Дэниел Сигел - Внимательный мозг. Научный взгляд на медитацию
Роль внимательного осознавания заключается в том, чтобы наделить разум способностью «различать» природу самого разума и сознания, пробуждать человека, побуждать его к пониманию того, что предвзятые идеи и эмоциональные реакции встроены в мышление и являются рефлекторными ответами, которые и порождают внутренний дистресс. С помощью такого разотождествления мыслей и эмоций, с помощью осознания того, что эта умственная ментальная деятельность не равнозначна «я», или «самости», не является при этом чем-то постоянным и неизменным, индивид может позволить им (мыслям и эмоциям) лопаться, подобно пузырям в кипящей воде.
То, что остается, есть сущность ощущения, а не угроза порабощающей концептуализации. Не всякое мышление и не все привычные эмоциональные реакции суть нисходящие ментальные процессы, но в этой модели именно мышление и эмоции создают дополнительное страдание. Жизнь изобилует страданием. Существует универсальное, или всеобщее, страдание: все мы испытываем боль из-за утраты, разочарования, смерти. Но излишнее страдание – это понятие, используемое для обозначения того, как наш разум сам создает психические муки, уцепившись за концептуализацию и автоматические реакции, выводящие нас за пределы непосредственного чувственного опыта. Во многих отношениях качество нашего сознавания притупляется, если мы живем в своих мыслях и сконструированных когда-то в прошлом эмоциях. Наши концепции и фильтры восприятия организуют в этих случаях наше мировоззрение. Но в дополнение к оживлению бытия пробуждение к своим чувствам непосредственно ведет нас к постижению природы разворачивающихся из мгновения в мгновение переживаний. Мысли и эмоции хороши до тех пор, пока не нарушают способности к сенсорно-чувственному осознаванию. Важная мысль, к которой я пришел, заключается в том, что условие достижения внимательного осознавания – равновесие, а не волевое принуждение.
Таким образом, одна роль ощущений в нашей повседневной жизни заключается в том, чтобы пробудить нас, отвлечь нас от автоматизма, усилить остроту осознавания, так чтобы сделать нашу жизнь более богатой и соединенной с настоящим. Результат такого пробуждения – освобождение бытия, чтобы оно стало более восприимчивым и непредвзятым к проявлениям жизни. Сонастройка с событиями внешнего мира (первые пять чувств), внутреннего соматического, или телесного, мира (шестое чувство) и ментального, или психического, мира – своего и чужого (седьмое чувство) несет с собой оживление, которое одновременно упорядочивает и стабилизирует. Сонастройка означает восприятие вещей такими, какие они есть в нашем сознавании. Наше «проживаемое» «я» непосредственно и явным образом резонирует с нашим «осознающим» «я», и мы чувствуем, что наш собственный разум «чувствует» нас. Мы переживаем это интегрированное состояние сонастройки в рамках нашего восьмого чувства, связанного с восприятием отношений.
Гибкий, адаптивный, согласованный, насыщенный энергией и устойчивый поток ментального благополучия можно рассматривать как целостную интегрированную систему, возникающую и развивающуюся во времени. Гибкость, адаптивность, осмысленность, насыщенность энергией и устойчивость – это понятия, которые мы можем использовать для обозначения того интегрированного состояния, которое именуем благополучием и здоровьем.
Сонастройка – это процесс, посредством которого отдельные элементы выстраиваются в единое резонирующее целое. В процессе осознавания, когда мы воспринимаем вещи такими, какие они есть, проявляя любопытство, открытость, признание и любовь, мы осуществляем внутреннюю сонастройку. Это реверберирующее состояние делает нас способными достигать потока, обладающего гибкостью, адаптивностью, осмысленностью, энергией и устойчивостью, и этот поток объемлет в себе все, что возникает в нашем восприятии. Сонастроенность возникает тогда, когда создается такая интеграция.
Принцип разворачивающегося из мгновения в мгновение осознавания, не цепляющегося за предвзятые суждения, может стать для нас формулой внутренней сонастройки с физической, соматической и ментальной (или психической) сферами реальности. Внутриличностная сонастройка – это реверберирующее состояние гибкости, адаптивности, осмысления, энергии и устойчивости, которое высвечивает сознавание и стабилизирует его элементы в фокусе нашего внимания. Жизнь становится более энергичной и ясной. Внимательное осознавание позволяет человеку хорошо себя чувствовать, благотворно влияет на все аспекты бытия и отношений человека с самим собой и окружающим миром.
По мере того как наше рефлексивное осознавание избавляет нас от нисходящей предвзятости, три потока – ощущения, наблюдение и концептуализация – смешиваются с более глубоким потоком знания, и теперь ничто не мешает нам окунуться в воды реки сознания. Совершаемое разотождествление с объектами внимания, как определяющий признак того, кто мы есть, создает возможность появления ощущения внимательного знания. Эта способность наблюдателя к различению и есть то, что отличает внимательное осознавание от идеи «потока», в который мы погружаемся независимо от нашего сознания при восприятии чувственного опыта. Мы теряемся в потоке, по мере того как погружение в ощущение или мысль «уносит нас прочь», и мы растворяемся в автоматизме этой бурной реки. Иногда это хорошо – например, когда мы едим, занимаемся любовью, гуляем или размышляем над какой-то проблемой. Но в повседневной жизни для внимательного бытия очень большое значение имеет способность удерживать в равновесии все четыре потока. В клинической практике, где мы имеем дело с человеческими страданиями, поначалу может возникнуть необходимость усиления наблюдателя у пациента для разотождествления с автоматизмом.
Например, фокусировка на боли в конечности может помочь нам сдвинуть внимание к самому ощущению, преодолевая некую предвзятую идею (например, «боли не должно быть»). Однако если у вас внутри нет сильного наблюдателя, боль может оставаться мучительной, несмотря на ослабление мысли. Само по себе ощущение не дает облегчения. Все меняется при внимательном осознавании ощущения. При фокусировке на боли и одновременно с этим активации наблюдателя повышается вероятность того, что больной может, качественно осознав восприятие, смириться с преходящей и, возможно, неизбежной природой боли как феномена. Можно исследовать даже саму мысль «боли не должно быть», и тогда она лопнет словно мыльный пузырь в ванной.
В жизни постоянно возникают страдания и стресс. Внимательное осознавание открывает перед нами новые возможности в переосмыслении страдания без избегания чувственного восприятия. В этих случаях не надо ничего целенаправленно блокировать – на этом пиру желанны все гости. Если на пороге появляется предрассудочная, предвзятая мысль, ее можно увидеть, пронаблюдать, осмыслить и познать такой, какая она есть. В состоянии подобного осознавания, в котором я пребываю в момент написания этих строк, каждый из четырех потоков воспринимается как то, что делает свой вклад в ткань сознавания – это воспринимающее ядро, находящееся в центре нашего разума и сознания.
Причастия настоящего
Наше молчание во время упомянутого семинара продолжалось всего 36 часов: я постоянно напоминал себе, что не надо ничего сравнивать, не надо много думать об опыте прошлого ретрита. Но те сеансы сформировали мой опыт – необходимость избавления от автоматизма в сочетании с ощущением, наблюдением, концептуализацией и знанием непрерывно мелькали в моем ежемоментном сознавании, и я не мог с этим бороться и позволил этому происходить. Я пытался говорить себе: «Не сейчас», – но это нисколько не помогало, и я решил отпустить мысли на волю.
В первое утро молчания мы провели вместе 45 минут, которые пролетели как один миг. Я погрузился в такое качество сознавания, в котором, казалось, не только исчезло время, но и ощущение моей связи с собственным телом и сигналами окружающего мира – звуками, светом, воспринимаемым сквозь прикрытые веки, – казалось мне призрачным и нереальным, подвешенным в воздухе, бесплотным и ничему и никому не принадлежащим. Прозвенел звонок, нам объявили, что начинается прогулка с медитацией, но я не мог сдвинуться с места и не двигался. Я испугался, что другие подумают, будто я не выполняю распоряжение из высокомерия, но потом до меня дошло, что все каким-то непостижимым образом поняли, что я нахожусь в состоянии «сознавания без выбора», когда исчезает свойственное нам в обычном состоянии ощущение себя. Оно растворяется, тает, становится неважным и несуществующим. Я начал опасаться, что мне будут завидовать, но потом, как говорил мне учитель во время недели молчания, просто отметил эту мысль, обозначив ее, как «мысль о зависти номер один». Мысль отлетела прочь. Я не могу сказать, что она исчезла полностью, но стала несущественной.
