Е. Черных - Археология и естественнонаучные методы. Сб. статей
Гораздо более выразительной в этом отношении является картина соотношения полученных суммарных датировок для основных периодов (фаз). Различий здесь практически нет (рис. 7), и наиболее удовлетворительное объяснения этому мы можем найти в подробно описанных выше перемещениях материалов.
Сходные выводы последуют и при изучении распределения образцов в соответствии с абсолютной глубиной залегания конкретных образцов (рис. 8). Коэффициент корреляции между этими двумя значениями равен минус 0,007, то есть фактически является нулевым. Объяснение этой картины также не требует дополнительных комментариев.
Именно поэтому при определении календарного возраста слоя ПБВ на Горном мы предпочитаем ограничиваться значением суммы вероятностей, равной отрезку 1690–1400 гг. до н. э. при 68 % уровне вероятности (рис. 9).
Датировки напластований карьера
Слои карьера-разноса позволили нам получить 23 радиоуглеродных датировки. Однако при изучении их распределения мы воспользуемся лишь 21 анализом, или же пробами тех отложений, что извлекали из западной стенки центрального разреза (раскоп № 5)[25]. Всей этой серии аналитических определений присущ ряд особенностей, которые нуждаются хотя бы в кратких комментариях.
Во-первых, замеры глубин проанализированных проб приводятся с привлечением данных абсолютных высот (в метрах над уровнем моря). Во вторых, все анализы Аризонской лаборатории, обозначенные шифром АА (рис. 10), проведены с помощью AMS-метода (AMS Laboratory) на базе анализа сохранившейся в гумусированном грунте пыльцы растений. В-третьих, датировки восьми проб, извлеченных из центрального разреза, оказались продублированными: глубины 204,20 и 204,40, а также 205,00 и 205,20 (рис. 10). В-четвертых, наиболее глубокие пробы этого разреза, расположенные ниже ранней границы регулярного гумусированного слоя (глубины от 201,20 вплоть до 203,05), связаны с карбонизированными отложениями в норах грызунов.
Основные калиброванные даты данного разреза укладываются в широкий — почти пятитысячелетний — хронологический диапазон: от 3960–3630 гг. до н. э. вплоть до 720–920 гг. н. э. (при 68 % уровне вероятности). Однако данное заключения будет справедливым, если не принимать во внимание двух исключительно резких отклонений в сторону удревнения возраста проб АА58663 и особенно АА58664 (рис. 10). Их калиброванные значения равны 7030–6650 и 8600–8200 гг. до н. э., то есть значительно более ранние, нежели все прочие даты серии. Стратиграфически они связаны или очень близки к нижней границе гумусированных отложений карьера, хотя самая нижняя грань гумидизации хронологических отклонений не обнаруживает: АА50193, глубина 303,20.
Определить конкретные причины попадания столь древней пыльцы в эти напластования карьера вряд ли возможно. Ясно, однако, что присутствие этой пыльцы близ дна тогда уже затянутой растительностью ложбины разноса разумнее всего связывать с активностью либо мелких грызунов, либо насекомых или же пернатых. Результаты распределения датировок прочих 19 проб особых вопросов не вызывают.
Коэффициент корреляции между глубиной залегания и значениями указанных 19 датировок равен минус 0,85, то есть весьма значим (Митропольский, 1961. С. 276, 277). Разница этих показателей у датировок из культурного слоя, с одной стороны, и рядом расположенного карьера, с другой, столь значительна, что делает практически ненужными долгие пояснения причин таких расхождений: не затронутые деятельностью человека отложения несравненно лучше сохраняют естественный порядок своего накопления, нежели на поселениях, где антропогенное воздействие на культурные слои способно полностью исказить картину хронологического порядка анализируемых объектов[26].
Сформулированное заключение важно не только для радиоуглеродного датирования отдельных слоев и сооружений. Оно весьма существенно также и для тех палинологических изысканий, которые ориентируются на извлечение проб из культурного слоя. Тот же фактор следует учитывать и при традиционных археологических приемах статистического анализа распределения материалов (особенно единокультурных) по глубинам залегания.
Наконец последнее. Сопоставляя серии анализов из культурного слоя Горного, с одной стороны, и карьера, с другой, мы можем ныне довольно уверенно синхронизировать время бытования селища ПБВ с отложениями в ложбине разноса. Совокупности радиокарбоновых дат из раскопов соответствуют только пять определений из разноса с глубин 204,20 — 204,60[27] (рис. 10). Следовательно, само селище ПБВ существовало лишь тогда, когда степень гумусированности грунтов в ложбине разноса выглядела слабой (слой В на рис. 5). За время функционирования поселения в древнем разведывательном карьере отложений накопилось немного: в пределах 40–50 и вряд ли более 60 см (рис. 5). Кроме того в центральной части карьера совершенно не сохранилось никаких свидетельств деятельности горняков «русского» времени; их следы остались заметными лишь на западном краю ложбины.
Литература
Каргалы 1,2002. Ред. и составитель Е.Н. Черных. М.
Каргалы II, 2002. Ред. и составитель Е.Н. Черных. М.
Каргалы III, 2004. Ред. и составитель Е.Н. Черных. М.
Митропольский А.К., 1961. Техника статистических вычислений. М.
Cline W., 1937. Mining and Metallurgy in Negro Africa // General Series in Anthropology. No. 5. Menasha, Wisconsin.
Korfmann М., 1987. Vorworts des Herausgebers // Demircihtiyiik. Die Ergebnisse def Ausgrabungen 1975–1978. Band II. Naturwissentschaftliche Untersuchungen. Mainz.
Distribution of radiocarbon dates in a cultural layer and behind its limits (Gorny site at Kargaly center)
E.N. Chernykh, I.M. Martinez-Navarrete
Resume
The cultural layer actually any ancient settlement characterized of mixing which entails more or less strong infringements normal the order in an initial arrangement of the majority of archeological subjects. Similar moving of materials to a thickness of a cultural layer is strongly reflected also in the order of distribution radiocarbon dates on depths and relative chronological phases of settlements. In this paper distribution of dates in the bedding of two objects on the inhabited hill of settlement Gorny in Kargaly ancient mining and metallurgical center is compared: 1) archeological excavations and 2) ancient deep prospecting open cast dig up for searches of copper minerals in the copperbearing mother-sandstone. Objects also settled down in immediate proximity from each other (fig. 1). In the first case strong removing the whole blocks of a cultural layer have been fixed. In the second case practical absence of human influences was marked in the layers inside open cast. For this reason of distinction in sequence of radiocarbon dates look extremely essential (compare: fig. 8 and 10).
Н.Б. Черных, А.А.Карпухин
Строительство каменных оборонительных сооружений «Старого города» Кирилло-Белозерского монастыря по данным дендроанализа[28]
Вопросам крепостного строительства Кирилло-Белозерского монастыря и, в частности, возведению оборонительных каменных стен «Старого города» (Успенского и Ивановского или Горского монастырей), используя богатейшие монастырские архивы, уделяли внимание многие исследователи (Никольский, 1897; Забек, 1940; Кирпичников, Хлопин, 1958; 1972; Кирпичников, Подъяполъский, 1982; Подъяпольский, 1982 и др.). Н.К. Никольский считал вероятным, что начало строительству каменной ограды, было положено закладкой Святых ворот Успенского монастыря в 1523 г. (Никольский, 1897. С. 26). По мнению Н.Н. Забека, опиравшегося на даты строительства надвратных церквей Иоанна Лествичника и Преображения, каменная монастырская стена возводилась между 1568 и 1601 гг. (Забек, 1940. С. 157). А.Н. Кирпичников и И.Н. Хлопин, проанализировав политическую обстановку того времени и опираясь на архивные документы об активной административной деятельности старца Леонида Ширшова, предположили, что основные фортификационные работы проходили в 1583–1599 гг. (Кирпичников, Хлопин, 1972. С. 71).
Свою лепту в решение вопроса о времени строительства оборонительных каменных стен внесла и дендрохронология (Черных, 1972. С. 108; 1982). Результаты первых работ с кирилловским деревом, проводившихся в конце 60-х — начале 70-х годов позволили провести дополнительную проверку выводов сделанных при изучении архивных материалов (Подъяпольский, 1982. С. 214).
Остановимся на некоторых сведениях письменных источников первой четверти XVII в. касающихся строительства каменных монастырских стен, на которых базируются мнения ряда исследователей о времени возведения оборонительных укреплений «Старого города».
Самым ранним является сообщение монастырской описи 1601 г. о возврате в казну монастыря денежных средств, оставшихся от городового каменного строительства (Никольский, 1897. С. 236; Кирпичников, Хлопин, 1972. С. 69). В этом же документе упомянут и амбар, в котором хранился кирпич оставшийся от строительства (Кирпичников, Хлопин, 1958. С. 145).
Затем следует упоминание о найме в октябре 1610 г. казаков для починки укреплений и надстройки стен в высоту: «… наимовали казаков каменщиков и подъемщиков около монастыря починивали город и вновь (курсив наш — Н.Ч., А.К.) стены вверх прибавляли» (Никольский, 1897. С. 51).
