Павел Амнуэль - Вселенные: ступени бесконечностей
Существенны два момента, упомянутые в апокрифе. Первый: идея о том, что миры (альтерверсы) не могли бы существовать раздельно, если бы не были отделены друг от друга пространством с меньшим числом измерений (просветом). Второй: «кошмар бесконечности», от которого пространства просветов, по мысли Савранского, могли физику избавить. Мы видим, насколько правильные соображения переплетаются с неверными, когда наука находится перед необходимостью ломки сложившихся представлений. В принципе, оба соображения Савранского оказались ошибочными, но именно они сделали для физики многомирия больше, чем многие правильные работы того времени — правильные по форме, ни не приближавшие многомировую метанауку к современному состоянию.
Важнейшим, однако, оказывается третье обстоятельство, в апокрифах не упомянутое, но содержавшееся в работах Савранского (2019, 2021) и в свое время прошедшее мимо внимания физиков. Савранский сумел рассмотреть искусственные пространства-просветы, поскольку предварительно ввел куда более радикальный постулат: о том, что основополагающее уравнение квантовой физики, уравнение Шредингера, «на самом деле» не является линейным. По Савранскому, в физике вообще нет сугубо линейных, полностью аддитивных, процессов. Гносеологически это предположение не более невероятно, чем предположение Шредингера о линейности уравнения, описывающего квантовые процессы. Вопрос «почему уравнение Шредингера линейно?» занимал физиков примерно в той же степени, как и вопрос «почему коллапсирует волновая функция?» Эверетт «отменил» коллапс волновой функции, вызвав к жизни новую физику — физику многомирия. Линейность уравнения Шредингера была столь же искусственным предположением, что и коллапс волновой функции. Но, в отличие от идеи коллапса, которая была скорее онтологической, нежели практически-физической, линейность уравнения Шредингера в течение многих десятилетий полностью подтверждалась соответствием между вычислениями и действительностью. Физику, твердо уверенному в линейности уравнения Шредингера, не могла прийти в голову идея склеек.
Лебедев в 2000 году ввел постулат склеек (Вторая аксиома эвереттики), исходя из соображений симметрии. Он не рассматривал изменений в уравнении Шредингера, которые, как впоследствии оказалось, было необходимы для описания явления склеек. Савранский был больше математиком, чем физиком, он начал с того, что ввел в уравнение Шредингера существенно нелинейную составляющую, позволившую исследовать пространства-просветы, но приводившую к существенному противоречию: склейки между ветвями многомирия (по Эверетту) становились не редким явлением (что соответствовало бы наблюдаемой РОР), но обязательным атрибутом любого квантово-механического процесса ветвления. По Савранскому, альтерверсы, возникавшие в результате ветвлений, немедленно «перемешивались» друг с другом в результате нараставшего числа склеек. В результате все возникавшие миры склеивались, и возникало состояние хаоса.
Однако постулат нелинейности представлялся Савранскому настолько важным с онтологической точки зрения, что он не стал от него отказываться (как не стал Эверетт отказывать от постулата отсутствия коллапса волновой функции), и, для предотвращения хаотизации ветвлений ввел разделяющие пространства более низких измерений — просветы. Пространства-просветы действительно смогли решить проблему: при нелинейности уравнений Шредингера ветвления порождали склейки возникавших альтерверсов лишь тогда и там, когда и где пространства Савранского «истончались», а топологическую их структуру исследовать оказалось невозможно на тогдашнем уровне физики.
Дальнейшие исследования (Бердышев, 2024, Gammer, 2026, и др) показали, что процесс склеек действительно невозможно правильно описать в рамках линейного уравнения Шредингера, а нелинейность оказалась не произвольно выбранным постулатом, но причиной квантовой природы сознания. Мы вернемся к этой проблеме в дальнейшем. В связи с работой Савранского хочу лишь сказать, что, ошибшись в следствиях, он, тем не менее, правильно предвидел дальнейшее развитие многомировой физики, в частности, и метанауки, в целом.
С экспериментальной точки зрения не возникло никакой разницы между обычным описанием квантово-механических процессов (при линейном уравнении Шредингера) и описанием тех же процессов с учетом пространств-просветов (при нелинейности уравнения Шредингера). Правда, расчет во втором случае получался значительно более сложным, что и побудило в свое время физиков отрицательно отнестись к работам Савранского: ни у кого не нашлось времени и (или) желания эти расчеты проверять.
Савранский мог стать основоположником нового подхода к квантовой физике многомирия, если бы, допустив нелинейность основных квантовых уравнений, направил силы не на устранение бесконечностей из вычислений, а на создание математического аппарата, который этими бесконечностями манипулировал бы так же, как обычная математика манипулирует конечными числами. Разумеется, с одной стороны, нелепо говорить о том, мог ли реально Савранский стать создателем инфинитного исчисления. В нашей РОР он ее не создал, а когда возникла инфинитная математика, то и надобность в использовании искусственных пространств-просветов отпала. Таким образом, оценивая роль работ Савранского в истории физики многомирия, приходится признать, что она двойственна: Савранский вывел квантовую физику на новый уровень, постулировав нелинейность уравнения Шредингера, и одновременно лишил ее возможности поступательного движения, придумав необнаружимые пространства. В любом случае, роль Савранского в развитии физики многомирий неоспорима.
Каждому полицейскому следователю известно правило расследования: «после этого — не значит вследствие этого». В науке скорее наоборот: если какая-то область науки начала интенсивно развиваться после опубликования работы Х, то практически однозначно можно утверждать, что именно эта работа и стала причиной и побудительным импульсом для многих других исследований в новом направлении.
После публикаций статей Савранского появились такие фундаментальные исследования, как статья Везельсона (Vezelson, 2021) о многомировой симметрии и серия работ Гольбаха (Golbach, 2021, 2022) и Хойзингера (Hoizinger, 2023) о физике склеек и последовавшие затем публикации Бердышева (2023, 2027), которые не только систематизировали предшествовавшие исследования, но придали физике многомирия чисто практический импульс. Бердышев за эти исследования получил в 2043 году Нобелевскую премию — вторую премию, присужденную именно за многомировые исследования. Первую получил Журбин в 2026 году. Парадокс же заключается в том, что все перечисленные исследователи, включая нобелевских лауреатов, не ссылаются на работы Савранского, и может создаться впечатление, что эти работы никто не читал. Вряд ли это так. Следы «пространств просвета» видны в любом из исследований перечисленных физиков, чей вклад в метатеорию многомирий не вызывает сомнений. Читая статьи Журбина, я не мог отделаться от ощущения незримого присутствия идеи миров-просветов, хотя автор о них не упомянул и вообще занимался поисками не общих законов создания и взаимодействия миров (альтерверсов, мультиверсов и пр.), а систематизацией исключений из этих законов. Речь, возможно, идет о психологическом эффекте, что характерно для более поздних исследований в области метатеории многомирий, но, видимо, этот эффект начал проявляться уже в те относительно далекие годы.
Глава 8
Единичные явления и эвереттическая эрратология
Если располагать по временной оси публикации основополагающих научных работ, то можно, конечно, выявить определенные закономерности, но нужно иметь в виду, что многомировая метанаука развивалась по множеству различных направлений, и если располагать работы по времени публикации, мы получим смешение идей и выводов, которые на самом деле никак (или почти никак) друг с другом не связаны. Что, — может спросить читатель, — общего у работ Савранского и Журбина, за которые последний получил Нобелевскую премию по физике? Казалось бы, никаких причин рассматривать эти работы в связке или, тем более, как следствие одна другой, если не считать такого простого и общего факта, что оба исследования подвержены действию принципа Амакко — они умножают сущности сверх необходимого.
Рассмотрим эту гипотетическую связь более внимательно (чего, к сожалению, не делает Ступальский). Итак, первые статьи Журбина (2022) о природе единичных явлений в физике многомирия вышли из печати через три месяца после последней публикации Савранского. Журбин не ссылается на работы Савранского, и нет прямых указаний даже на то, что эти работы были Журбину известны. Пространства Савренского сразу были признаны физиками лишней сущностью, а потому и не породили, как другие идеи, цепочки дальнейших исследований. Лишняя сущность в понятийном ряду у физиков равнозначна сущности неправильной, ошибочной, ненужной. Именно такой ее воспринял и Журбин, находившийся в то время, судя по его предыдущим работам, в общем «тренде» физической науки. Если бы он и дальше продолжал развивать теоретические исследования, начатые еще Пенроузом и Дойчем, то физика многомирий на какое-то время (возможно, лет на десять) застопорила бы свое движение. Но Журбин неожиданно для коллег бросает заниматься математикой ветвлений и публикует свою первую работу по эвереттической эрратологии — по сути, создает новое направление в науке, на тот момент никакими другими работами не стимулированное.
