицеров. Ей должны были показать, как с земли следят за самолетами. Радарные установки еще не утратили новизны, и, вполне возможно, демонстрацию предваряла краткая лекция.
РЛС, радиолокационная станция, во все стороны посылает радиоволны. Облученный ими самолет или другой находящийся в воздухе объект возвращает эхо-сигналы. Скорость распространения радиоволн известна, а потому нетрудно определить и расстояние до объекта. Он в виде точки, «светлячка», появляется на экране радара. По экрану кружит луч-индикатор, и в зависимости от того, какое расстояние за оборот индикатора пройдет на экране объект, вычисляется скорость. Пунктир из движущихся «светлячков» указывает направление движения объекта – радиального и углового.
