Слуцкий - Элементарная педагогика, или Как управлять поведением человека
Уже в 5 лет (иногда и раньше) необходимо, чтобы ребенок оказался в детском коллективе (лучше в разновозрастном) из - (не больше) человек, под наблюдением профессионала-воспитателя. Этот воспитатель таким образом организует деятельность детского коллектива, чтобы она была достаточно разнообразной, проходила как совместно, так и с разделением труда (обязанностей), и чтобы в процессе этой деятельности корректировались личностные особенности отдельных детей, если есть необходимость в такой коррекции.
Воспитатель и родители время от времени беседуют с каждым ребенком, например, о том, почему он совершил тот или иной поступок, выявляя для него его мотивы, формируя его представление о себе.
В этом возрасте начинается также и процесс обучения. Установлено, что научиться читать каждый нормальный ребенок может совершенно самостоятельно; нужно только сформировать у него интерес к чтению и предоставить в его распоряжение интересные ему книги (сказки и т. п.). Не имеет особого значения, в каком возрасте ребенок научится читать - в года или в лет. Научиться самостоятельно писать ребенку труднее: здесь необходимы консультации и помощь воспитателя. Однако сама по себе эта деятельность должна проходить в соответствии с теми же правилами, что и всякая учебная деятельность: формируется потребность, предоставляется возможность, а когда ребенок сам захочет, чтобы его научили, его учат.
Приблизительно до - лет, пока ребенок еще очень склонен к подражанию, его изолируют от любых дурных примеров.
В - лет юноши и девушки должны включаться в совместную деятельность со взрослыми, и притом в самую что ни на есть серьезную и отнюдь не в роли наблюдателей.
Потребность в приобретении главных для человека знаний (о сущности мира и жизни) не может быть, как правило, создана каким-то одним человеком (воспитателем), она формируется культурным обществом в целом. Такое общество постоянно широко обсуждает эти проблемы и предоставляет разнообразные возможности для приобретения таких знаний.
В культурном обществе никто не решает за человека его вопросы и проблемы; он должен все решать сам, а для этого нужно обладать знаниями, разбираться в этих вопросах. Однако культурное общество не бросает человека на произвол судьбы, оно предоставляет ему возможность в любой момент обратиться к компетентным людям за помощью, консультацией и т. п.
Я предвижу, с каким недоверием и скептицизмом вы читаете все это. Вам хочется возразить: «Да ведь это какие-то маниловские мечтания, утопия, разве у нас такое может быть?» Отвечу словами Руссо. «Предлагайте то, что исполнимо, говорят мне, - пишет он в предисловии к своему «Эмилю». - Это то же, что сказать: предлагайте то, что делается, или такое благо, которое бы уживалось с существующим злом». А благо, которое мирно уживается со злом, - это уже не есть благо, это зло.
Человек рождается на свет совсем не для того, чтобы съесть 100 тысяч котлет, поиграть своими игрушками, поразвлекаться и умереть. Человек рождается для того, чтобы стать Человеком. Каждый самостоятельно этого не может сделать. Предназначение общества (социума) состоит именно в том, чтобы помочь каждому отдельному человеку в этом. Человек должен стать человеком либо Остаться животным, третьего тут не дано. Оставаясь животным, он может жевать свою жвачку, удовлетворять свои привычки и (если ему не с чем сравнивать) может думать, что счастлив. Но это не счастье. Подлинного счастья он достигает только став человеком, и поэтому ему нужно стать человеком.
А зачем это нужно? Это станет понятным, если вспомним наше сравнение с живым организмом (телом), в котором каждый орган должен выполнять определенную функцию, а если он не выполняет, организм заболевает и гибнет (а вместе с ним и этот орган). Человечество - орган Природы, и его функция состоит в том, что специфически ему присуще, что отличает его от других природных объектов, т. е. в том, чтобы стать сознательным и благодаря этому свободным. Это и будет пресловутое овладение, покорение природы, потому что человек самой же природой предназначен на эту роль. Покорение природы, таким образом, есть покорение самого себя, овладение своей человеческой природой, овладение собой. Став человеком, человек становится во главе природы. Это и будет всеобщая гармония, та самая, которую, по-видимому, и следует признать целью и смыслом существования самой по себе природы.
Вы, вероятно, заметили, что я, говоря о способах воспитания, и разу не упомянул о таком, казалось бы, обычном и распространенном, как принуждение. Дело в том, что это, на мой взгляд, способ не воспитания (созидания) личности, а скорее антивоспитания (разрушения ее).
В чем состоит принуждение? Это легче всего понять, если сравнить его с внушением. При внушении человек делает то, что хочет другой человек, но сам об этом не знает и думает, что делает то, что он сам хочет. При принуждении он тоже подчиняется другому, но знает об этом: это сознательное подчинение.
Почему же принуждение так разрушительно влияет на личность?
Известно, что если не удовлетворять некоторые органические потребности человека, они могут совершенно подчинить его себе. Так, голодный вынужден думать только о еде, только о том, чтобы, удовлетворить свой голод, т. е. только о себе; это развивает у него эгоизм. Кто постоянно голоден, тот постоянно думает о себе и, таким образом, воспитывается эгоистом. Потребность в собственной активности, а следовательно, в свободе - также органическая потребность человека; если она не удовлетворяется (особенно у ребенка), он постоянно думает о себе, о том, как бы обрести свободу (именно для себя!), т. е. учится быть эгоистом. Именно так происходит с детьми в обществе принуждения, которое не удовлетворяет органическнх потребностей человека.
Поскольку собственная активность отсутствует (все делается «по команде», вынужденно), не формируется потребность в обучении: человек не стремится ничего знать, а следовательно, ничего не знает.
При принуждении развивается страшная болезнь - лицемерие (раздвоение личности). В норме внешняя активность человека всегда проистекает из его внутренней активности, внешнее поведение - из внутреннего. При принуждении этот механизм блокируется, внешнее поведение уже не вытекает из внутреннего, оно существует как бы само по себе. Внешне человек действует определенным образом, потому что его к этому принуждают, потому что так надо (чтобы избежать наказания, чтобы получить поощрение и т. п.). Но совсем не думать и не чувствовать при этом он не может, ведь на самом деле ему хочется делать что-то другое. Таким образом, внутреннее и внешнее поведения совершаются в разных планах, никак не связанных друг с другом: внутреннее поведение почти никогда (или совсем никогда) не переходит ни в какое внешнее, а внешнее не вызывается ничем внутренним. Вот это и есть раздвоение: думаю одно (но не делаю), а делаю другое (но не хочу и не думаю).
Результатом является так называемое отчуждение человека. Он может, например, преспокойно, искренне желая вообще блага людям, мучать, истязать, убивать конкретных людей, не видя в этом никакого противоречия и оставаясь внутренне «хорошим». Отчуждение проявляется также и в восприятии. Стекольщик, говорит Фурье, рад, когда град перебьет все стекла в том городе, где он работает. К такому искаженному восприятию его приводит принуждение, так как, когда общество покупает труд человека за зарплату (а это есть средства к существованию), он вынужден трудиться. Такой человек уже не способен адекватно воспринимать окружающий мир: черное ему кажется белым, а белое - черным.
Принуждение разрушает важнейшее средство формирования личности - живое общение. Человек смотрит на других людей только как на начальников либо подчиненных (перед первыми ради самосохранения надо унижаться, вторых - унижать самому), как на функции, но не как на людей. Общения, таким образом, нет.
У человека, вследствие того, что ему все время хочется освободиться от принуждения, формируются грубые (термин Узнадзе), негибкие установки. Такой человек принадлежит к разряду либо конформистов (покорных), либо бунтовщиков, желающих только того, чтобы свергнуть ненавистное принуждение. То, что первое плохо, достаточно ясно (в этом случае установка не на освобождение, а на подчинение); но не менее плохо и второе, так как такая грубая, жесткая установка нацеливает человека только на разрушение, он становится уже не способен на какую-то другую (созидательную) деятельность. В итоге, если бунт, переворот в таком обществе удается, наступает бурная эйфория, после чего... люди не знают толком, что им дальше делать, так как единственное, к чему они стремились, - свергнуть, разрушить. Установка на созидание у них не выработана, поэтому начинаются беспорядки, анархия, и в конце концов может случиться так, что вчерашние соратники по борьбе обратят оружие друг против друга.
