Валерий Сагатовский - Вселенная философа (с илл.)
Порочные черты человеческого характера — это прямые следствия болезней несовершенного общества периода его предыстории. Те же зависть и тщеславие рождаются при неравном и несправедливом распределении благ, обусловленном господством частной собственности…
Так что стриндберговская обезьяна — это символ не только и даже не столько биологического, сколько патосоциологического наследия — наследия несовершенных способов общественно-производственной деятельности человека.
В понимании социальной природы человека мы должны исходить из положений Маркса о том, что «какова жизнедеятельность индивидов, таковы они и сами», что человек есть «совокупность общественных отношений». «Мы должны знать, — говорит далее Маркс, — какова человеческая природа вообще и как она модифицируется в каждую исторически данную эпоху».
Основными моментами, характеризующими человеческую жизнедеятельность, являются труд и общение с другими людьми. Чтобы существовать, человек должен трудиться, изменять мир с помощью орудий труда. Но поскольку он трудится не в одиночку, постольку он неизбежно должен устанавливать определенные отношения с другими людьми. Как он относится к труду и к людям — в этом суть его общественной природы.
В разные общественные эпохи отношение к труду и к людям довольно различное. В предысторичёскую эпоху господства частной собственности еще не установившуюся общественную природу человека постоянно лихорадит: человек переживает страшную болезнь отчуждения (термин Маркса). Кажется очевидным, что чем лучше относится человек к труду и к другим людям, тем успешнее общество в целом выполняет свои функции. Но люди не могут следовать этой очевидной истине, если их деятельность складывается так, что одни живут за счет труда других и постоянно конкурируют друг с другом. В подобных условиях труд становится чуждым, навязанным извне занятием, а каждый человек — потенциальным врагом, который хочет сесть тебе на шею, чтобы, не трудясь самому, поживиться за твой счет.
Конечно, это очень упрощенная схема. Если бы люди полностью ее придерживались, то жизнь общества оказалась бы невозможной. Действительность намного сложнее и противоречивее. В любом обществе существуют, сохраняются и развиваются ростки подлинно человеческих отношений. Вряд ли мы найдем такого человека, который бы никогда не испытывал радость труда, честности, доверия и других чувств, достойных общественного существа. Но одно дело испытывать мгновенные озарения человечности, очень быстро заглушаемые повседневными условиями быта, другое — постоянно быть Человеком.
В ходе предыстории труд, творчество, революционная борьба укрепляют ростки общественной природы человека. Личная жизнь, личные интересы человека, несущего в себе эти ростки, все более совпадают с интересами общественного процесса. Такому человеку трудно ответить на вопрос: для кого он делает свое дело — для себя или для общества? В самом деле, для кого Маркс в последние годы жизни, будучи тяжело больным, стремился как можно дальше продвинуть написание «Капитала»? Для себя? Для человечества?
Да. И для себя — он не смог бы жить без творчества — и для человечества, прежде всего для человечества, ибо творчество для него было не самоцелью, а средством в борьбе за революционное освобождение общества. Такой человек становится подлинно общественным, родовым, как говорил Маркс, существом: интересы человеческого рода для него не чужие, а его собственные, его личные интересы.
Однако в целом, как справедливо замечает Юрий Рюриков: «Нынешний человек еще не стал родовым существом, он только идет к своему родовому состоянию. Ибо человеческая природа — это не то, что вынес человек из животного царства. Он вынес оттуда предчеловеческую природу, и история человечества — это путь от нечеловека к человеку, путь постепенного развития в людях родовых человеческих свойств, постепенного вызревания истинной человеческой природы».
Мы увидели, что главное в человеке — это его общественная природа. Уровень и характер развития этой природы зависит от уровня и характера развития отношений между людьми в самом обществе. Именно это и подчеркивает Маркс, говоря, что человек есть совокупность общественных отношений. Теперь давайте взглянем на человека как бы изнутри: в каких формах должно отложиться влияние общества в душе человека, как должен быть организован его внутренний мир, чтобы поведение его было подлинно социальным, подлинно человеческим?
Внутренний аспект поведения человека, организация его духовного мира выражается понятием личности. Соотношение между понятиями личности и человека примерно такое: чтобы поступать как человек, надо чувствовать и мыслить как личность.
Термин «личность» употребляется в широком и в узком смыслах. В широком смысле личность — это человек, обладающий самосознанием, то есть отделяющий Себя от того, что он испытывает, воспринимающий себя как единое целое, как «я». Осознание своего «я» формируется у ребенка примерно к трем годам. Как видите, даже в самом широком смысле личность не сводится к индивидуальности, к индивидуальной неповторимости (индивидуальность есть и у собаки, личность — только у человека).
Но из того, что ты уже осознаешь свое «я», еще не следует, что это «я» достойно уважения. Весь вопрос в том, что это за «я» и как ты его осознаешь. Преступник, живущий по принципу «мне все позволено», — тоже личность в широком смысле этого слова. Но о нем мы не скажем с восхищением: «Да, это личность!» Поэтому возникает необходимость понимания личности в узком смысле, как человека, не просто сознающего свое «я», а обладающего таким уровнем сознания и самосознания, который делает его полноценным членом общества, родовым, общественным существом, сознающим свою ответственность перед обществом.
В этом смысле ты становишься личностью не тогда, когда осознал себя настолько, чтобы заявить обществу о своих правах: «Я — личность, мне положено». Подлинной личностью ты становишься в тот момент, когда обязанности перед обществом перестают быть для тебя лишением свободы, когда общество может положиться на тебя, как тренированный бегун на свое сердце (разумеется, речь идет не о любом обществе, но лишь о таком, которое, со своей стороны, не смотрит на личность только как на средство).
Заявляя: «Я — личность», — подросток прав лишь в том отношении, что, будучи наделен сознанием и самосознанием, он может стать подлинно социальной личностью. И только в той мере, в какой он таковой становится, он достоин уважения и может заявлять о своих правах.
Путь от первоначального осознания своего «я» до четкого осознания своего места в обществе — это предыстория личности. Однако каждый должен остерегаться весьма распространенной ошибки и не отождествлять уровень личности с уровнем ее сознания в смысле чисто логического понимания окружающих явлений. Увы, можно все понимать и ничего не делать или делать как раз наоборот.
Основная характеристика личности — это направленность ее деятельности. Главное — это не то, какие у человека способности, навыки, знания, а то, на что она направлены. Умный и храбрый преступник — это всего лишь более опасный преступник, и восхищаться Джемсом Бондом не стоит. Значит, основное в личности ее интересы, совпадение ее интересов с интересами общества. Но сам по себе интерес еще не составляет направленности (Васисуалий Лоханкин тоже интересовался судьбами русской интеллигенции… лежа на диване). Интерес должен быть, во-первых, осознан, то есть помножен на необходимую сумму знаний; и, во-вторых, доведен до уровня определенных нормативов, способных управлять той деятельностью, на которую направлен интерес. Так, реальная направленность личности на занятия философией будет иметь место лишь тогда, когда у человека есть интерес к философии, знания, необходимые для понимания философии, и навыки, нужные для дальнейшей работы с уже имеющимися и вновь приобретаемыми знаниями.
Точно так же и направленность личности в целом, нужная для общества, складывается из единства ее интересов, знаний и способов деятельности (культуры). Вспоминая ленинский лозунг «Учиться, учиться и учиться!», мы должны понимать, что учеба, формирующая достойного члена общества, не сводится к накоплению знаний. Прежде всего надо сформировать настоящие интересы, и — как средство для их реализации — усвоить необходимые знания и культуру, накопленную человечеством.
* * *
Предоставим напоследок слово нашему Скептику. Как скептик, он, конечно, не позволит себе бурлить от нетерпения, но ехидные возражения у него наверняка накопились.
С. И все же вы свели личность к детали общественного механизма. Да или нет?
Ф. И да, и нет.
