Грэм Хэнкок - Ковчег завета
Это происходило, как объяснил один историк, потому, что «первые географы всегда рассматривали Эфиопию как западную часть великой империи Индии». Больше того, та же географическая ошибка в сочетании с любопытными письмами, ходившими в XII веке, помогла, похоже, создать впечатление, что Престер Джон был азиатом — действительно индийским царем.
Это впечатление, хоть и ошибочное, было столь устойчивым, что сохранялось еще довольно долго после того, как «Престер» перестал быть мифической фигурой, а его царства были локализованы с определенностью на Африканском роге. В конце XIII века, например, Марко Поло пролил немного света на условную «мудрость» своего времени, написав, что «Абиссиния является большой провинцией, называемой средней или второй Индией. Этой страной правит христианин». Точно так же в XIV веке флорентийский путешественник Симоне Сиголи все еще писал о «Престо Джованни» как о монархе, обитавшем в Индии: его «Индией» оказалась земля, которая граничила с владениями египетского султана, а его царя описывали как «хозяина Нила», течение которого в Египте он мог, как считалось, контролировать. Еще позже, когда в XVI веке первая официальная португальская миссия была послана в Эфиопию, ее члены верили, что они познакомятся с «Престером Джоном из Индий». Официальный отчет об этой миссии был написан монахом Франсишко Алварешом, который высадился в порту Массауа на берегу Красного моря в апреле 1520 года и затем провел шесть лет в путешествии по Эфиопии. Несмотря на этот физически изнурительный тур по части Африканского материка, название его отчета продолжало отражать старую терминологическую путаницу: «Достоверная информация о странах Престера Джона из Индий».
В своем академическом и поучительном труде Алвареш постоянно называет императора Эфиопии «Престером» или «Престером Джоном». Я также установил, что и гораздо раньше, в 1352 году, францисканец Джованни де Мариньолли — папский посол в Азии писал в своей «Хронике» об «Эфиопии, в которой живут негры и которую называют землей Престера Джона». Схожим образом в 1328 году фра Жорданус «Каталани» называл императора Эфиопии «Престре Жоан». Позже, уже в 1459 году, составленная фра Мауро знаменитая карта известного в то время мира отмечала крупный город в границах нынешней Эфиопии подписью: «Главная резиденция Престе Джанни».
Рассматривая все эти противоречивые документы, я был буквально ошеломлен: иногда Престер Джон недвусмысленно связывался с Эфиопией; в других случаях его местонахождение устанавливали в Эфиопии, но говорили о нем как о правителе «Индий»; порой же его помещали в самой Индии или где-то еще дальше на востоке. При всей этой путанице, похоже, существовал реальный Престер Джон, герой всей этой мифологии, который, несомненно, должен был быть правителем Эфиопии — единственного неевропейского христианского царства, существовавшего где-либо во всем мире в средние века, и потому единственно возможной страны, которую Вольфрам мог называть «Индией», управляемой «Престером Джоном» — христианским сыном Фейрефиза и Репанс де Шуа.
За окончательной, надеялся я, информацией я обратился к «Британской энциклопедии», в которой говорилось:
«Нет ничего невероятного в том, что с очень давних времен имя «Престер Джон» приписывалось абиссинскому царю, хотя какое-то время такое опознание затруднялось преобладавшим влиянием азиатской легенды. В основе двойной локализации, несомненно, лежало смешение Эфиопии с Индией, восходившее ко временам Виргилия или, возможно, к еще более древним временам».
Мне показалось примечательным то, что статья в «Энциклопедии» заканчивалась ссылкой на обмен письмами между папой и Престером Джоном, который, как отмечалось выше, состоялся во втором половине XII века:
«Каким бы смутным ни было представление папы Александра III относительно географического положения властелина, которому он писал из Венеции в 1177 году, единственной реальной личностью, которой могло быть послано письмо, был царь Абиссинии. Следует заметить, что «досточтимыми лицами из монаршего двора», с которыми мог познакомиться на востоке лекарь Филип, должны были быть представителями некой реальной власти, а не какого-то фантома. Должен был существовать реальный царь, который заявлял во всеуслышание о желании получить в пользование алтарь в Иерусалиме. Больше того, мы знаем о том, что эфиопская церковь долго владела часовней и алтарем в церкви Грода Господня».
Это действительно так. На деле, как я имел возможность убедиться, впервые часовня и алтарь были переданы Эфиопии в 1189 году, но не папой (который задолго до того утратил возможность оказывать подобные милости), а мусульманским полководцем Саладином, который в 1187 году отобрал Иерусалим у крестоносцев. Самое важное заключалось в том, что особые привилегии при церкви Гроба Господнего были получены для эфиопской православной церкви в результате прямого обращения к Саладину ни кого иного, как самого царя Эфиопии.
Эти события имели место за десятилетие до того, как неизвестные каменщики оставили в северной Франции загадочные изображения Грааля, ковчега завета и эфиопской царицы Савской на северном портале Шартрского собора, и также лишь за десятилетие да того, как Вольфрам фон Эшенбах начал писать своего «Парсифаля». Мне представляется маловероятным, что подобные совладения были просто совпадениями. Напротив, я теперь чувствовал, что у меня набралось уже достаточно косвенных доказательств правильности моей гипотезы о том, что скульптуры Шартра и замечательная эпическая поэма Вольфрама явно были созданы, чтобы служить эзотерическими картами кладов. И хотя они не отмечены «крестом», мало сомнений в том, что эти карты указывают в качестве места спрятанного клада только на Эфиопию — землю Престера Джона, землю, которая предоставила последнее пристанище вымышленному Граалю, и, следовательно, землю (если моя теория верна), в которой может быть найден ковчег завета — реальный предмет, символизируемый Граалем.
Но теперь возникли новые вопросы.
• Каким образом в конце XII века информация о хранении ковчега в Эфиопии могла дойти до немецкого поэта и группы французских скульпторов?
• Что объединяло того и других? Они просто должны были быть связаны каким-то образом, раз и тот, и другие стали авторами произведений искусства, в которых было закодировано одно и то же послание.
• И наконец, почему кто-то рассказал о тайне местопребывания ковчега в поэме и скульптурах? Я уже пришел к выводу, что это было сделано, дабы обеспечить передачу секрета грядущим поколениям. Одновременно использованный код, особенно Вольфрамом, — было исключительно трудно разгадать. Мне самому при использовании средств исследования, свойственных XX веку, удалось продвинуться относительно далеко только потому, что я побывал в Аксуме и тем самым был предрасположен признать, что ковчег может находиться в Эфиопии. В XII и XIII веках никто не имел подобного преимущества. Отсюда вытекает, что закодированное послание Парсифаля никак не могло быть расшифровано в средние века — если только не было людей, имевших доступ к весьма специфической и конфиденциальной информации. Поскольку нет смысла разрабатывать код, который никто не смог бы разгадать, мне показалось логичным предположить, что такие люди существовали. Но кто это мог быть?
И я нашел-таки одну группу европейцев, вполне подходивших под указанные условия. Будучи частью оккупационной армии крестоносцев, они сохранили массовое присутствие в Иерусалиме в XII веке: они находились там в 1145 году, когда впервые получили хождение легенды о Престере Джоне, и все еще оставались там в 1177 году, когда посланцы царя Эфиопии посетили Священный город, дабы заполучить алтарь в церкви Гроба Господня. Таким образом, вполне вероятен прямой контакт эфиопов и членов европейской группы.
Занимающая нас группа была в высшей степени скрытной и регулярно пользовалась кодами и шифрами в своих обширных международных связях. Мало того, эта же группа была связана с развитием и распространением в Европе готической архитектуры (особенно с архитектурой и иконографией Шартрского собора). И наконец, самое важное: Вольфрам фон Эшенбах несколько раз упоминал эту группу, используя название, с которым я столкнулся, рассматривая чашу Грааля, которую скульпторы северного портала Шартрского собора поместили в левую руку внушительной статуи царя-жреца Мельхиседека (кстати, практически единственное изображение Мельхиседека во всей средневековой Европе).
Так как же называлась эта необычно влиятельная, мощная и много путешествовавшая группа?
Ее полное официальное название было «Бедные рыцари Христа и храма Соломона», но ее члены были больше известны как тамплиеры, или рыцари-храмовники. В основе своей это был духовный орден или орден воинствующих монахов, и на протяжении большей части XII века его штаб-квартира находилась в Иерусалиме на месте храма Соломона, на том самом месте, откуда ковчег завета необъяснимо исчез еще во времена Ветхого Завета.
