Камиль Фламмарион - Удары молнии
Но из всех действий молнии самым необыкновенным является то, что убитый ею человек или животное остаются в том самом положении, в каком застала их смерть. Можно представить много тому примеров.
Кардан сообщает, что когда восемь жнецов, мирно завтракавших под дубом, были убиты молнией, то прохожие, подошедшие посмотреть, в чем дело, не заметили сначала ничего особенного: окаменевшие жнецы продолжали как будто бы по-прежнему завтракать. В руках одного был стакан, другой доносил хлеб ко рту, третий брал что-то с блюда. Смерть застигла их в том положении, которое они занимали до удара молнии.
Катастрофа произошла так быстро, что лица даже не имели времени переменить выражение. Мышцы остались в том же положении, в котором находились в минуту смерти. Глаза и рты были открыты. И если бы цвет кожи у всех сохранился, то иллюзия живой картины была бы полная. Но у многих лица почернели, как бы будучи закопчены молнией.
Но если есть много случаев, в которых убитые молнией остаются в том же положении, в котором они были до удара, то есть и примеры совершенно противоположного.
Хирург Бриллуэ, застигнутый грозою около Шантильи, был поднят молнией и отброшен на двадцать пять шагов от того места, в котором спрятался.
Иногда трупы пораженных молнией остаются гибкими, как при жизни. 17 сентября 1780 года страшная гроза разразилась над Пет-Берном (Великобритания). Кучер и лакей были убиты. "Хотя трупы оставались непогребенными с воскресенья до среды,- говорит очевидец,- но трупного окоченения не последовало" (Сетье).
Иногда, наоборот, это окоченение достигает необыкновенной степени. 30 июня 1854 года тридцатипятилетний мастеровой был убит в Париже молнией. На другой день доктор Сетье видел его труп в морге: он был тверд, как вылитый из бронзы. Еще через день, сорок четыре часа спустя после смерти, окоченение еще не исчезло.
Все эти факты странны и необъяснимы. Но что же сказать про следующие, про так называемую "кераунографию", про изображения, отпечатываемые молнией на телах убитых? Между тем мы имеем массу таких случаев, надлежащим образом засвидетельствованных.
29 мая 1868 года страшная гроза разразилась над Шамбери, в то время как одна рота 47 линейного полка упражнялась в стрельбе. Пока большая часть солдат продолжала стрелять, некоторые из них спрятались под деревьями, окаймляющими дорогу. Только что они успели сделать это, как молния, упавшая на один каштан, убила шестерых из них. Один умер только через четверть часа, успев произнести несколько слов. Два часа спустя после его смерти осмотр трупа дозволил врачу местного госпиталя констатировать присутствие на теле убитого следующих фотоэлектрических изображений.
На правой руке - три пучка листьев, отпечатавшихся до мельчайших подробностей красно-фиолетовым цветом с тенями и полутенями.
Первый пучок, находившийся на середине части передней поверхности предплечья, представлял ветку каштана с листьями; второй, представлявший две или три веточки, находился на середине плечевой части руки, а третий - на самом плече.
Летом 1865 года один врач из окрестностей Вены, доктор Дрендингер, возвращался домой с железной дороги. Выходя из экипажа, он хватился своего портмоне; оказалось, что его украли.
Это портмоне было черепаховое, и на одной из его крышек находился инкрустированный стальной вензель доктора: два переплетенных между собой D.
Несколько времени спустя доктора позвали к иностранцу, пораженному молнией и найденному без чувств под деревом. Первое, что доктор заметил на ляжке больного, был его собственный вензель, как бы только сфотографированный. Можно судить об его удивлении! Больной был приведен в чувство и перенесен в госпиталь. Там доктор заявил, что в карманах больного где-нибудь должно находиться его черепаховое портмоне, что оказалось вполне справедливым. Субъект был тот самый вор, который стащил портмоне, а электричество заклеймило его, расплавив металлический вензель.
Мы могли бы прибавить еще двадцать четыре таких же случая, собранных астрономом Пэи; мы могли бы припомнить рассказ Распайля об одном ребенке, убитом грозою в то время, когда он доставал гнездо с тополя: на груди этого ребенка отпечатались и гнездо, и птичка. Мы можем также цитировать пример г-жи Мороза, из Лугано, на ноге которой во время грозы отпечаталось изображение цветка, так и оставшееся на всю жизнь. Мы можем упомянуть о матросе, убитом молнией в гавани Занте (Ионические острова), причем на его груди отпечаталась цифра 44, находившаяся на каком-то месте судна. Но мы ограничимся передачей следующего случая, произведшего большую сенсацию в конце XVII столетия.
18 июля 1689 года молния упала в колокольню церкви Спасителя в Ланьи и отпечатала на напрестольной пелене все слова освящения Жертвы, начиная с: "Qui pride quam pateretur" - и кончая: "Haec quoties cumque feceritis, in mei memoriam facietis". Этот текст за исключением только слов: "Нос еst corpus meum" и "Hic est sanguis meus". Этот текст был отпечатан справа налево из книги, которая упала на пелену, а пропущенные слова не вышли, потому что были напечатаны красной краской. Фотография может объяснить нам теперь эту неполную репродукцию, но понятно, как такое чудо могло поразить умы в век Людовика XIV!
От печатания, производимого молнией, прямой переход к гальванопластике, к переносу металлов на расстояние в большем или меньшем количестве.
25 июля 1868 года, во время грозы в Нанте, один прохожий около Эрдрского моста был как бы объят молнией, но, ничего особенного не почувствовав, продолжал свой путь. В кармане его лежало портмоне с двумя серебряными монетами и одной золотой, в десять франков, находящимися в разных отделениях. На другой день, открыв это портмоне, он был очень удивлен, когда увидел, что золотая монета стала серебряной, но, рассмотрев ее поближе, он убедился, что штамп на ней прежний. В то же время одна из серебряных монет, лежавших в другом отделении, видимо уменьшилась и как бы стерлась, особенно в одном месте, под усами изображения главы государства. Значит, слой серебра, с нее снятый, был перенесен на золото сквозь кожаную перегородку.
В других случаях молния, проскочив по золоченым карнизам или рамкам картин, уносит с них позолоту и откладывает ее на таких предметах, на которых таковой не полагается. 15 марта 1773 года она ударила в квартиру лорда Тайльнеза в Неаполе, во время приема гостей. Из пятисот присутствующих никто не был задет, но молния счистила всю позолоту со стен, картин и мебели.
20 апреля 1807 года молния упала в ветряную мельницу в Грэт-Мартоне (Ланкашир), причем превратила толстую железную цепь в сплошную палку: звенья цепи размягчились, растянулись и слились друг с другом. А вот, для контраста с этим грубым поступком молнии, другой - удивительно тонкий и деликатный, как его передает Бейль.
На столе стояли два совершенно одинаковых стакана рядом друг с другом. Молния проскочила, вероятно, между ними, так как на одном остался едва заметный след плавления, а другой был до такой степени размягчен, что совершенно изуродовался и едва мог стоять на своем донышке. Ни один, однако же, не был разбит.
Иногда молния самым фантастическим и прихотливым образом распределяет тепло по предметам, ею проходимым.
4 июля 1883 года, например, в Тарбе она докрасна раскалила толстую железную полосу громоотвода, на протяжении целого метра, и продержала ее в раскаленном состоянии несколько минут. А в июле 1783 года в Камло Сампьеро Кастелло молния ударила в сеновал и, не тронув сена, расплавила стекла в рамах.
Рядом с этими мелкими проделками молнии встречаются и чудовищные.
В Клермоиском замке, в Бонэри, была громадная легендарная стена в десять футов толщиною, построенная еще римлянами и до такой степени отвердевшая, что ее, как говорится, лом не брал. "Однажды,- говорит Ноллэ,- удар молнии пробил в ней дыру, в два фута глубины и столько же ширины, выбросив отбитые куски на пятьдесят футов вперед".
В марте 1818 года в Плимуте после удара молнии бесследно исчезла большая ель, ста футов высотою и четырнадцати футов в обхвате - краса и гордость всей страны. Несколько обломков ее были найдены на расстоянии двухсот пятидесяти футов. 25 августа того же года в Тюри один дуб в 25 метров высоты был разбит молнией. При ближайшем рассмотрении оказалось, что концентрические слои его древесины свободно отделялись друг от друга и могли быть выдвинуты, как части зрительной трубы.
Но что может быть ужаснее падения молнии на корабль!.. Вот, например, судно, буквально переломленное молнией пополам.
3 августа 1852 года корабль "Моисей" в виду Мальты был застигнут страшной грозою. В полночь молния упала на большую мачту и, пройдя по ней до палубы, рассекла корабль надвое. Он тотчас же потонул со всеми пассажирами и экипажем, кроме капитана, который успел схватиться за какую-то доску и проплавал на ней семнадцать часов. По его словам, судно пошло ко дну в три минуты.
