Сергей Романов - Мошенничество в России
Спрос все время превышал предложение. В итоге цены подскочили до немыслимых высот. Скажем, на деньги, которые платили за одну луковицу, можно было приобрести 4 быков, 12 овец, 2 воза пшеницы.
Люди за бесценок продавали свое добро, чтобы пустить вырученные деньги на покупку цветов. Удачливые спекулянты за один день сколачивали огромные состояния.
И вдруг разразилась катастрофа — цены просто рухнули. Начался спешный сбыт цветов, но никто не хотел их брать. Предложение превысило спрос и началась тюльпано-финансовая паника. Тысячи голландцев разорялись в одночасье, оставаясь с тюльпанами, но без денег и по уши в долгах. В этой общественной лихорадке появились некоторые характерные черты новых капиталистических отношений.
Эксперименты Джона Ло
Не прошло и ста лет после тюльпаномании, как во Франции разразилась сходная эпидемия, с теми же симптомами. Только это уже была акциомания. Привнес ее в общество шотландец Джон Ло.
Сын золотых дел мастера и ростовщика, он слыл мотом, дуэлянтом и азартным игроком. В Лондоне его называли «Красавчик Ло». В 1694 году он убил на дуэли противника и был приговорен к смертной казни. Король Вильгельм III не утвердил приговор. Ло остался в тюрьме, из которой бежал, спрыгнув с 9-метровой стены и повредив ногу. Он объявился в Голландии, где вошел в круг банкиров. А в 1705 году издал книгу «Деньги и торговля, рассмотренные в связи с предложением об обеспечении нации деньгами». Свои теории он сумел реализовать во Франции, где стал главой королевского банка. Один из экспериментов Ло — организация Миссисипской компании. Он не скупился на рекламу, печатая сообщения о необыкновенных богатствах этого района Америки, где полудикие наивные аборигены приветствуют прибывающих французов, даря им золото и драгоценности в обмен на безделушки. А мощный торговый флот уже якобы начал перевозить в Европу из Нового Света благородные металлы, пряности, шелк и табак...
Читая все это, трудно было усомниться в блестящих перспективах нового предприятия. Учтем также и «крышу» Ло: в правление компании входил регент Франции — герцог Орлеанский. И вот с весны 1719 года спрос на акции стал быстро расти. Соответственно, увеличивалась их стоимость.
Возникла, как мы теперь говорим, система с обратной связью. Чем больше продавали акций, тем популярнее они становились, а компания — богаче. Значит, больше средств она могла тратить на рекламу, вызывая новый спрос на акции, и т. д. Уже в сентябре бумаги номиналом в 500 ливров продавали вдесятеро дороже. Но желающих приобрести их становилось все больше. Тысячные толпы осаждали пункты продажи акций. Попасть на прием к Джону Ло стало трудней, чем к регенту Франции. Графы и бароны безуспешно выстаивали многочасовые очереди. Кто-то пытался проникнуть к нему в кабинет через печную трубу, но застрял в ней. Знатная дама имитировала аварию своего экипажа перед его крыльцом в надежде таким образом обратить на себя внимание. Секретарь президента компании в считанные дни сколотил себе солидный капитал... нет, не банковскими махинациями, а посредством взяток за внеочередной прием к шефу.
Были и вовсе курьезные случаи. Бедный сапожник, имевший каморку на улице, где размещалось правление Миссисипской компании, превратился в богатого буржуа, сдавая помещение для брокерских операций. Еще изобретательней оказался горбун, предоставлявший свой горб взамен конторки для оформления договоров. Короче говоря, биржа на улице Кенкампуа, принадлежавшая Миссисипской компании, превратилась в мощный магнит, который притягивал французов, желавших быстро разбогатеть, не трудясь. Акции ценой в 500 ливров продавались за 10 тысяч, а вскоре за 15 и даже 20 тысяч. Десять «бумажек» соответствовали 15 центнерам серебра! Франция воистину сошла с ума. Январь 1720 года стал триумфальным для Джона Ло. Его утвердили генеральным контролером Франции. Еще бы: он сотворил экономическое чудо. Государственная казна «выздоровела», пополнившись сотнями миллионов ливров, добровольно внесенными гражданами. Оживились промышленность и торговля. Идеи Ло побеждали!
А уже осенью компания обанкротилась. В чем дело? Невозможно искусственно держать высокий курс акций долгое время. Для этого надо, чтобы предприятие приносило доход. Только он обеспечивает стабильность компании, позволяет ей скупать собственные акции в случае паники на бирже, а значит, держаться на плаву. Но о прибылях Миссисипская компания могла лишь мечтать: берега великой реки изобиловали только дремучими лесами и убогими поселками. Чтобы получать прибыль, в этот край надо было вкладывать труд и капиталы еще десятки лет. А акционеры хотели обогащаться немедленно, они были запрограммированы на легкие деньги. В такой ситуации малейшее сомнение рушит всю постройку.
Это и произошло, когда в стране начал ощущаться дефицит некоторых товаров. Цены на них, естественно, выросли, и некоторые держатели акций были вынуждены продать свои бумаги. Что тут же вызвало подозрение у других. Началась паника. Сотни, тысячи акций хлынули на рынок. Их стоимость падала с катастрофической быстротой. Вновь заработала система с обратной связью, но уже в режиме падения, развала, потери доверия. Итог — полное банкротство! Вновь за Ло охотились толпы людей. Но теперь они уже требовали вернуть их ценности. А затем, поняв, что разорены, вознамерились растерзать недавнего любимца и благодетеля. Он успел скрыться у регента, который нажил на спекуляции акциями огромный капитал и вложил его в драгоценности и недвижимость.
Парламент потребовал вздернуть Ло на виселице или заточить в Бастилию. Однако это никак не устраивало регента. А потому разжалованному финансисту позволили покинуть Францию (только с сыном, но без жены, дочери и брата); его имущество конфисковали.
Методы и идеи Ло не умерли вместе с ним. Например, в середине XIX века осуществил крупную аферу парижский банк «Быстрый кредит».
В конце века французские дельцы, разрекламировав проект Панамского канала и посулив небывалые дивиденты, сорвали огромный куш и скрылись. В 1929 году потерпела крах Нью-Йоркская финансовая биржа, разорив множество акционеров, вызвав кризис неплатежей и резкий спад экономической активности.
Бабочка МММ и...
Такое откровение. — Я, Софья Петровна Панкратова, живу в Арзамасе. У меня трое детей, воспитываю их одна. Сыновьям 14 и 12 лет, дочке 10. Летом приехала в Москву, собиралась дальше ехать «челноком» за границу за товаром. Деньги на поездку заняла — 5000 долларов. Детей ведь кормить надо, помощи ждать неоткуда. Но московская подруга посоветовала вложить все доллары в билеты «МММ», дескать, через два-три месяца получишь вдвое больше. Я так и сделала. Но ни прибыли, ни своих денег я не получила. Семья разорена. Детям есть нечего. Впору накладывать на себя руки. Мои попытки попасть к С. П. Мавроди не увенчались успехом, как и попытки многих других граждан, вложивших в эту компанию свои последние капиталы.
Таких откровений и писем в газеты — сотни тысяч. Сотни тысяч людей, попавшихся на давно испытанный трюк игры в червонец, тюльпаны, акции Джона Ло. А суть новой игры, организованной МММ, такова.
МММ, продававшая свои акции, через какое-то время скупала их по большой цене. Опять взвинчивали искусственно цену и продавали «ценные бумаги». В действие вступал всем известный «эффект пирамиды». По старым долгам расплачивались деньгами новых вкладчиков. Долги нарастали снежным комом, и компания, предвидя близкий конец, начинала втайне сворачивать свое производство и искать виновника всех бед. В данном случае таковым явилось государство, которое усадило Мавроди в тюрьму и не дало «обогатить» весь народ. Выплаты вкладчикам враз прекратились. И придя однажды к знакомому офису, люди оказались перед закрытыми дверями.
Но ведь кто-то выиграл, обогатился? Конечно, такие же мошенники, которые заранее знали и контролировали исход всего дела. Все было логично и плавно. Вначале играли мелкие и средние фирмы, которые покупали крупные пакеты акций. Но накануне скандала они успели их сдать. В дураках же остались самые несчастные, «кинутые» всеми.
А конторы по сбору денег, подобные МММ, плодились, словно грибы после дождичка. Периодическая печать, одно время пребывавшая в глубоком финансовом кризисе, вдруг разом расправила рекламные крылья.
Мало того, появилось еще множество газет и газетенок, журналов и журнальчиков, специализирующихся только на публикациях рекламных компаний все новых и новых контор по сбору денег и обещавших безбедную жизнь.
Россия вошла в стадию акциомании. Как и в 30-х годах, когда каждый современный строитель социализма старался стать ворошиловским стрелком, так и в 1994 году каждый уважающий себя россиянин, вступавший на рельсы бизнеса, просто обязан был вложить деньги в какую-нибудь компанию и стать частным инвестором. Сотрудники бесчисленных исследовательских институтов (в том числе экономических и финансовых), инженеры всех существующих профилей, домохозяйки и пенсионеры, медицинские сестры и шахтеры, конструкторы и художники, артисты и работники общепита скупали акции и сертификаты, билеты и векселя, до хрипоты споря, что доходнее: «Золото» или «Газ», «Нефть» или «Алмаз», «Недвижимость» или автомобилизация. И соглашались: это «вечные» ценности. А фирма, принявшая деньги их, вкладчиков, в таком выгодном бизнесе прогореть просто не может.
