А. Меликсетов - История Китая
Если создание центральных государственных органов было новым делом для взявшей власть КПК, то опыт строительства местных административных органов управления у КПК был большой. Эти органы уже функционировали в старых освобожденных районах и повсеместно создавались в новых. Рожденные в ходе гражданской войны органы местной власти формировались наступавшей Народно-освободительной армией. НОА выступала и как организатор новой структуры власти, и как основной поставщик кадров для этих органов. На уровне крупных административных районов, объединявших несколько провинций, создавались Военно-административные комитеты (ВАК), а в городах — Военно-контрольные комитеты (ВКК). Военные органы обладали всей полнотой власти. В их задачу входило не только утверждение на местах новой администрации, но и налаживание хозяйственной деятельности, решение насущных задач снабжения населения продовольствием, восстановление и развитие социальной инфраструктуры. Даже создание местных организаций КПК возлагалось на военные органы. Такие методы и формы утверждения новой власти, претендовавшей быть «народной», обусловливались политической инертностью населения, малочисленностью в новых освобожденных районах парторганизаций, отсутствием демократических традиций. Эта новая власть представляла собой, по словам Лю Шаоци, «беспощадную открытую военную диктатуру».
Такой характер власти обусловливался, конечно же, и незавершенностью гражданской войны. 1 октября главнокомандующий НОА Чжу Дэ отдал приказ о развертывании наступления на юг с целью завершения освобождения страны от гоминьдановских сил. В октябре развернулось наступление против группировки Бай Чунси, разгром которой позволил НОА уже 14 октября вступить в Гуанчжоу. Гоминьдановское правительство бежало на остров Тайвань. В конце года началось наступление НОА в Сычуане на группировку генерала Ху Цзуннаня и уже 30 ноября был освобожден Чунцин. В Синьцзян части НОА вступили в октябре, не встретив серьезного сопротивления. Весной 1950 г. был освобожден остров Хайнань. Сложнее дело обстояло с Тибетом, власти которого не торопились признать новый порядок. Осенью 1950 г. части НОА начали поход в Тибет, быстро разгромив тибетскую немногочисленную и плохо вооруженную армию. После этого переговоры с тибетскими властями пошли успешнее и 23 мая 1951 г. было подписано Соглашение о мероприятиях по мирному освобождению Тибета. Соглашение предоставляло Тибету значительную автономию, предусматривающую сохранение и уважение местных обычаев и традиций, в том числе сохранение теократической формы правления.
НОА завершила освобождение страны, объединила (за исключением Тайваня) историческую территорию китайского государства, однако гражданская война еще не кончилась. При описании военных действий, особенно на заключительном этапе гражданской войны, подчеркивалось, что чем дальше, тем больше гоминьдановские армии сдавались без боя, потери убитыми и ранеными с обеих сторон делались минимальными. Однако это не означало, что классово чуждые новой власти элементы полностью сложили оружие в прямом смысле этого слова. Уже после образования КНР новой власти пришлось столкнуться с достаточно сильным сопротивлением, сломить которое удалось только после напряженной борьбы. Так, по официальным данным, к концу 1951 г. в ходе борьбы с контрреволюцией было уничтожено свыше 2 млн. человек. Борьба эта продолжалась и в дальнейшем. Официальные данные о потерях той и другой стороны не публиковались, но отдельные сообщения позволяют представить ожесточенность борьбы. Например, в пров. Гуанси только в течение 1950 г. от рук контрреволюционеров погибло более 7 тыс. кадровых работников и местных жителей. Все это говорило об углублении гражданской войны. Если на предшествующем этапе гражданская война велась прежде всего армиями на поле боя, то теперь война была перенесена в социальную толщу страны, она коснулась каждой деревни, каждого города. Усиление социально-классового характера борьбы привело к ее ужесточению, к резкому возрастанию потерь с обеих сторон.
10 октября 1950 г. ЦК КПК принял решение о развертывании кампании борьбы с внутренней контрреволюцией. Репрессии приняли массовый характер и, как об этом позже говорили сами руководители КПК, были не всегда обоснованными. Победа КПК на этом своеобразном этапе гражданской войны была достигнута не только благодаря деятельности армии и репрессивного аппарата, но и благодаря очень эффективной социальной политике, благодаря политике в духе «новой демократии».
Именно в рамках такого политического подхода КПК продолжала политику единого фронта, сыгравшую такую важную роль в победе революции. Поддержавшие КПК в ее борьбе с Гоминьданом политические партии и организации получили возможность продолжать свою деятельность и после образования КНР. Эта деятельность была, как и прежде, обусловлена поддержкой демократическими партиями политики КПК. В 1951 г. между КПК и демократическими партиями было заключено соглашение, которое разрешало работу демократических партий только в крупных и средних городах среди буржуазии и интеллигенции. Несмотря на ограниченные рамки политической деятельности восьми демократических партий, они оставались важным элементом новой политической структуры страны, не только несколько «демократизируя» новый политический режим, но и позволяя некоммунистическим силам иметь легальные возможности для продолжения политической деятельности. Сотрудничество КПК. и демократических партий сыграло достаточно важную роль в победе КПК над внутренними силами контрреволюции, способствовало решению неотложных социально-экономических задач.
К моменту провозглашения КНР руководство КПК не располагало сколько-нибудь разработанной стратегией социально-экономического развития. Реальная социально-экономическая политика КПК формировалась в ходе решения неотложных задач восстановительного периода. Важную роль в формировании новых социально-экономических задач сыграл III пленум ЦК КПК, состоявшийся в начале июня 1950 г. Пленум подвел первые итоги хозяйственной деятельности новой власти, наметил пути решения неотложных экономических задач. Внимание пленума было сконцентрировано на трех проблемах. Прежде всего пленум обсудил и одобрил проект закона о земельной реформе, подчеркнув историческое значение преобразований в аграрной сфере. Далее пленум указал на необходимость урегулирования отношений между государственным и частным секторами народного хозяйства. И, наконец, пленум наметил пути преодоления инфляции, являвшейся естественным следствием гражданской войны.
Одобренный пленумом ЦК КПК проект земельного закона был рассмотрен Всекитайским комитетом НПКК и 28 июня 1950 г. принят Центральным народным правительственным советом. Такая сложная процедура принятия «Закона о земельной реформе КНР» подчеркивала его значимость для развития нового Китая. Статья 1-я закона гласила: «Помещичья собственность на землю, основанная на феодальной эксплуатации, отменяется и устанавливается крестьянская собственность на землю...». Земля крупных арендодателей («помещиков») конфисковывалась. Земля богатых крестьян («кулаков»), сдававшаяся ими в аренду, реквизировалась, а обрабатываемая силами своей семьи или наемными работниками, не изымалась. Конфискованные и реквизированные земля и имущество (рабочий скот, инвентарь и т.п.) передавались в частную собственность малоземельным и безземельным крестьянам, причем распределение проводилось по едокам. На общих основаниях землю могли получить и бывшие «помещики».
Умеренный, реформаторский характер закона, к тому же рассчитанный на постепенную реализацию, существенно отличался от предшествующей практики и законотворчества КПК в деревне. Закон был рассчитан прежде всего на развитие производительных сил деревни, на создание здорового фундамента для всего народного хозяйства. Об этом свидетельствовало и стремление авторов закона сохранить наиболее активно работающих на рынок «кулаков». «Принятая нами политика сохранения кулацких хозяйств, — говорил в своем докладе на сессии Всекитайского комитета НПКК Лю Шаоци, — является не временной политикой, а политикой, рассчитанной на длительный срок. Иными словами, хозяйства кулаков будут сохранены в течение всего периода новой демократии. Необходимость сохранения кулацких хозяйств отпадет только тогда, когда созреют условия для широкого использования машин в сельском хозяйстве, для организации колхозов и для осуществления социалистических преобразований в деревне, а для этого потребуется довольно продолжительное время. Вот почему мы поддерживаем в настоящее время политику сохранения кулацких хозяйств».
Осуществление этого закона мыслилось руководителями КПК как массовая политическая кампания, в которой активное участие должны принять члены партии, местные органы власти, НОА, а их опорой в деревне должны стать крестьянские союзы, в которые должно войти трудовое крестьянство. Однако власти столкнулись с пассивностью крестьянства, с их социально-психологической неготовностью к переделу земли, с огромным влиянием общинно-клановых структур, не позволяющих социально изолировать сельских эксплуататоров. Сопротивление оказывали и сельские богачи, стремившиеся привлечь на свою сторону бедное крестьянство, традиционно связанное с ними общинно-клановыми узами взаимопомощи.
