Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 2010 год
Конрадом Лоренцом и его сотрудниками особенно подробно были изучены личностные связи у серых гусей (Anser anser). Знакомясь с жизнью сообщества птиц, трудно удержаться от впадения в антропоморфизм, настолько взаимоотношения этих птиц неотличимы от человеческих. В жизни серого гуся присутствует все: борьба за статус, любовь до гроба, супружеская измена, отчаяние, смертельная депрессия и мужская дружба.
Свой вариант жизнеустройства
В животном мире среди одних видов царит полное равенство, среди других обнаруживается его противоположность — иерархия. Эти два типа взаимоотношений встречаются в самых различных таксонах. Соперничество за пищу или за полового партнера у животных возникает постоянно, но у одних видов победитель, получив искомое, теряется в массе соплеменников, у других успех позволяет занять высокое место в «обществе», в котором все его члены соблюдают строгую субординацию. Как правило, такой иерархический вид социума лучше адаптируется к условиям среды, получает преимущество в конкуренции с другими видами. Однако нет правил без исключения. Многие виды рыб, птиц, млекопитающих живут большими стаями, в которых не обнаруживается никаких признаков иерархии, и при этом они процветают. На первый взгляд это выглядит парадоксально, ведь очевидно, что большое сообщество чаще будет испытывать трудности с отысканием пищи, кроме того, скопление животных легко обнаруживается хищниками. Несомненным плюсом такого эгалитарного объединения, который, видимо, закрепился отбором, является дезориентация охотника. Ему такое обилие «еды» не позволяет сосредоточить внимание на одной жертве, в результате чего он постоянно промахивается. Некоторые виды, например скворцы (Sturnus vulgaris), организуют еще и солидарную активную оборону. Стая настигает ястреба или чеглока и как бы «заглатывает» его внутрь. Хищник, побывавший в кольце из десятков и сотен мелких птиц, надолго теряет желание приближаться к ним. Рыбы в оборонительных целях практикуют имитацию: в случае опасности они сбиваются в такую плотную массу, что некоторые охотники, например барракуды (Sphyraena), начинают воспринимать их как другую гигант скую рыбу и предпочитают удалиться. Даже когда опасность миновала, рыбки по-прежнему теснятся друг к другу, образуя облако, которое постоянно меняет очертания, но при этом никуда не движется. Чтобы доказать, что такое поведение заложено в них природой, немецкий нейрофизиолог Эрих фон Хольст удалил у одного речного гольяна (Phoxinus phoxinus) передний мозг, который отвечает у этого вида за стайное поведение. В результате «безмозглый» гольян, утратив страх, стал лидером и двигался без оглядки на собратьев, полноценные же гольяны стали повсюду следовать за ним.
Побеждает выдающийся
В социумах, где нормой жизни является иерархия, всегда присутствует соперничество. Доминирование одних особей над другими свойственно не только высшим позвоночным животным, но и многим беспозвоночным. Так, самцы полевых сверчков (Gryllus campestris), исполняя брачную песню, не терпят присутствия вблизи других солистов. Стоит им услышать где-то рядом другого сверчка, как они сразу бросаются в драку. Заслышав стрекотание, можно быть уверенным, что это песня победителя, побежденные обычно отмалчиваются.
Очевидно, что возникновение иерархии невозможно без агрессивности к представителям своего вида. Статус у птиц во многих случаях оказывается связанным с территорией (охраняемым участком земли), и только особи высокого ранга в состоянии удержать землю от постоянных притязаний соседей.
Если многие певчие птицы охраняют значительную часть или даже весь участок своего обитания, то самцы полигамных тетеревиных птиц, например глухари (Tetrao urogallus) или тетерева (Lyrurus tetrix), охраняют крохотный пятачок на току. Самые солидные петухи занимают центр площадки, а особи низкого ранга жмутся к периферии. Самки, естественно, выбирают «центровых», и именно они имеют самое большое потомство.
Правда, внутривидовой отбор лучших представителей не всегда рационален. Так, в соревнованиях фазанов аргусов (Argusianus argus) самки отдают предпочтение петухам с самыми большими крыльями. Бедняги уже почти не могут летать, почти беззащитны перед хищниками, но имеют высокий статус и пользуются наибольшим успехом у пернатых невест. Таких примеров можно привести множество: райские птицы (Paradisaeidae), павлины (Pavo cristatus), турухтаны (Phylomachus pugnax) и другие виды, где самцы имеют броскую внешность. Оленям большие рога нужны только во время гона для участия в рыцарских поединках с соперниками. Как правило, противостояние заканчивается демонстрацией ветвистых украшений. В награду победитель получает гарем, а затем и многочисленное потомство. Кстати, от хищников они защищаются передними копытами, и по логике вещей именно их мощь должна была бы стать предметом видового отбора. Немецкий орнитолог Оскар Хейнрот по этому поводу пошутил: «После крыльев фазана аргуса темп работы людей западной цивилизации — глупейший продукт внутривидового отбора». Его поддержал и этолог Конрад Лоренц: «И в самом деле, спешка, которой охвачено индустриализованное и коммерциализованное человечество, являет собой прекрасный пример нецелесообразного развития, происходящего исключительно за счет конкуренции между собратьями по виду».
Но, как правило, иерархия выстраивается на понятных критериях. Верхние ступени занимает самый сильный. Впечатляющие примеры строгой иерархии были обнаружены у приматов. В группах различных видов обезьян обычно можно найти абсолютного доминанта — альфа-самца (в редких случаях у некоторых видов главенствовать может самка), от которого свой статус «отмеряют» все другие члены социума. Самец, который уступает альфе, обозначается как бета и так далее. Казалось бы, самая незавидная участь в такой линейной иерархии у наиболее слабого — омега-самца. Но не все в природе так прямолинейно: иногда на его защиту может встать сильнейший, который уже не воспринимает столь слабую особь как конкурента. Они живут под девизом: «Место сильного — на стороне слабого».
Наблюдая за социумом павианов (Papio), исследователю бывает очень трудно отделаться от ощущения, что перед ним жизнь доисторического объединения людей. Достаточно жеста, поворота головы или пристального взгляда вожака, чтобы члены стада немедленно подчинились. Стадом управляет один самец, хотя некоторые группы животных живут по республиканским принципам. При этом возраст особи может иметь большее значение в определении иерархического статуса, чем сила. Так, американские антропологи Шервуд Уошберн и Ирвин де Вор обнаружили стадо павианов, которым управлял своеобразный совет старейшин — трое старых самцов постоянно держались вместе и успешно противостояли агрессии молодых и сильных.
Как показали исследования Джейн Гудолл, приматолога из Великобритании , внутригрупповые отношения у шимпанзе (Pan troglodytes) менее агрессивны. Среди них многие годы сохраняется связь матери со своими детьми. Детеныш еще несколько лет (до 10) остается в тесной связи с матерью. Можно сказать, что самка с одним или несколькими разновозрастными детенышами — основная ячейка социума шимпанзе. Сверстники одного пола подолгу сохраняют дружеские отношения, при этом никакой роли не играет то, что один может быть значительно сильнее другого. Сексуальные отношения основаны на всеобщем промискуитете, между самцами отсутствует конкуренция из-за самок, соответственно нет почвы для агрессивности. В социуме горилл (Gorilla gorilla) царит еще большее миролюбие, чем у шимпанзе. Длительные исследования американского зоолога Джорджа Шаллера показали, что вся иерархия у этих самых крупных приматов сводится к покровительственному отношению альфа-самца к самкам с детенышами, молодым самцам и подросткам. Вожак снимает агрессивность и раздражения соплеменников через демонстрацию силы и увесистые удары кулаками в собственную могучую грудь.
Рыцарские поединки и бои без правил
Для того чтобы борьба за статус не приводила к убийству соплеменников, у многих видов сформировался своеобразный кодекс чести, который никогда не нарушается членами социума. Обычно участнику драки достаточно признать свое поражение, приняв соответствующую позу. У волков проигравший подставляет сопернику шею, при этом он становится совершенно беззащитным, поскольку в таком положении достаточно одного укуса, чтобы повредить жизненно важную яремную вену, но победитель никогда не сделает этого. Галки поворачиваются к победителю беззащитным затылком головы. Как будто специально для этого ритуала и у обыкновенной галки, и у живущей на юге Восточной Сибири галки даурской (Corvus dauuricus) уязвимое место выделяется окраской оперения.
Агрессивность, внушающая страх, наблюдается у крыс (Rattus norvegicus). Эти процветающие грызуны, наделенные высоким интеллектом, отличаются фантастической ненавистью к чужакам. Популяцию крыс (это также справедливо для мышей и многих других грызунов) можно сравнить с совокупностью враждующих мафиозных кланов. Если на территорию, занятую одним крысиным кланом ( крысиные стаи — это гигантские семьи), каким-то образом попадет представитель другого клана, то он будет неминуемо казнен крысами-хозяевами. Адаптивный смысл такой агрессивности для вида не совсем понятен. Вероятно, для крыс, как и для людей, конкуренция с другими видами не имеет большого значения, а главной движущей силой эволюции является внутривидовой отбор на агрессивность.
