Михаил Щетинин - Объять необъятное: Записки педагога
СТУПЕНИ ВОСХОЖДЕНИЯ Единая позиция. Первого сентября 1975 года красивая, словно заново созданная и будто ставшая более просторной, школа встречала ребят. Особенно поражала она тех, кто не заглядывал в нее целое лето. «Ух ты! Вот это переделали!» — удивлялись многие, доставляя тем самым неописуемое удовольствие отважновцам. «А что, не зря все–таки старались, — сказал мне Толик Алымов и кивнул в сторону парней, не решающихся ступить на блестящий голубой пол. — Теперь наверняка «генералить» будем реже… Неужто кто посмеет опять тащить грязь… Смотрите, смотрите, как они оглядываются по сторонам». Желтые, розовые, голубые, светло–зеленые, оранжевые полы, светлые, матовых тонов стены создавали радостное, праздничное настроение. Необычны были и объявления о наборе учащихся в музыкальную, хореографическую, спортивную школы, клубы юных техников и натуралистов. Пройдет время, и мы все привыкнем к этому соцветию различных школ, кружков, всегда готовых открыть двери навстречу желающим, но в тот год мы еще не раз будем удивляться сонате Бетховена или, к примеру, концерту Кабалевского, звучащим рядом с кабинетом физики. Я сам иногда утрачивал ощущение реальности, когда заходил в зеркальный зал хореографии и видел, как наши сельские девчонки и мальчишки в настоящих балетных трико стоят у настоящего станка, учатся настоящей хореографии у настоящего балетмейстера. Помню, как билось радостно сердце, когда наблюдал первые тренировки борцов или рассматривал первые модели самолетов, созданные руками ребят. Потом у нас появятся и отличные столярные, слесарные мастерские, и цехи художественной керамики, и кабинет мягкой игрушки, в котором будут разыгрываться многосерийные самодеятельные спектакли с только что сотворенными «героями». У нас будет свой настоящий зал борьбы и отлично оборудованный зал общей физической подготовки. Будут чемпионы, лауреаты. Мы все станем лауреатами премии Ленинского комсомола. Но 1975/76 учебный год останется в памяти тех учеников и педагогов, кто своим умом, сердцем, руками создавал Яснозоренскую школу–комплекс, самым значительным и. пожалуй, самым ярким. В нем все было впервые. Он стал началом бесконечного педагогического поиска, началом поворота к Детству. Сегодня о педагогах Яснозоренской можно говорить как о коллективе единомышленников. Но взаимопонимание, общность позиции и взглядов на воспитание и обучение детей рождались постепенно, через споры, преодоление и отказ от того, что долгое время считалось общепризнанным. Это был сложный, порой мучительный процесс. Говорят, в споре рождается истина. Но для того, чтобы она родилась, спорящие должны открыто, честно высказать свое мнение. А последнее, в свою очередь, возможно при уважении и доверии друг к другу. Доверие, взаимопонимание, пожалуй, одно из важнейших достояний педагогического коллектива сегодняшней Яснозоренской. И еще право каждого на творчество, собственное мнение. Как директор я старался советоваться со всеми учителями по всем важным вопросам школьной жизни. Предпочитал подчиняться воле большинства даже в том случае, если был убежден, что принятое решение не принесет ожидаемого результата, нежели настаивать на принятии другого, на мой взгляд, более правильного. Принятое таким образом «неэффективное» решение эффективно уже потому, что оно выражает волю коллектива, который завтра увидит свою ошибку и непременно исправит ее. Есть, думаю, только один путь воспитания творческого коллектива—предоставление возможности высказывать и отстаивать свои мысли каждому, и ученику и учителю. И мы стремились к тому, чтобы решение было действительно коллективным—принятым в результате обсуждения всех точек зрения, всех «за» и «против». Мы учились строить взаимоотношения на основе уважения, бережного внимания друг к другу, боролись с грубостью, нервозностью. Пожалуй, самым трудным было становление единых педагогических требований. Не сразу утверждался взгляд на учителя как на старшего товарища ученика, призванного помочь ему и в учении, и о формировании его личности. Постепенно жизнь заставляла сторонников дисциплины страха и беспрекословного повиновения сдавать свои позиции. Сделать это помогла школа «Отважного», совместный, рука об руку, труд, по–новому раскрывший и воспитателей, и воспитуемых. Именно там был выработан единый педагогический стиль, в основе которого— уважение к человеку, учителю и ученику, признание ценности и неповторимости его личности. В сентябре 1975 года наш комплекс начал работу в таком составе: общеобразовательная, спортивная, хореографическая, музыкальная школы: клубы юных техников и натуралистов. Правда, различные учебно–воспитательные учреждения «связывала» пока лишь общая крыша. Хотя их руководители работали в контакте друг с другом, но постоянных и прочных деловых отношений между ними еще не было. Я написал «наш комплекс», но тогда мы не употребляли этого термина. Говорили, что теперь при общеобразовательной есть различные специальные школы и клубы, что у наших ребят, как и у городских, есть возможность в свободные часы, в зависимости, от желания, заниматься во внешкольных учреждениях. В специальные школы и клубы с первых дней хлынули потоки желающих, но, чем активнее работали эти учреждения, тем сильнее росла неразбериха: накладки в расписании, столкновения мероприятий, конфликтные ситуации. От этого страдали все школы, но больше всего общеобразовательная, привыкшая монопольно распоряжаться второй половиной дня. В среде ее педагогов возникла оппозиция. Ко мне приходили до предела возмущенные учителя и требовали «восстановить порядок»: «Они должны знать свое место. Пусть подстраиваются под нас! Главное—это общеобразовательная школа». Исходя из опыта Бессоновки, я ждал подобных заявлений. Но теперь не «идея сверху» была причиной конфликтов. Я был, как и все, в положении «потерпевшего». Поэтому в ответ на возмущения педагогов общеобразовательной говорил: «Каждая из школ имеет суверенные права… Мне они не подчиняются. У них свое руководство. Для нас главное—общеобразовательная школа, а для них главное—то, чем занимаются они. Порядок мы можем установить только у себя, вмешиваться же в их работу, указывать им мы не имеем права». — Но надо ведь как–то находить общий язык! — возражали мне. — С этим я целиком согласен… — Тогда почему же мы бездействуем? — А что вы предлагаете? Давайте свои предложения, и будем решать… Почему я занял пассивную позицию, зная с самого начала, что должен быть комплекс, единый союз школ, а не их набор? Нужно было, чтобы необходимость школы–комплекса осознали все педагоги. Когда это стало очевидным для всех, мы собрали наш первый общий педсовет. Он принял решение об объединении всех школ и клубов в единый союз, (его мы назвали с прицелом на будущее: школа–комплекс), о создании совета директоров, об объединении всех общественных организаций, о едином планировании учебно–воспитательной работы коллектива. Председателем совета директоров школы–комплекса назначили меня. Постепенно был выработан годовой план совместной работы, отрегулировано расписание занятий школ, клубов, кружков, выделены специальные дни и часы для общих собраний педагогов и учащихся. Совет директоров вскоре после введения в его состав секретаря партийной организации, председателя местного комитета, секретарей учительского и ученического комитетов комсомола, старшей вожатой, председателя совета дружины, председателя совета командиров[1] был преобразован в совет школы–комплекса. Он занимался вопросами планирования, осуществлял руководство текущей работой, регулярно заслушивал отчеты руководителей всех учебно–воспитательных подразделений, кружков, секций. Раз в неделю, в пятницу, в 7 часов утра в кабинете председателя совета, т. е. директора школы–комплекса, собирался совет для обсуждения плана работы на предстоящую неделю. Эти заседания помогали нам оперативно решать текущие проблемы, вносить коррективы в ранее намеченные планы. В центре внимания совета всегда стояло главное, узловое дело за прошедшую неделю, в котором принимали участие все учебно–воспитательные подразделения комплекса. Совет заседал один час. Времени этого вполне хватало и для анализа работы каждого звена и в целом школы–комплекса, и для того, чтобы обсудить и утвердить план предстоящей недели. Чтобы заседания проходили четко, с наибольшей пользой, мы разработали план–памятку отчета: 1. Что сделано руководимым вами коллективом за прошедшую неделю? 2. Что не сделано и почему? 3. Трудности, проблемы, с которыми столкнулись в работе; пути их преодоления. 4. Ваши предложения, замечания, просьбы, пожелания всему совету или отдельным его членам. 5. Расскажите о своих планах на предстоящую неделю. 6. Что в целом о работе комплекса вы можете сказать? (за прошедшую неделю, на будущую неделю)? На все выступления, включая решение спорных вопросов, давалось не более трех минут. На обсуждение плана предстоящей работы, включая и обсуждение «главного дела недели, отводилось 20 минут. Таким делом могли быть трудовая операция, вечер отдыха, диспут, спортивный праздник, поход, собрание, сбор, открытый урок, концерт, олимпиада и т. д. Его организатор с группой ответственных ребят или педагогов заранее готовили сценарий. Особое внимание уделялось тому, чтобы в планируемом деле участвовала большая часть коллектива школы. Еженедельный анализ деятельности каждого звена школы–комплекса помогал нам держать в поле зрения всю систему учебно–воспитательной работы, глубже вникать в проблемы, оперативно и эффективно решать их. Совет школы стал полномочным органом коллективного руководства комплексом, помогал более разумно и эффективно использовать возможности нашего союза. Так, уже со второй четверти 1975/76 учебного года по решению совета был введен между вторым и третьим уроками для учащихся IV—VI классов и между третьим и четвертым для VII—IX так называемый свободный час занятий по интересам. «Свободный час», несмотря на все трудности его организации, имел положительное значение для развития и становления нашего комплекса. В «свободный час» каждый ученик обязательно должен был, в зависимости от его наклонностей и желания, заниматься в специальной школе, секции или кружке. Тем, кто еще не определился, мы терпеливо помогали найти «свое дело». Но иногда ребята подсказывали его сами, предлагая создать новый кружок или новый класс в той или иной школе. Так, в клубе юных техников открылся кружок картингистов, в музыкальной школе—класс гитары и кружок эстрадного ансамбля, в хореографической—класс современного бального танца, в спортивной — секции баскетбола, волейбола и легкой атлетики[2]. Через совет школы мы смогли более рационально распределить обязанности директоров, избегать дублирования в руководстве комплексом. Специалисты, входящие в совет, отвечали за работу не только в своей школе, но и в других. Так, директор спортивной школы отвечал за спортивно–массовую работу, за качество преподавания на уроках физкультуры, всю постановку физического воспитания в комплексе. Директор музыкальной школы руководил всей системой музыкального воспитания и в музыкальной, и в общеобразовательной, и в хореографической, включая музыкальное оформление перемен, утренников, сборов, вечеров, спортивных состязаний, концертов. Директор клуба юных техников нес ответственность за исправное состояние технических средств в кабинетах, отвечал за работу радиоузла, техническое обеспечение всех мероприятий.
