Инна Перс - Принцип яйцеклетки: науч-поп-гид по физиологии и психологии от первого лица
– Дух захватило! Правда, вода ледяная. Все-таки май месяц. Или это просто после жары на пляже? Зато калории расходуются в три раза быстрее, чем в нормальной среде. Красота требует жертв!
Псих! Моя мама – псих! И мазохистка!
– Милый, присоединяйся! Прекрасно освежает.
– Спасибо, дорогая! Бокал холодного «Совиньон бланк» тоже прекрасный освежитель.
Я тоже за «Совиньон бланк», вот только в отличие от папы выбора у меня нет.
– И для малыша полезно. Закаляет иммунную систему. К тому же он, может, еще и не чувствует перепада температур.
Эх, мама, мама! Ну откуда у тебя такие радикальные заблуждения?
Мы с тобой одно целое, мама. Моя температура не может значительно отличаться от твоей. Максимум на полтора градуса по Цельсию. Мой единственный регулятор тепла на данный момент – плацента. Кстати, вот здесь у стенки, рядом с плацентой, вроде как потеплее. Разница не такая уж значительная, но в экстремальных условиях и градус по Цельсию может оказаться жизнеспасающим фактором. Ну, вот как сейчас для меня, бедного обмороженного плода. Иммунитета нет. У меня недоразвит, а у мамы заторможен. И отморожен. Мамин организм идет на все, включая снижение самозащиты, лишь бы удержать и взрастить гомотрансплантата – меня. Иммунодепрессивное действие оказывают хорионический гонадотропин, кортизол, прогестерон и высокие концентрации эстрогенов, а также специфические белки плаценты.
Только бы не заболеть! Любая мамина инфекция примет во мне генерализованный характер, при этом в пораженных тканях будут преобладать не типичные воспалительные, а дистрофические процессы. У меня только неделю назад появились первые признаки синтеза иммуноглобулина. Первые лимфоциты появляются в вилочковой железе в печени, в костном мозге и в периферической крови. Фагоцитарная активность лейкоцитов на протяжении всего периода внутриутробного развития остается низкой. Только начиная со второй половины беременности на поверхности ворсин хориона наблюдается отложение особого аморфного вещества – фибриноида. Он станет первым иммунологическим барьером между организмами матери и плода. А пока защиты нет. Только бы не заболеть!
Подтверждение моих знаний не заставляет себя долго ждать. У мамы – жар. Я прохожу термообработку. Как говорится, из огня да в полымя. Только у меня наоборот. Уж если даже поговорку придумали подходящую случаю, очевидно, такие эксцессы не редкость в человеческой жизни. Будем считать, что Я прохожу закалку для будущих боев, гарантирующую мое победоносное шествие по жизни. Надо же хоть чем-то оправдать мои страдания. Я мелко дрожу, и мои конечности непроизвольно подергиваются. Я знаю – у меня есть мышцы, потому что их регулярно сводит судорога. Медицинской защиты тоже нет. Лекарства нам принимать нельзя. Если мы, конечно, хотим, чтобы мое развитие продолжалось нормально. В чем Я лично начинаю все больше сомневаться. Такие эксперименты над собственным плодом! А где же материнский инстинкт? А защитная функция папиной логики? Полагаться можно только на себя. Только Я было расслабилось. Урок для запоминания!
Мы в аптеке. Все трое. Судорожно вскрываем один лекарственный препарат за другим. Каждая инструкция обязательным пунктом включает предупреждение об опасности для беременных. Содержит либо аспирин, вызывающий кровотечения, либо натрий, приводящий к задержке жидкости, либо магний с угрозой отравления. Родителям кажется, что если даже ничего не содержится, все равно напишут опасно. Для страховки. Беременный – как чумной. Не хочешь проблем – перейди на другую сторону дороги. Поскольку современная медицина от нас отказалась, мы переходим к старообрядческим русским способам. Натираем маму водкой. Внутрь нельзя, а наружно – пожалуйста? Чудесное зелье испаряется, унося с собой мамин жар. Большую часть. Небольшая доля алкоголя все же впитывается через кожу, окутывая негой сначала мамин, а затем и мой организм. К счастью, родители об этом не знают. И им спокойно, и мне хорошо. Хочется петь и танцевать. По большому счету мне и ледяная прорубь теперь нипочем. Я все могу.
Маме полегчало. Жар спал, испуг остался. Осознав наконец-то, что безостановочно растущий живот не спрятать, мы идем менять гардероб. На этой вынужденной ноте случается мой первый шопинг. Мучительный и самоуничижительный. Я знаю, что шопинг – апогей фантазии и самолюбования, а у нас ни гормончика радости, ни блестки азарта. Разочаровывающее кино маминых мыслей: депрессивные образы боксерской груши в цветастой размахайке, огородного пугала в безразмерных штанах, гигантского поросенка в грязной луже. Предложенный папой подъем по брендовой лестнице еще больше усугубляет ситуацию. Великие дизайнеры видят своей целью подчеркнуть красоту тела. Чем более они великие, тем меньше им приходит в голову, что тело может иметь недостатки. Например, беременный живот. Переходим к маскировочным техникам. Платочки, размахайки, шарфики. Бесполезно. Полная депрессия!
– В этом белом платье ты выглядишь, как герцогиня девятнадцатого века. Акварель! Игривый локон на шее, алый пояс под грудью. Соблазнительна!!!
– В этом платье я как кукла на чайнике. Под юбку можно слона спрятать. Давай все же на размер меньше возьмем?
Лучше на размер больше, мама. За период беременности в среднем женщина прибавляет двенадцать килограммов. Эмоциональные едоки больше.
Мне двенадцать недель. Я – двадцать пять граммов и сто миллиметров. Можно пересчитать в сантиметрах, но это менее внушительно. Я прошло огонь и ледяную воду. Печень начала вырабатывать желчь, а селезенка – красные кровяные тельца. Щитовидная железа достаточно сформировалась, чтобы вырабатывать гормоны. Мое дыхание, тренируемое йогой, становится менее спонтанным. Хотя частота дыхательных движений от сорока до семидесяти в минуту, в зависимости от того, что вытворяет моя мама. Вопреки испытаниям Я держу свою, теперь уже пропорциональную, голову гордо поднятой на моей тонкой, но хорошо видной шее. Кстати, мои уши наконец ее покинули и нашли свой окончательный приют на голове, как им и положено. И ничего, что мама думает, что она выглядит как огородное чучело. Внутри она – прекрасна. Внутри у нее Я!
Глава 14
Мои первые игрушки
Начало тринадцатой недели. Мои родители отдыхают. Мама, наэкспериментировавшись с диетами и прочими удерживающими вес практиками, смирилась, спокойна и сотрудничает. Папа не спускает с нее любящих и оберегающих глаз. В том числе и от нее самой. Он так думает, и я на него полагаюсь. Больше не на кого, а одному мне не справиться. В полной гармонии с эволюционными теориями Я тружусь, создавая из себя человека. Мне есть куда спешить. У меня осталась всего неделя до финальной оценки жизнеспособности и нормальности развития. В зависимости от результата мне либо разрешат продолжить забег, либо абортируют за неполноценностью. Я не сдаюсь. Как и мои предки миллионы лет назад, Я борюсь за выживание, пытаясь доказать, что Я лучший и имею право продолжать род.
Понятие «лучший» включает наличие хорошей физической формы. Я самозабвенно открываю мир движения! Не хочется выглядеть на экране ультразвука вареной бездвижной сарделькой. Я знаю, что движение помогает не только развивать мышцы и разрабатывать растущие косточки и суставы, но и стимулировать интеллектуальное развитие. Использовать нейроны и связи, столь скоростным образом создаваемые в моем мозге, для управления двигательным аппаратом на практике. Пока получается не очень. Очень даже не очень. Процент попадания – меньше трети. Мышцы продолжают игнорировать команды. Ждать мне некогда. Очистив мамину теорию «движение – жизнь» от экстремальных замораживающих и боевых практик и адаптировав папино «в красивом теле – здоровый дух» к условиям окружающей меня среды и доступным мне тренажерам, Я решительно приступило к действиям. Мышечному саботажу бой! Я совершаю не менее пятидесяти движений в час. Даже когда сплю.
Я сжимаюсь, вытягиваюсь, изгибаюсь и переворачиваюсь. Околоплодные воды – гениальный тренер и надежная защита от механических повреждений. Пытаюсь дотянуться коленками до головы, упираюсь во что-то круглое. Мягковато для головы. Это мой надутый живот. Я вытягиваю руку и неожиданно упираюсь в нечто упругое и теплое. Я стараюсь ухватить это мягкое нечто, но у него нет ни конца, ни края. Моя рука нащупывает выступ маленький и почти плоский. Еще один. Оно – это что-то большое, оказывается покрыто бугорками. Я знаю, что это не может быть частью моего тела. Может, это кто-то еще? Близнец? Нас двое? У меня есть брат? Или сестра? В самозабвенном поиске и зародившейся надежде моя рука настойчиво тянется все дальше. Плечо, корпус, а за ними и все тело стремительно поворачиваются вокруг своей оси. Я его теряю. Я вытягиваю руку снова и снова в разных направлениях, но его нет. Я снова одиноко.
Что-то тыкает меня в лоб. Затем в нос. Это он! Привет, друг! Одновременно моя ладонь снова нащупывает какую-то поверхность. С усилием соединяя тактильные показания разных частей моего тела, Я разочарованно понимаю, что это Я само энергично тыкаю себя ладонью в лицо. Осторожно, там же глаза! Срабатывает инстинкт самосохранения. Я пытаюсь соединить ладони, но между ними опять оказывается нога. Ладонь сжимается вокруг пятки и отказывается повиноваться. В попытке разорвать сцепление тяну руку вверх. За ней тянется нога. Я тяну и тяну, поскольку рука так и не желает разжиматься. Пальцы ступни упираются мне прямо в нос. Вот это да! Случайность? Да. А вы так можете? Ну, хотя бы случайно? Я удовлетворено. Мышцы расслабляются, Я в жидкой невесомости. Жизнь прекрасна даже в утробе. Вот только очень шумно. Это галопируют родительские мысли. В чем дело?
![Елена Белая - Дорога к себе [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
