Константин Максимов - Заговор конца света
Раз уж зашла речь об экспедициях второй волны космической экспансии, нельзя пройти мимо исчезновения "Луча", "головного корабля серии", пилотируемого Антоном Быковым. Правда, исчезает "Луч" лишь у Переслегина. В том же "Полдне" упоминается капитан Антон Быков ([1], т.2, с.480), с кораблем которого недавно разминулся Горбовский. Справедливости ради стоит отметить, что впоследствии Антон Быков больше нигде у Стругацких не упоминается. С другой стороны, это обстоятельство не отменяет самого факта его благополученного возвращения из межзвездной экспедиции (подобно тому же Горбовскому). Кстати, несколькими страницами ранее, из разговора Горбовского с Бадером, открывшим искусственные спутники Владиславы, следует, что данное открытие произошло десять лет назад ([1], т.2, с.476). Но согласно хронологии Переслегину уже в следующем году происходит контакт с Тагорой, тогда как в "Полдне" в заключительной главе Горбовский еще только собирается участвовать в установлении этого контакта. Надо ли говорить, что главы "Полдня" совершенно определенно выстроены в хронологически возрастающем порядке?
Hо мы слишком забежали вперед. Вернемся снова в XXI век: у Переслегина путч Зуна Паданы почему-то предшествует "Спецрейсу 17". Если мы обратимся к тексту "Хищных вещей века" ([1], т.2), то обнаружим следующие временные привязки. Ивану Жилину на момент его приключений в Стране Дураков сорок лет (с.183). Он - ровесник Пека Зеная, который "в тридцать лет вернулся на родину, чтобы драться с последними фашистами, и остался здесь навсегда" (с.175). Из текста повести следует, что данная борьба связана с подавлением путча Зуна Паданы. Дополнительно это подтверждается и тем обстоятельством, что Римайер "живет здесь с самого мятежа" (с.154), а на данный момент сидит "здесь уже десять лет" (с.199). Таким образом, по отношению к событиям "Хищных вещей века" путч Зуна Паданы отстоит на десять лет назад. В то же время и сам Жилин работает в Совете Безопасности "уже десять лет" (с.197), надо полагать, как раз со времени путча.
Необходимо также учесть, что в тексте "Стажеров" нет ни одного упоминания о путчах и гангстерских войнах, которые, как следует уже из "Хи
боком он успел приобщиться к диссиденскому движению). Совсем другое дело предпринимательство. Именно в первые перестроечные годы те, кто пошустрее, сколачивали гигантские состояния. Предприимчивость Давида уступает только его восторженной наивности, а вместе эти качества привели его прямиком в Группу, одну из первых коммерческих организаций "нового типа".
Истории создания и деятельности "Группы спасения мира" посвящены, пожалуй, наиболее интересные страницы романа. Ведь тогдашняя реальность превосходила самые гротесковые выдумки. Скажем, "безумный коллектив: половина евреев-диссидентов, половина чекистов-"отставников" [7], образующий костяк Группы, воспринимается в лучшем случае как остроумное наблюдение. Сохранить внутреннюю порядочность (у кого она еще оставалась) перед внезапно отрывшимся океаном соблазном удалось считанным единицам. Вчерашние непримиримые идеологические противники оказались объединенными идеей ВЫЖИВАНИЯ, ставшей их единственной идеологией. Выживания любой ценой.
В результате у Скаландиса получился едкий пасквиль на перестроечную эпоху "первоначального накопления". Обыграны практически все ее основные мифологемы (тут и заговор спецслужб, и сакраментальное: "идеи сионизма в нашей стране всегда шли рука об руку с идеями демократии"). Лукавое предупреждение о случайности возможных совпадений с реальными событиями и людьми вряд ли способно ввести в заблуждение. Словно специально дразня, автор наделил известных личностей весьма прозрачными псевдонимами. Так появляются режиссер-предприниматель Ромуальд Коровин (Ролан Быков), академик-футуролог Ладинский-Пестель (Игорь Бестужев-Лада)... Кто скрывается за личиной "модного писателя-фантаста" Грегора Шунтикова, мы предоставим догадаться читателям.
Немаловажен и тот факт, что А. Скаландис не понаслышке знаком со спецификой торгово-коммерческих структур: ему лично довелось поучаствовать в издательском бизнесе. По этой причине, надо полагать, картины эволюции Группы получились такими живыми - cловно наглядная иллюстрация цикла Адизеса (*). От периода романтических идей начального этапа (кстати, в учредительных документах Группы фигурировали в том числе и "анархисты" эвфемизм "антикоммунистов") до заключительного состояния "прогнившей насквозь конторы со всеми ее дрязгами и интригами". Печальная метафора первой - захлебнувшейся - перестроечной волны, когда все первоначальные цели свелись к "одной, главной - извлечению сверхприбыли".
-----------------------------(*) Американский ученый И. Адизес описал типичную биографию частной фирмы, как возрастная психология описывает биографию человека (включая возможные патологии и болезни роста). -----------------------------
Идентичную эволюцию претерпевает и Давид Маревич. От романтических увлечений он избавляется на удивление быстро, и вот уже оскаливает зубки мелкий, но опасный хищник. "Он и мечтал-то теперь прежде всего зарабатывать деньги - побольше и побыстрее". Как известно, решающим этапом в судьбе отечественного бизнеса стал августовский путч. Только Давид исчез из нашего мира чуть раньше - у него была собственная судьба. Судьба Посвященного.
Глава 2.
Абсолютная безжалостность - такое же неотъемлемое свойство Мира, как и Его бесконечная милость.
Мастер Зы Фэн Чу.
Строго говоря, назвать триллером роман Скаландиса нельзя. Хотя некоторое количество погонь, перестрелок, трупов и "расчлененок" там и наличествует, но вся эта атрибутика имеет откровенно второстепенный характер. Держать сюжет она не в состоянии, и вообще смотрится инородным телом (скорее играя роль товарного ярлыка).
Под "триллеровской" оберткой скрывается самый настоящий "роман идей". В полном соответствии с духом времени, главенствует у Скаландиса столь модная ныне тема эзотерики, приобщения к Высшему Знанию.
"Посвящение есть процесс обретения Знания. Все Посвященные получают Знание в очень компактной, но ограниченной форме. Мгновенно узнают, что будут жить вечно, что смерть - это не смерть и что они не одиноки в мире" [7].
В перспективе перед Посвященными открывались два пути: "одни рвались всегда вперед и вверх и называли себя Белыми Птицами, а другие призывали к покою, порядку, неизменности и стремились от века только вглубь, в глубь себя. Они назывались Черными Рыбами".
Так появились две основные конфессии Посвященных - Белые и Черные. Обе интенсивно вмешивались в земную историю. "Белые чтобы создавать все новые и новые религии. Черные - чтобы скупать людские души и мешать движению человечества вперед. И так было всегда. Но в целом Вселенная находилась в равновесии".
Их представителей можно без труда распознать в неразлучной парочке из романа А. и Б. Стругацких "Отягощенные злом" [9]. Агасфер, Вечный Жид, Искатель и Ловец Жемчуга Человеческого безусловно Посвященный, причем из разряда Избранных. Его напарник-оппонент имеет еще более высокую степень Посвящения. Подобно Владыке Шагору он вправе сказать о себе: "У меня много имен. Меня зовут Гончар, Кузнец, Ткач, Плотник, Гефест, Гу, Ильмаринен, Хнум, Вишвакарман, Птах, Яхве, Милунгу, Моримо, Мукуру...". Или попросту - Демиург.
Хотя маски и роли здесь поменялись местами (по классификации Посвященных Агасфер должен быть отнесен к Черной Конфессии, а Демиург, в свою бытность человеком породивший новую религию - к Белой), сохраняется полярность противостоящих друг другу стихийных сил Вселенной. Это заложено уже на уровне наиболее базовых инстинктов, регулирующих поведение любого живого существа. "Врожденной является преследуемая цель. Классификация инстинктов - это классификация генетически определенных целей каждого индивидума в популяции" [10].
Цель эволюции одна - выживание. Как показал еще Н. В. Тимофеев-Ресовский, единицей естественного отбора является не отдельный индивид, а популяция в целом. Но выживание популяции возможно только за счет выживания ее представителей. Поэтому в каждом из них сосуществуют две противоположные программы поведения: инстинкт самосохранения индивидуума (эгоистическое поведение или Е-поведение) и инстинкт сохранения собственной популяции (альтруистическое поведение или А-поведение). Комбинация Е- и А-поведения дает инстинкт половой любви и как его прямое продолжение - материнский (родительский) инстинкт (сохранение собственного потомства).
Не менее важно, что генетически закреплен и ОТВЕТНЫЙ инстинкт - в надежде на альтруистический инстинкт популяции - обобщенный инстинкт ребенка. Религия (вера в Спасителя) появилась на самых ранних этапах человеческой истории в значительной мере благодаря этому инстинкту, уже как взрослое повторение детского опыта. Его мифологизированным символом является идея Бога. "Взывая к Богу, мы на самом деле взываем к социуму, к заложенному Природой в генах общественному фонду А-поведения" [10].
