Владимир Авдеев - Русская расовая теория до 1917 года. Том 2
Такая «огненная голова» должны была, конечно, обладать разными магическими качествами в глазах простого народа. Одним из них было, вероятно, и то, что обнести такую голову вокруг двора служило лучшим средством против грабежа. По крайней мере, на это указывает существующий поныне обычай обносить от воров вокруг двора человеческий череп. С течением времени в воображении народа, особенно под влиянием памяти о прежних человеческих жертвоприношениях, которыми несомненно сопровождался культ божества «с пылающими глазами», могло, и даже должно было образоваться представление о том, что глаза этой головы иногда сожигали людей в уголь, как это и говорится в нашей сказке о Василисе Прекрасной. Вероятно подобным путем развилось, между прочим, и сиамское поверье, что глаза особенно благочестивых отшельников обладают этой способностью по отношению к их врагам, вследствие чего и называют их Phra-Rusi-Ta-Fai, т. е. «великими пустынниками с огненными глазами». Интересно, что рядом с этим существует в Сиаме поверье, что отрубленная голова ведьмы может блуждать по ночам как приведение в виде огненного шара. Напомним также, что «жгучие глаза» играли немаловажную роль и в суеверии древнего классического мира.
Возвратимся же теперь опять к разным описаниям жилища Бабы-Яги, какие мы встречаем преимущественно в русских народных сказках.
В одном белорусском варианте сказки об Ивашке и ведьме, жилищем последней является хатка на курьих лапках, в которой пахнет человеческим мясом; дверные петли сделаны из человеческих суставов, закрутки — из рук, и вся хатка обтянута человеческой кожей. Как объяснить себе эту встречающуюся так часто в русских сказках «хату на курьих лапках» или «избушку на курьих ножках», которым ничего соответствующего не встречается в иностранных сказках? Еще более странным кажется, что эта избушка во многих сказках поворачивается. Прежде всего очевидно только, что в данной белорусской сказке изображается палатка, обтянутая человеческой кожей. Быть может, что из-под этой палатки выглядывали нижние концы шестов, вследствие чего палатка напоминала своим видом курицу, сидящую на цыплятах, желтые лапки которых выглядывают из-под ее крыльев. Таким образом палатка могла получить название избушки на курьих ножках подобным образом, как даже целые пристройки у домов называются крыльями (Flugel, les ailes), не говоря уже о крыльях мельницы. В таком случае поворачивание избушки следовало бы объяснять предположением, что в ней находилось несколько дверей, то раскрываемых, то затворяемых поочередно, сообразно, быть может, с движением солнца, так что поворачивание было только кажущееся. В сказке о Василисе Прекрасной таким дверям, по-видимому, соответствуют окна: Баба-Яга выглядывает в окно и видит появление белого всадника Существует, как известно, множество песней и сказок, в которых говорится о хоромах с тремя окнами, о церквях с тремя дверями:
Едны дверечка — исход солнечка,
Други дверечка — полден солнечка,
Трети дверечка — заход солнечка…
Апалатчи во Флориде приветствовали восходящее и заходящее солнце у дверей своих жилищ. Они рассказывали, что солнце само построило себе коническую гору, Олаими, с тропинкой, ведущей по спиральной линии к пещере, которая находилась на восточной стороне горы и представляла собой солнечный храм. При восходе солнца, когда лучи его падали в храм через главное отверстие, так же точно и в полдень, когда лучи падали туда через другое отверстие, нарочно для этого проделанное, Апалатчи приветствовали его пением и воскурениями. Это происходило во время солнечных праздников, четыре раза в год. Другие поклонники солнца, луизианские Натчесы, нарочно строили солнцу конические постройки, в которых поддерживали священный огонь, хранили кости умерших предводителей и поклонялись солнцу три раза в день.
Быть может, что по крайней мере в некоторых случаях вся хижина Бабы-Яги действительно поворачивалась на одной ноге — подобно нашим ветряным мельницам. В таком случае было бы понятно, почему то хатка Бабы-Яги, то сама Баба-Яга является иногда стоящей на одной ноге. Алмазный дворец Змея в русской сказке «вертится словно мельница». В польской говорится о Вихре, что он имел тело великана, а голову змея, ездил на огненном крылатом коне и своим бурным дыханием приводил в сотрясение свой собственный серебряный дворец, стоявший на курьей ножке, и, очевидно, представлявший не что иное, как ветряную мельницу. Замечательно, что в сказке о Василисе Прекрасной говорится даже о пшенице, которую три пары рук должны смолоть, и о маке, из которого они должны выжать масло. Во многих сказках о Бабе-Яге и подобных мифических лицах мы имеем, по-видимому, просто смешение хижины ее с мельницей, — смешение, которое столь естественно, если допустить, что палатка Яги в каком-нибудь смысле представлялась поворачивающейся. Этим объясняется также, что во многих русских сказках Яга-Баба является уже с длинным железным носом (мельничный вал), вросшим в потолок, хотя первоначально вид и длина ее носа обусловливались, вероятно, разными другими причинами. Во всяком случае, мы не можем вполне удовлетвориться объяснениями вроде того, которое читаем в «Поэтических воззрениях» Афанасьева: «Этот дворец или избушка — метафора (так!) ходячего облака. В числе различных представлений, соединившихся с молнией, она уподоблялась и ноге; блеск молний и удары грома потрясают тучи и приводят их в бурное движение, и потому народные предания говорят о ноге, на которой вертится облачное здание Бабы-Яги и Змея. Нога эта — петушья или сорочья, что объясняется из той связи, в какую поставил древний миф петуха и сороку с явлениями грозы (о сороке см. гл. XXI). Другие сказки говорят, что избушка Бабы-Яги поворачивается на курьих ножках, на собачьих пятках, а замок бога ветров вертится на мышиной ножке: собака — символ (так!) вихря, мышь — разящей молнии».
Относительно связи Бабы-Яги с мельницей следует указать еще на одно очень глубокое основание, вследствие которого в понятиях народа святилище Яги могло отождествиться с мельницей уже очень давно, — когда еще не существовало ни ветряных, ни даже водяных мельниц, а были в употреблении только ступы да ручные мельницы. Баба-Яга заведует жизнью и смертью человека и всеми крупнейшими явлениями природы. День, солнце и ночь, как мы видим уже из нашей сказки о Василисе Прекрасной, представлялись лишь ее «верными слугами». Подобным образом не может подлежать сомнению, что и времена года управлялись этой же богиней. Когда идет снег, то это происходит оттого, что эта богиня (немецк. Frau Holle) взбивает свою пуховую постель. Недаром-то Василиса удивляется в доме Яги «изобилию во всем». Но вспомним, что, по-видимому, уже в древнейшие времена источником всяких благ являлась и чудная мельница, встречающаяся неоднократно в преданиях разных народов. Вспомним здесь только известную мельницу Фрода, Гротти, и те сказочные волшебные мельницы, которые мелют стариков и возвращают им юность, здоровье и красу. Сюда же относятся, между прочим, и греческие могущественные богатыри-близнецы Молионы, как олицетворение верхнего и нижнего жернова, а также, по всему вероятию, и финский Зампо, из-за которого являются в Калевале воюющие народы. Иногда даже само солнце, как источник разных благ, уподоблялось жернову или мельнице. Млечный путь представлялся, между прочим, следом от муки, изготовляемой этой мельницей. Сам Зевс, первоначально бог солнца, назывался «Мельником». Словом, было время, когда мельница считалась одним из существеннейших и необходимейших условий человеческой жизни. Если же с другой стороны и Яга имела когда-либо указанное выше значение, то отождествление ее жилищ с мельницей должно считаться делом в высшей степени естественным.
В связи с отождествлением жилища Бабы-Яги с мельницей находится очевидно и представление, что Яга прилетает в ступе, пестом (мельничный кулак?) правит и помялом след заметает. Что же касается свиста, шуму и треску в лесу, которым сопровождается прибытие Яги, то из этого, конечно, не следует, чтобы Яга представлялась только олицетворением ветра или вихря. В Лагоде, близ Христиансбурга, негры ежегодно устраивают большое празднество в честь Шимавонга или посла богов, который называется также Бибри (чудесный или непонятный), Адья (огонь) и Урзограндо (великий тигр). Его храм, круглое, покрытое соломой строение, обсажено прекрасными деревьями. Вблизи живут служители его, на обязанности которых лежит содержать в чистоте храм, наблюдать за появлением бога и слушать его речи. К концу августа Шимавонг дает знать своим слугам, в какой день ожидать его прибытия; является же он обыкновенно в полнолуние. Весть об этом немедленно сообщается всем жителям страны, и вечером накануне прибытия негры собираются вокруг его хижины с разными жертвами и подарками. Вдруг, около 3 часов утра в воздухе слышится гул, подобный тому, который производят весной дикие гуси во время полета. Шимавонг прибывает в свой храм и земля и храм дрожат. Негры падают ниц и приветствуют бога тихим хлопаньем. Подобным образом и Фантиев фетиш является в своем святилище, окруженном лесом и горами, три раза в год: всякий раз происходит при этом землетрясение, и деревья гнутся.
