Вадим РОСТОВ - Сборник статей по истории Беларуси
Однако Алексей Лобин весьма эмоционален: «Отмечу, что эти обстоятельства умалчиваются теми «историками» Белоруссии, кто любят горланить о «зверствах московитов»».
«Горланят» они вовсе не о «зверствах московитов» (что как особая тема у нас никому не интересна и просто странна), а о ВЕЛИКОЙ ТРАГЕДИИ нашего народа и наших чудовищных потерях населения — реалии нашей истории, в которой надо разобраться и понять — что привело к этому. Это РАЗНЫЕ ВЕЩИ. Если это наше вполне законное право помнить о ТРАГЕДИИ НАЦИИ и изучить ее — московский историк называет словом «горланить», то как раз эта его излишняя эмоциональность выдает предвзятость, а не беспристрастность историка. По таким же причинам турки воинственно отрицают геноцид над армянами — и даже садят в тюрьмы любого, кто о нем вспомнит или «горланит». То же самое: попытки сделать вид, что «ничего не было» или что «армяне сами себя убили» или «поумирали от болезни». Ничего нового.
Прошелся московский историк и по беларуским партизанам: «Так называемая «третья сила» — «шишы»-партизаны, вопреки представлениям белорусских историков-националистов, не являлись основной силой «в борьбе за независимость». Проблема здесь в слишком простом, однобоком взгляде: на самом деле лесные «шишы» в равной степени нападали и грабили и «своих», и «чужих»».
Замечательно: и в Великую Отечественную войну с таким подходом те же самые наши беларуские партизаны «в равной степени нападали и грабили и «своих», и «чужих»». А как же «Беларусь-партизанка»? Нет, московский историк находит, что беларуские партизаны всегда были просто бандитами. А не патриотами и политической силой, сражавшейся за свою страну.
В войне 1941–1945 гг. нацистские оккупанты спекулировали на недовольстве народа политикой большевиков. И потребовалось 2–3 года, чтобы народ понял, что нацисты не только ничем не лучше комиссаров, а хуже их. Точно та же ситуация сложилась в войне 1654–1667 гг., когда из-за внутренних проблем ВКЛ действительно переживало период трудностей, но потянувшиеся за московскими оккупантами немногочисленные слои населения точно так быстро нашли, что это обман. И далее началось общенародное освободительное движение, ничем в принципе не отличающееся от аналогичного в 1943–1944 годах.
Но Алексей Лобин не считает это изменение в менталитете оккупированного народа правильным и справедливым, он находит:
«Карательные походы 1659-1660-х гг. Лобанова-Ростовского (Мстиславль, Старый Быхов), А. Барятинского (Рославль) и И. Хованского (Брест) были проведены с целью вернуть «под государеву руку» изменившие города. Нарушение крестоцелования и клятвы на Евангелии в те времена было одним из самых тяжких грехов. Тому, кто «великому государю крест целовал, а потом изменил», полагалась смертная казнь. Однако все присягнувшие знали, что их может ожидать в случае нарушения крестоцелования. Наглядным примером служит участь Бреста, жители которого были истреблены, а их тела брошены в ров без погребения; ибо «измена» (брестчане уничтожили русский гарнизон, и отказались признать «вину» перед войсками И. Хованского) повлекла за собой не только беспощадное истребление, но и презрительное отношение к трупам, известное в этнографии как похороны «заложных покойников». Термин «заложные» впервые был использован в научной литературе Д. К. Зелениным: он означает умерших внезапной смертью «вредоносных» людей (в указанном случае — «изменников и убийц») и отражает способ погребения: их не закапывали в землю, а «закладывали» кольями, ветками, досками, оставляя на поверхности земли. Считалось, что таких усопших не может принять мать-земля».
Неправда, смысл этой казни — именно религиозный: считалось, что если человека не похоронить в гробу, а отдать его тело на съедение зверями, то его не сможет воскресить Христос. Таким образом, жители Бреста были убиты «дважды»: убито и тело, и душа.
Лукавит Лобин, оправдывая этот геноцид тем, что наши города «изменили» московскому царю-людоеду. Они ему присягали вовсе не добровольно, а под угрозой смерти, а присяга эта заключалась КОНКРЕТНО в отказе от католичества и веры РПЦ Киева — и в принятии веры РПЦ Москвы. Тех беларусов, кто тогда отказывался это сделать, ждала смерть — сжигали все население, согнав его в католический или православный храм униатов РПЦ Киева. Ясно совершенно, что жители Бреста (который в тысяче километров от Москвы), никогда не признали бы азиатского феодала своим «государем», а его ордынскую веру — якобы своей. И уничтожили их не за то, что «государю изменили», а за то, что вернулись к своим европейским верам — католицизму и религии РПЦ Киева. А, как мы знаем, Алексей Михайлович еще до войны приказал тут истребить и резать всех иноверцев. Вот и резали.
Ибо для московитов тогда иноверец — это одновременно и враг царя, так как, повторяю, вера московитов возводила царя в ранг БОГОЦАРЯ, а сами московиты верили вовсе не в Бога, а в своего царя, возведенного по ордынскому обычаю в ранг БОГА. Поэтому отказ от Московской веры был автоматически отказом от признания царя Москвы своим БОГОЦАРЕМ — отсюда и такие специфические репрессии.
Российские историки намеренно обходят вниманием этот ГЛАВНЫЙ вопрос войны, хотя без его понимания — вообще ничего не возможно понять в той войне и в том геноциде. Беларусы потому и пострадали, что были исконно толерантным народом, благожелательно относящимся к другим этносам и религиям, а в Московии наоборот царил ордынско-имперский фундаментализм, и не жило ни одного еврея (ибо их там просто убивали за отказ предать свой иудаизм). Столкнулись две цивилизационные ИДЕОЛОГИИ, одна из которых, московская, была радикальной и выражалась ясно и просто устами Алексея Михайловича: «Латинству не быть, Униатам не быть, Жидам не быть». Как видим, эта война потому и имела такие огромные жертвы, что была ТОТАЛЬНОЙ и идеологической, а вовсе не «феодальной», и именно поэтому сама собой напрашивается аналогия с речью Гитлера 22 июня 1941 года к своим войскам перед вторжением в Беларусь: коммунистам не быть, комиссарам не быть, евреям не быть.
Оба агрессора что поставили задачей войскам, то и осуществляли.
«научнАЯ методологиЯ» ИЛИ РАЗНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ?Свою статью российский историк кончает так:
«Хаотичный набор отрывочных знаний, отсутствие методологии исторического исследования, доминирование субъективности над объективностью в угоду политическим амбициям, — это, пожалуй, основной набор инструментов националистически озабоченных «историков» Белоруссии. О таких можно сказать радищевскими словами: «Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй». Особенно «лаяй»».
Мол, лает Моська на слона. И она же — «чудовище».
Хорошо, пусть мы согласимся с российскими историками, что мы «чудовище», — и дадим им право написать свои учебники истории для Беларуского Государства и беларуской нации. Мол, мы ошибаемся, а они лучше нас нашу историю знают. И что же они нам напишут?
А напишут они нам следующее — в чем нет и тени сомнений. Напишут, что Беларуси как государства быть не должно, что она должна принадлежать Российской Империи (сегодня по факту Газпрому и олигархам России, миллиардерам Москвы) и является ее вассалом, а беларуская нация — это выдумка националистов (сепаратистов) типа Сагановича и других беларуских кандидатов исторических наук. То есть, напишут тот же набор лжи имперских идеологов царизма, где ликвидируется наша Государственность и страна Беларусь. Вот и выходит, что российская историография никак не соответствует нуждам Беларуского Государства, ибо его ВООБЩЕ отрицает.
Остается только сожалеть об удивительном противоречии: беларускую нацию российские историки везде называют «братским народом», но стоит этой нации родить СВОИХ беларуских историков, пишущих БЕЛАРУСКУЮ ИСТОРИЮ, — как они за это «поползновение» сразу именуются «лающим чудовищем». Однако ни одной нации без своих историков не бывает — хотя московские коллеги это пытаются оспорить (в отношении соседей, а не себя).
Создается впечатление, что «братскими народами» историки России считают народы республик экс-СССР только до тех пор, пока они не воссоздают свою Государственность и свою Историю Отечества. Они с этого рубежа кажутся уже совсем не «братскими», хотя у всех есть одинаковое право на свою Страну и на свою Историю.
Вот вокруг этого ПРАВА, осуществленного в нынешней независимости и государственности стран экс-СССР, и идет вся полемика. Между этим ПРАВОМ — и концепциями российских историков, которые это право отрицают, заменяя его «имперским правом» Москвы.
14 республик экс-СССР не имеют между собой никаких противоречий в поиске исторических обоснований своей государственности, никто из них не оспаривает право государственности другой такой же республики. И только историки одной 15-ой республики СССР — РСФСР и ныне РФ — называют эти поиски «националистическими» и «лаем чудовищ». Как там историкам кажется в Москве, она одна из 15-ти республик СССР ныне окружена, как Алексей Лобин выразился, «лаем чудовищ» 14-ти республик экс-СССР. Но, полагаю, вопрос не к соседям. Никакой загадки: мы живем просто в разной реальности.
