KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Научные и научно-популярные книги » Прочая научная литература » Петр Романов - Россия и Запад на качелях истории. От Павла I до Александра II

Петр Романов - Россия и Запад на качелях истории. От Павла I до Александра II

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Петр Романов, "Россия и Запад на качелях истории. От Павла I до Александра II" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

К тому же (в отличие от тех же артиллеристов) и вооружение тогдашнего русского пехотинца оставляло желать лучшего. Пехотное ружье имело 28 разных калибров, что, естественно, создавало массу сложностей. Дальность стрельбы достигала всего 200 метров, а скорострельность равнялась одному выстрелу в минуту. (Для сравнения заметим, что скорострельность русского артиллерийского орудия в 1812 года достигала трех выстрелов в минуту.) Нарезного оружия в русской пехоте также было еще мало, штуцера выдавались лишь унтер-офицерам и лучшим стрелкам – 12 на роту.

В том же переходном состоянии, что русская армия, пребывали в 1812 году и военные представления самого императора Александра I, а именно от него зависел выбор той или иной стратегии на случай французской агрессии. Уже поняв несостоятельность многих аспектов прусской военной доктрины, он тем не менее все еще находился под влиянием немецких военных специалистов. Тень Фридриха Великого все еще витала над Эрмитажем и не давала покоя русскому императору.

В результате, несмотря на протесты многих русских военачальников, император в качестве стратегического плана войны с Францией взял на вооружение план прусского генерала Фуля – последователя известного военного теоретика фон Бюлова. Согласно Бюлову, главным объектом военных действий должна быть не армия противника, а ее коммуникации и базы снабжения. Уклоняясь от генерального сражения и одновременно последовательно разрушая вражеские базы снабжения, можно, по Бюлову, малой кровью выиграть кампанию: подразумевалось, что силы неприятеля неизбежно иссякнут сами собой.

На этом логическом построении и базировались рекомендации Фуля императору Александру I – разбить все русские силы на три части. Согласно замыслу, 1-я Западная армия под командованием Барклая-де-Толли должна была, медленно отступая, сдерживать войска Наполеона, 2-я Западная армия под командованием Багратиона – громить тылы наступающих французов, а 3-я Резервная армия Тормасова – прикрывать Киев и богатые продовольствием южные районы России.

Этот замечательный план, правда, полностью игнорировал весь предшествующий опыт наполеоновских войн, в частности излюбленную и многократно опробованную тактику корсиканца – громить противника по частям. Если в иных случаях Наполеону приходилось исхитряться, чтобы заставить противника разъединить свои основные силы, то здесь по рекомендации Фуля русские сами добровольно расчленили все имевшиеся в их распоряжении боевые соединения на три части и расположили их вдалеке друг от друга.

Если французский стратегический план грешил очевидной легковесностью, то русский (прусский) стратегический план оказался необычайно громоздким и усложненным, он мог быть реализован лишь на бумаге, но не в реальной жизни. Русским предложили воевать уже давно устаревшим и неподъемным прусским двуручным мечом.

Правда, русские поняли свою ошибку быстро. Практически сразу же после перехода Наполеона через Неман 1-я и 2-я русские армии начали маневрировать, чтобы соединиться. Попытки Наполеона воспрепятствовать этому, чтобы разбить противника по частям, не удались. После ряда кровопролитных столкновений с наседавшими французами русские войска 22 июля (3 августа) соединились у Смоленска. Откуда, впрочем, под натиском неприятеля довольно быстро отошли еще дальше, к Москве.

Новое отступление русской армии вызвало в обществе смешанное чувство страха и негодования. Барклай-де-Толли, командовавший до этого русскими войсками, был смещен, а на его место назначен Кутузов.

На войне и фамилия «стреляет»

Михаил Барклай-де-Толли происходил из старинного шотландского рода, предки которого в XVII веке переселились в Россию. Он сумел войти в русскую историю как хороший полководец, толковый военный министр, смелый и порядочный человек, что по любым меркам уже немало. Барклай успешно воевал с турками, шведами, прекрасно показал себя в двух самых крупных битвах русских с Наполеоном – при Прейсиш-Эйлау и Бородино, где он командовал правым крылом и центром русских войск.

В значительной степени как раз благодаря Барклаю русская армия после Аустерлица начала постепенно реформироваться. Именно он в качестве военного министра работал над новыми военными уставами и составил «Учреждение для управления большой действующей армией» – документ, столь высоко оцененный военными историками. Наконец, именно Барклай не позволил Наполеону разбить по частям русских на первом этапе войны, успешно (в условиях большого превосходства французских войск) осуществив планомерный отход и соединение под Смоленском двух русских армий. После смерти Кутузова все тот же Барклай успешно руководил русской армией в походах 1813–1814 годов против Наполеона, отличился в сражениях при Лютцене, Бауцене, под Торном, Кульмом, Лейпцигом и Парижем. Закончил свою блестящую военную карьеру Барклай в звании фельдмаршала.

Есть лишь один горький и обидный для Барклая эпизод в его долгой и беспорочной службе на благо России. В самый трудный момент, когда Наполеон стоял уже под Москвой, русское общественное мнение потребовало отставки Барклая с должности главнокомандующего и назначения Михаила Кутузова. Этого хотели солдаты и офицеры, не желавшие больше отступать, этого требовали обыватели, напуганные французским вторжением.

Конечно, в этом требовании к Александру I огромную роль играла надежда российского общества на полководческий талант Кутузова, но ради объективности следует признать, что имелся и иной мотив. Отставки Барклая потребовала и издавна укоренившаяся в русском сознании подозрительность к иностранцам. «Барклай ведет неприятеля прямо в Москву», – говорили и в народе, и в русской армии. В роковой для родины момент русские захотели видеть во главе своей армии русского. Не затрудняясь в поиске других ответов, обыватель нашел виновника обрушившихся на него бед в человеке с непривычной чужеземной фамилией.

История неприятная, да к тому же оставившая свой след надолго. Рассказывают, что в сталинскую эпоху на заседании ученого совета Ленинградского университета один из профессоров упрекнул докладчика – академика Тарле: «Товарищ Сталин показал нам, что Кутузов был на две головы выше Барклая-де-Толли, а у вас получается – только на одну». Сегодня – смешно, а по тем временам обвинение опасное.

Впрочем, приступы национализма в трудные для страны времена – грех распространенный, кто этим не страдал?

Император, так и не простивший Кутузову Аустерлица, на требование общественности заменить главнокомандующего согласился против своей воли. «Публика желала его назначения – я назначил его, – заявил Александр I графу Комаровскому. – Что касается меня, то я умываю руки».

Есть версия, что за Кутузова активно хлопотали при дворе и русские масоны, поскольку полководец являлся одним из виднейших вольных каменщиков той эпохи. Если такая версия верна, то это был тот редкий в русской истории случай, когда желания «публики» и масонов совпали на все сто процентов.

На прощальной аудиенции с Кутузовым (до своего нового назначения старик занимал скромную должность начальника петербургского ополчения) царь объявил, что главнокомандующему предоставляется полная свобода действий, за одним исключением – запрещается вести какие-либо переговоры с Наполеоном. В свою очередь Кутузов обещал императору, что умрет, но не допустит неприятеля в Москву.

Как рассказывает академик Тарле, перед отъездом из Петербурга в действующую армию у Кутузова состоялся разговор с племянником. На вопрос, действительно ли дядя надеется разгромить Наполеона, Михаил Илларионович ответил: «Не надеюсь. Надеюсь обмануть».

В русской армии времен войны с Наполеоном среди генералов было немало геройских, но чрезмерно горячих голов, которые рвались в бой с противником постоянно и расценивали отступление все дальше и дальше в глубь страны не просто как национальную трагедию, но и как позор русского оружия. Один из самых ярких примеров – блестящий Петр Багратион. Мастер арьергардных боев и тактического маневра, человек по-суворовски храбрый лично, наконец, полководец, сохранявший железное хладнокровие в ходе самой горячей, смертельно опасной схватки, был, однако, куда слабее в стратегии.

Все планы Барклая-де-Толли казались Багратиону трусостью, он не только шумно их не одобрял, но и постоянно интриговал против шотландца, писал, как теперь бы сказали, во все инстанции, обвиняя Барклая буквально в предательстве.

Сильно подозреваю, что если бы Багратион не погиб на бородинском поле, он бы очень разочаровался и в дальнейшей стратегии Кутузова, поскольку от стратегии Барклая она мало чем отличалась: измотать противника физически и психологически, максимально растянуть его коммуникации, оставить интервентов на голодном пайке, без фуража для кавалерии, без боеприпасов и без надежды на победу. А потом, уже сломленного, добивать.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*