Людвиг Мизес - Человеческая деятельность. Трактат по экономической теории
Праксиология занимается не изменяющимся содержанием действия, а его чистой формой и категориальной структурой. Изучение случайных и характерных черт человеческой деятельности является задачей истории.
7. Предмет и особый метод истории
Исследование всех данных опыта, касающегося человеческой деятельности, является предметом истории. Историки собирают и критически анализируют все доступные документы. На основе этих доказательств они подходят к выполнению своей истинной задачи.
Утверждается, что задача истории показать, как события происходили на самом деле, без предубеждения и оценок (wertfrei т.е. нейтрально по отношению к ценностным суждениям). Сообщение историка должно быть правдивым образом прошлого, так называемой мысленной фотографией, дающей полное и беспристрастное описание всех фактов. Оно должно воспроизвести перед нашим мысленным взглядом прошлое во всех его деталях.
Однако реальное воспроизведение прошлого потребовало бы копирования, что не в силах человека. История это не мысленное копирование, а концентрированное представление прошлого средствами понятийного аппарата. Историк не просто позволяет событиям говорить самим за себя. Он организует их в соответствии с идеями, лежащими в основе образования общих понятий, которые он использует, в своем представлении материала. Источник сообщает нам не все случившиеся факты, а только те, которые имеют отношение к делу. Он не открывает документ без предположений, но подходит к нему во всеоружии научного знания своего времени, т.е. учений современной логики, математики, праксиологии и естественной науки.
Безусловно, историк не должен руководствоваться предубеждениями и партийными принципами. И авторы, считающие исторические события арсеналом средств для ведения партийных схваток, являются не историками, а пропагандистами и апологетами. Они стремятся не приобрести знания, а оправдать программу своих партий. Такие ученые сражаются за метафизические, религиозные, национальные, политические и социальные доктрины. Они незаконно используют звание истории для своих работ как уловку с целью обмануть легковерных. Историк прежде всего должен быть ориентирован на познание. Он должен освободиться от партийности. В этом смысле он должен быть нейтральным по отношению к любым ценностным суждениям.
Этому постулату Wertfreiheit* легко соответствовать в области наук, характеризующихся априоризмом (логика, математика, праксиология) и в области экспериментальных наук. По отношению к этим дисциплинам логически несложно провести резкую границу между научным, беспристрастным подходом и подходом, искаженным предубеждением, предвзятыми идеями и страстями. Гораздо сложнее подчиняться требованию ценностной нейтральности в истории. Так как предмет истории конкретное случайное и внешнее содержание человеческой деятельности, это ценностные суждения, спроецированные на реальную действительность. На любом этапе своей работы историк занимается ценностными суждениями. Ценностные суждения людей, о чьих действиях он сообщает, являются основой его исследований.
Утверждается, что сам историк не в состоянии избегать ценностных суждений. Ни один историк даже простодушный хроникер или газетный репортер не регистрирует всех случившихся фактов. Он должен выделить и отобрать события, по его мнению, заслуживающие регистрации, и умолчать об остальных. Этот отбор заключает в себе субъективную оценку. Он необходимо обусловлен картиной мира историка и поэтому не является беспристрастным, а есть результат предвзятых идей. История никогда не сможет быть не чем иным, кроме искажения фактов; она никогда не сможет быть по-настоящему научной, т.е. нейтральной по отношению к ценностям и направленной исключительно на открытие истины.
Не подлежит сомнению, что свобода отбора фактов, которой располагают историки, может быть использована не по назначению. Выбор историка может направляться и направляется партийными пристрастиями. Однако проблема более запутанна и сложна, чем нас стараются уверить. Ее решение необходимо искать на основе гораздо более тщательного исследования исторических методов.
Занимаясь исторической проблемой, историк использует все знание, накопленное логикой, математикой, естественными науками и особенно праксиологией. Однако инструменты мышления этих дисциплин не удовлетворяют его задачам. Они его необходимые помощники, но сами по себе не могут дать ответ на вопросы, которыми он занимается.
Ход истории определяется действиями индивидов, а их действия обусловливаются ценностными суждениями действующих индивидов, т.е. целями, которые они стремятся достичь, и средствами, которые они применяют для достижения этих целей. Выбор средств является результатом всех технологических знаний действующего индивида. Во многих случаях можно оценить результаты применения средств с точки зрения праксиологии или естественных наук. Но очень многое нельзя объяснить с их помощью.
Исследование этих ценностных суждений и результатов действий, которые не могут быть проанализированы в рамках других отраслей знания, и является особой задачей истории, для чего она использует специальный метод. Подлинная проблема историка интерпретировать события, когда они произошли. Но он не может решить эту задачу, основываясь только на теоремах, предлагаемых другими науками. У каждой его проблемы всегда существует остаток, который не поддается анализу с помощью теорий других наук. Именно эти индивидуальные и уникальные характеристики каждого события изучаются посредством понимания.
Уникальность и индивидуальность, сохраняющиеся в остатке каждого исторического факта после того, как исчерпаны все средства интерпретации, предлагаемые логикой, математикой, праксиологией и естественными науками, суть конечная данность. Но если естественные науки о своих конечных данностях не могут сказать ничего, кроме констатации этого их статуса, история может попытаться сделать свои конечные данности понятными. И хотя их нельзя свести к своим причинам (если такое сведение было бы возможным, они не являлись бы конечной данностью), историк может их понять, потому что сам он также человеческое существо. Бергсон называет это понимание интуицией, а именно: la sympathie par laquelle on se transporte a lint??й??rieur d'un objet pour coincider avec ce quil a dunique et par cons??й??quent dinexprimable[Со-чувствие, благодаря которому внутренний мир одного объекта передается во внутренний мир другого, чтобы совпасть с ним уникальным и, следовательно, невыразимым (Bergson H. La Pens??й??e et le mouvant. 4th ed. Paris, 1934. P. 205). * Специфическое понимание гуманитарных наук (нем.). Прим. пер. ** Понимание (нем.). Прим. пер.]. Немецкие эпистемологи называют это действие das spezifische Verstehen der Geisteswissenschaften* или просто Verstehen**. Именно этот метод историки и остальные люди применяют, когда комментируют прошлые или предсказывают будущие человеческие события. Открытие и определение понимания стало одним из важнейших вкладов в современную эпистемологию. Это, разумеется, не проект новой науки, которой еще не существует и которая должна быть основана, и не предложение новой методики для уже существующих наук.
Понимание нельзя путать с одобрением, пусть лишь условным и случайным. Историк, этнограф и физиолог иногда регистрируют события, кажущиеся им отвратительными и отталкивающими; они смотрят на них лишь как на поведение, т.е. устанавливая лежащие в их основе цели, а также технологические и праксиологические методы, применяемые в процессе их совершения. Понять конкретный случай еще не значит простить или извинить его.
Кроме того, нельзя путать понимание с актом эстетического наслаждения явлением. Умение поставить себя на место другого (Einf??ь??hlung*) и понимание суть два совершенно различных отношения. Это две разные вещи: с одной стороны, исторически понять произведение искусства, определить его место, смысл и роль в потоке событий и, с другой стороны, оценить его эмоционально как произведение искусства. Можно смотреть на храм глазами историка. Но можно смотреть на храм и глазами восторженного обожателя, и глазами безучастного и равнодушного туриста. Одни и те же индивиды могут демонстрировать оба типа реакции: и эстетическое оценивание, и научное понимание.
Понимание устанавливает факт, что индивид или группа индивидов включены в определенную деятельность, проистекающую из определенных субъективных оценок и актов выбора и ориентированную на определенные цели, а также то, что они применяют для достижения этих целей определенные средства, предлагаемые соответствующими технологическими, терапевтическими и праксиологическими теориями. Далее, понимание оценивает сущность и силу воздействий, вызываемых деятельностью; оно пытается присвоить каждому действию его значимость, т.е. его влияние на ход событий.
