Герберт Асбери - Дьявол Фэй-Линя
— Положите руки на стол, — повторил инспектор, — вниз ладонями.
Хендрикс подчинился, и на правой руке, прямо под суставом безымянного пальца, мы увидели длинную царапину — красную незажившую ранку, которая, без сомнения, появилась совсем недавно.
— Где вы поцарапали руку? — спросил Конрой.
— В подвале, сэр, — отвечал дворецкий, нервно переминаясь с ноги на ногу. — Я помогал полицейскому передвинуть коробку и зацепился рукой за гвоздь.
— Полицейскому, который был потом убит?
— Да, сэр.
Инспектор Конрой посмотрел на дворецкого долгим и многозначительным взглядом.
— Но такую царапину может нанести и ноготь, верно? — наконец спросил он.
— Да, сэр, — ответил дворецкий. — Полагаю, так, сэр. Не знаю.
— От этого ногти не сломались бы, — вмешался я.
— Что ж, — сказал Конрой. — Должно быть, ты прав.
Он повернулся к слуге.
— Сядьте на диван, Хендрикс, — сказал он. — Я хотел бы задать вам несколько вопросов.
Глава одиннадцатая История дворецкого
Старое, морщинистое лицо дворецкого говорило о долгой жизни и богатом опыте. Оно было смуглым, восточного типа, с блестящими черными глазами миндалевидной формы. Я вдруг подумал, что он легко сошел бы за китайца. Очевидно, та же мысль пришла в голову инспектору Конрою, и первый вопрос, который он задал дворецкому, звучал так:
— Откуда вы родом, Хендрикс?
— Я родился в Индии, сэр, — ответил дворецкий.
— Какой вы национальности?
— Моя мать была индуской, отец мой китаец, — тихо ответил он. — Но я образованный человек, сэр! — продолжал слуга с внезапной вспышкой гнева. — Я учился в Гейдельберге и Сорбонне!
— Почему вы называете себя Хендриксом?
— Мое настоящее имя трудно выговорить. Мистер Дигер звал меня Хендриксом. Я принял это имя, когда приехал сюда.
— Давно вы служите у мистера Дигера?
— Я поступил к нему в услужение около пятнадцати-двад-цати лет назад, сэр. Я сопровождал его во время экспедиции из Калькутты в центральную Индию, и он привез меня с собой в Соединенные Штаты.
— В доме есть еще слуги?
— Проживающих нет, сэр. Повар, служанка и горничные приходят ежедневно. Но в доме из слуг живу только я.
— Итак, мистер Дигер живет один?
— Да, сэр.
— У него есть родственники?
— Мне о них ничего не известно, сэр. Но мистер Дигер очень скрытен. Он никогда не посвящал меня в свои дела.
— Вы говорили, что и раньше видели молодую женщину, которая пришла сегодня с нами, — сказал инспектор Конрой.
— Да, сэр. Кажется, видел. Несколько лет назад.
— Где?
— Здесь, сэр. Она несколько раз приходила в дом. Беседовала с мистером Дигером в библиотеке, но надолго не оставалась.
— Она всегда приходила одна?
— Нет, сэр. Однажды с ней пришел мужчина, а в другой раз женщина. Она называла ее своей матерью. Это было давно.
— Как давно?
— Точно не помню, сэр. Пять лет тому, два года… Не припоминаю.
— Является ли эта девушка родственницей мистера Ди-гера?
— Не знаю, сэр.
Инспектор помолчал.
— Хорошо, — наконец произнес он. — А теперь расскажите, что произошло сегодня вечером.
Дворецкий сообщил, что Джером Дигер, вернувшись домой около десяти, направился прямо в библиотеку, как было у него заведено.
— Он был занят, мне кажется, составлением каталога своей коллекции, — продолжал дворецкий. — Я постучал в дверь около половины двенадцатого и спросил, не понадобится ли ему что-либо, так как собирался лечь спать. Мистер Дигер попросил его не беспокоить.
— Вы пробовали открыть дверь?
— Да, сэр. Я постучал и затем нажал на дверную ручку.
— И дверь была заперта?
— Да, сэр. Она не открылась.
— Мистер Дигер обычно запирал дверь?
— Он никогда раньше не запирался, сэр, но в какой бы комнате ни находился, всегда закрывал окна и задергивал портьеры. Он отличался некоторыми странностями, если можно так сказать.
— Он это как-то объяснял?
— Видите ли, сэр, однажды он сказал мне, что когда-нибудь с ним что-то расправится и что гибель, вероятно, явится через окно.
— Он говорил, что его убьет? — встрепенулся Конрой.
— Нет, сэр, — ответил Хендрикс. — Сказав это, мистер Дигер рассмеялся, и я подумал, что он шутит. Но он всегда проверял оконные засовы. И очень не любил выглядывать из окна.
— Почему? — спросил Конрой.
— Не знаю, сэр. Помню, он сказал мне: «Хендрикс, как-то я увидел кое-что из окна — скажем, своего рода окна. При виде такого у тебя кровь застыла бы в жилах!»
— Он пояснил, что означали эти слова?
— Нет, сэр.
— А вы его спросили?
— Да, сэр. Он сказал, что не рассказывал об этом никому, кроме своей внучки. Она знает об этом деле все, сказал он, и ей известно, что именно его убьет.
— Вы когда-либо видели его внучку?
— Если и так, она не представлялась, сэр.
— Происходило в доме что-либо необычное до нападения на мистера Дигера?
— Нет, сэр. Я ничего не слышал и не видел, пока не услыхал крик мистера Дигера.
— Где вы в этот момент находились?
— Я как раз спустился вниз и направлялся в заднюю часть дома, чтобы посмотреть, все ли там заперто. Проходя через холл, я услышал ваш стук и затем крик мистера Дигера.
— Что случилось после этого?
— Крик перешел в какой-то захлебывающийся звук, после я услышал тяжелые шаги. Я попытался войти в комнату, но дверь была заперта. Тогда я спустился вниз и впустил вас и остальных.
Инспектор Конрой умолк, нервно барабаня кончиками пальцев по столу и глядя на узор, образованный пальцами и языком жертвы. Затем он спросил:
— Кто-либо угрожал жизни мистера Дигера?
— Нет, сэр.
— Мистер Дигер много путешествовал, не так ли?
— Не в последние годы, сэр. Но до этого путешествовал очень много.
— Вы обычно сопровождали его?
— Да, сэр. Особенно во время поездок в Индию. Я хорошо знаю эту страну.
— Что он приобретал в путешествиях?
— Идолов, ножи и тому подобное для своей коллекции.
— Бывали у него стычки с туземцами?
— Да, сэр, — ответил дворецкий. — Очень часто. При мне он убил туземного жреца в Тибете. А однажды я слышал, как он рассказывал другому джентльмену, что в Китае лишил жизни двух жрецов, пытаясь завладеть неким идолом.
Инспектор Конрой положил на стол перед дворецким раскрытую записную книжку и указал на изображение загадочной фигуры.
— Кстати, Хендрикс, — небрежно осведомился он, — что это означает?
Лицо дворецкого не дрогнуло. Он спокойно поглядел на рисунок.
— Не знаю, сэр.
— А раньше подобное видели?
— Нет, сэр.
— Китайский иероглиф, не правда ли?
— Может быть, сэр. Не могу сказать.
— Разве вы не знаете китайский? Ведь отец у вас китаец.
— Не знаю, сэр. Отца я никогда не видел. Я воспитывался в английской семье.
— Хорошо, — сказал Конрой. — Можете идти. Но дом не покидайте.
Инспектор поднялся на ноги.
— Я так думаю, Джерри, — сказал он мне, — что нам с тобою стоит отправиться по домам и немного поспать. Здесь нам больше нечего делать. Нужно сперва понять смысл этого иероглифа, а затем поговорить с Дороти Кроуфорд.
— Поеду домой, как только удостоверюсь, что Дигера можно поручить заботам медсестры, — сказал я. — Но придется сперва заехать в больницу, чтобы проверить состояние мисс Кроуфорд и некоторых других пациентов.
Инспектор Конрой позвонил в главное управление полиции. Когда в старый особняк Грамерси-Парка прибыли два детектива из отдела убийств, инспектор вручил им копию рисунка и отправил обоих в Чайнатаун. Детектив Оливер повез кинжал дьяволопоклонников в управление, где экспертам предстояло осмотреть оружие на предмет отпечатков пальцев, а полдюжины полицейских из участка на 22-й улице получили приказание занять сторожевые посты вокруг дома, на крыльце, на нижнем этаже и в библиотеке.
Час спустя, оставив старика Дигера на попечении ночной сестры, я поехал в больницу. Раненый еще не пришел в сознание, но его состояние улучшилось и показалось мне удовлетворительным. До больницы я добрался на такси; навстречу мне бросилась старшая медсестра ночной смены.
— Доктор! — воскликнула она. — Ваша странная пациентка заговорила!
— Заговорила! — сказал я. — Та женщина с ранами на руках и ногах? И что же она сказала?
— Ничего, — сказала старшая сестра, — по крайней мере ничего такого, что мы смогли бы понять. Но она кричала!
— Расскажите мне все, — велел я, когда мы поспешно направились в комнату больной.
— Это случилось, когда мимо двери пронесли молодую женщину, — сказала старшая сестра. — Пациентка внезапно начала кричать. Вбежав в комнату, я увидела, что она сидит на кровати с протянутыми руками и не сводит глаз с двери.
