Фарли Моуэт - От Ариев до Викингов, или Кто открыл Америку
Римские легионы уже двигались походным маршем…
ГЛАВА ПЯТАЯ
АРМОРИКА
КАК-ТО РАЗ ДЕКАБРЬСКОЙ НОЧЬЮ 1942 года МНЕ ДОВЕЛОСЬ командовать взводом изнемогавших от усталости пехотинцев, которые принимали участие в боевых учениях в окрестностях Обана, что в западной Шотландии. Нагруженные, как вьючный скот, всяким снаряжением, мы битых шесть часов пробирались сквозь заросли болотной травы, карабкались по крутым склонам, рискуя на каждом шагу вывихнуть лодыжку, плюхались по пояс в ледяные ручьи и протоки, и все это под непрерывным холодным дождем, то и дело перемежавшимся мокрым и липким снегом.
Вскоре после полуночи мы наконец добрались до какого-то хребта, который мог оказаться целью нашего назначения, а может, и нет. Я, по крайней мере, был далеко не уверен в этом. Ясно было одно: мы продвинулись настолько далеко, насколько смогли. Затем мы заняли позицию и залегли, и я доложил по рации, что мы вышли к намеченной цели.
— Да где же вы, черт вас побери, находитесь? Вас так давно не было слышно! — раздался из динамика хриплый, искаженный помехами голос моего командира.
— В двух квадратах впереди от хребта, сэр, — устало отвечал я. — Штаб-квартира взвода находится в… — Тут я поспешно направил тусклый луч карманного фонарика на промокшую карту. — В старом пиктском доме возле перевала.
В наушниках у меня раздался неистовый вопль:
— Боже всемогущий, Моуэт! Какого черта?! Я надеялся, что вы догадаетесь получить разрешение, прежде чем забираться туда! Мне и без того осточертели вечные жалобы этих гражданских на причиненный ущерб. Можно подумать, эти рохли-шотландцы и знать не знают, что идет война!
— Не беспокойтесь, сэр. Я полагаю, никаких жалоб не будет.
В чем, в чем, а в этом я был абсолютно уверен. Дело в том, что «пиктский дом», помеченный на моей карте, представлял собой не более чем глубокую яму посреди моря валунов, на которую с незапамятных времен никто не претендовал, за исключением овец, мирно жующих сено.
Что действительно не знал мой командир — так это то, что любая сколько-нибудь подробная карта Шотландии буквально кишит такими «пиктскими домами». Этим названием принято обозначать многие сотни и тысячи древних развалин, пещер и впадин, не поддающихся идентификации, но, как считается, созданных руками человека, — тогда следует принять всерьез версию о существовании шотландских карликов, которых трудно причислить к людям.
Само имя пиктов на протяжении бесчисленных поколений звучало синонимом тайны, причем не только среди простых, малообразованных шотландцев, но и серьезных ученых. Реальность присутствия пиктов в Шотландии в начале I тысячелетия новой эры подтверждается римскими и другими источниками; однако до сих пор невозможно сказать ничего определенного о происхождении этого странного народа, который не говорил и не писал ни на одном из известных языков и оставил после себя лишь камни, испещренные сложной и не поддающейся расшифровке резьбой, камни-символы, которые встречаются по всей Шотландии, и в наши дни повергая в смущение историков.
Кто же были эти загадочные пикты? Откуда они пришли в эти края? Вопросы, вопросы, остающиеся без ответа…
Тот рейд во владения пиктов, совершенный промозглой декабрьской ночью, на протяжении нескольких десятилетий был погребен в глубинах моей памяти. Однако как только я занялся поиском тех загадочных теневых первопроходцев, которые явились предшественниками норвежских викингов в дальних плаваниях по Северной Атлантике, в моей памяти тотчас возникли образы пиктов. Не исключено, что именно с ними связана хотя бы часть ответов на мои бесчисленные вопросы.
Земли Арморики в античную эпоху включали в себя приморские округа западной и центральной Галлии, в особенности — Нормандию, Бретань и Пуату. Во II в. до н э. эти земли, включавшие в себя и горные районы Коллин де Норманди и полуострова Бретон, служили родным домом для доброй дюжины племен, деливших их с аквитанами и басками на юго-западе, а также с альбанами Британии, обосновавшимися по другую сторону пролива Ла-Манш. Их культурные связи, имевшие место еще в глубокой древности, увековечены множеством грандиозных и загадочных мегалитических сооружений, включая десятки тысяч отдельно стоящих каменных монолитов (менгиров) в Карнаке на южном побережье Бретани, фантастические скопления дольменов, погребальных камер и тумули в Галисии, что на западе Пиренеев в Испании, поистине титанические развалины Стоунхенджа и массивные каменные сооружения в западной части острова Мэн в Оркни.
Арморикане античной эпохи были преуспевающими торговцами и искусными мореплавателями, корабли которых господствовали в Бискайском заливе, проливе Ла-Манш и некоторых районах Северного моря. На своих больших морских судах арморикане доставляли массу всевозможных грузов из Средиземноморья в Северо-Западную Европу и обратно. Эти корабли, а также практически неприступные крепости на прибрежных землях делали арморикан почти неуязвимыми для врагов. Почти неуязвимыми. На протяжении нескольких поколений или даже веков они с успехом противостояли натиску кельтов; так продолжалось до тех самых пор, когда в 57 г. до н. э. на исторической сцене появился Гай Юлий Цезарь, вознамерившийся покорить всю Западную Европу, и в частности Галлию.
Поначалу арморикане приветствовали римлян как союзников в борьбе против общего врага — кельтов. Когда Марк Красс, один из полководцев Цезаря, ввел возглавляемый им 7-й легион на земли арморикан якобы с дружеской миссией, они встречали римлян как лучших друзей. И даже когда Красс, в качестве подтверждения дружеских отношений, потребовал дать ему несколько знатных воинов в заложники, арморикане согласились.
Пока Красс размещал свои войска на землях арморикан, легионы Цезаря неутомимо предавали огню и мечу все на своем пути, разгромив белгов на землях к северу от Сены и вытеснив германо-кельтские племена из северо-восточной Галлии. К концу 57 г. до н э. Цезарь разгромил большинство кельтских племен в центральной и юго-восточной Франции.
Красс тоже не терял времени даром. Применяя на практике принцип «разделяй и покоряй»[14], он завязал добрые дружеские отношения с армориканами, жившими к северу от Луары (особенно с могущественным племенем венетов), и вел беспощадную борьбу с теми, кто обитал к югу от Луары, в том числе — с большим и богатым племенем пиктов (пиктонов, как называет их Цезарь в своих «Записках о галльской войне»). История ничего не говорит нам о том, как ему удалось достичь своей цели; известно лишь, что он преуспел в «умиротворении» пиктов. Дальнейшие события показали, что он добился этого, коварно захватив порты и корабли пиктов, которые считали Красса и его легионы своими союзниками.
Теперь оставалось расправиться с армориканами, жившими к северу от Луары. При виде того, как римляне расправились с их родичами, жившими в южных районах, уцелевшие арморикане не пожелали пасть жертвами подобного же коварства. И тогда Красс решил прибегнуть к другой ловушке.
В течение зимы 57–56 гг. до н э. он посылал ряд военных миссий в города-государства северных арморикан с требованием уплаты дани. Арморикане были возмущены. В самом деле, с союзниками так не поступают! Они не только отвергли его требования, но и, как и рассчитывал Красс, захватили римских эмиссаров в плен, угрожая удерживать их до тех пор, пока их собственные заложники не будут отпущены.
Теперь у Цезаря появился повод или, лучше сказать, законный предлог для нападения на арморикан.
Для этого он построил в устье Луары целый флот боевых кораблей, а затем, поручив Крассу держать пиктонов в повиновении и не позволять аквитанам направить войско для оказания помощи своим северным соседям, высадился со своей армией в Британии.
Поначалу кампания развивалась неудачно. При попытке захватить прибрежные форты арморикан римляне столкнулись с непредвиденными трудностями. Когда они угрожали захватить очередную крепость, ее защитники просто-напросто грузили свое имущество, сокровища и припасы на корабли, спешно садились в них и уплывали к другой крепости.
Цезарю не оставалось ничего другого, как попытаться ловить удачу на море. Суда, построенные им в устье Луары, по большей части были галеры — легкие и быстроходные корабли на веслах с малой осадкой, имевшие тараны, абордажные крючья и мостики. Что же касается кораблей арморикан, то они в основном представляли собой торговые суда. Как говорится в «Записках» Цезаря, суда эти были большими, сделанными из дуба, тяжелыми, прочными и высокими, как пловучие крепости. Скреплены они были железными гвоздями в палец толщиной и имели прочные кожаные паруса, способные выдержать самые неистовые шторма, бушующие в Атлантике. Подобные суда могли плавать практически всюду, и действительно они совершали регулярные плавания на Британию, в порты южной Испании и далеко на север, в Балтийское море.
