Наоми Вульф - Миф о красоте: Стереотипы против женщин
ПКК вынуждает женщин оставаться материально и психологически слабыми. Она опустошает их кошельки: при помощи ПКК даже богатых женщин не подпускают слишком близко к финансовому успеху в его мужском «воплощении». Этот двойной стандарт делает таких женщин беднее, чем их ровесники-мужчины, отрезая значительный кусок от их доходов, и это является одной из целей ПКК. «Женщин наказывают за их внешний вид, тогда как мужчины могут далеко пойти, даже будучи одетыми в обычный серый фланелевый костюм», — не без доли иронии жалуется бывший редактор отдела красоты журнала Vogue, которая оценивает свои расходы на уход за внешностью примерно и $8000 в год. Женщины-профессионалы, живущие в больших городах, тратят до одной трети своих доходов на «поддержание красоты», считая это необходимой инвестицией. В их трудовых контрактах даже отмечено, какую часть заработной платы < >ни обязаны тратить на дорогую одежду и процедуры по уходу им собой. Журнал New York Woman описывает типичную амбициозную, делающую карьеру женщину 32 лет, которая тратит почти четверть своего дохода в $60 ООО на поддержание своей красоты». Другая «охотно тратит более $20000 в год» на занятия с «личным тренером, имеющим громкое имя». То есть те немногие женщины, которые в конце концов начинают зарабатывать так же много, как и мужчины, вынуждены в результате господства ПКК оставлять себе значительно меньше, чем те. Это приводит к дискриминации по доходам, на которую женщины обрекают себя сами.
Будучи направленной против женщин, которые только недавно стали успешными и богатыми, ПКК помогает проводить в жизнь и совершенствовать дискриминацию на самом высоком уровне. В 1987 г. отчет Торговой палаты выявил, что женщины, работающие в корпорациях на должностях вице-президентов и выше, зарабатывают на 42% меньше, чем их ровесники-мужчины. «Мужчины, работающие в 20 наиболее высокооплачиваемых профессиях, зарабатывают значительно больше, чем их коллеги-женщины того же возраста», — говорит Рут Сидел. Это несоответствие поддерживается ПКК, которая высасывает деньги, удовольствие и уверенность в себе из растущего класса женщин и в то же время позволяет корпорациям пользоваться профессионализмом женщин на самом высоком уровне, одновременно защищая структуры организаций, где доминируют мужчины, от женщин, которые перестали мыслить в категориях бедности.
Все это изматывает женщин. Они чувствуют себя измученными, уставшими до такой степени, какой их коллеги мужского пола даже не могут себе представить. Серия недавних исследований, проведенных женской прессой, показала, что «все указывает на то, что современные женщины измучены». В США 75% женщин, занимающих руководящие должности, называют усталость своей основной проблемой. При этом почти половина американок в возрасте от 18 до 35 лет чувствуют себя «усталыми почти все время». В Дании 41% из 1000 опрошенных женщин ответили, что «чувствуют себя уставшими в данный момент». В Великобритании 95% работающих женщин поставили «ощущение непривычной усталости» номером один в списке своих проблем. Именно это чувство полного изнеможения может затормозить в будущем продвижение женщин. Постоянная усталость, необходимость отвечать суровым требованиям, предъявляемым ПКК, сидение на диетах и бесконечная однообразная работа за компьютером могут в конечном счете сделать то, что не по силам прямой дискриминации. В результате всего этого у профессиональных, многого достигших женщин хватает сил и энергии только на то, чтобы прекрасно выполнять свою работу, но их слишком мало для социальной активности и для свободного, ничем не ограниченного мышления, которое помогло бы им поставить под сомнение справедливость существующей системы и изменить ее изнутри. Если давление на женщин еще усилится и они будут доведены до предела своих возможностей, им может захотеться просто снова вернуться домой к своим домашним обязанностям. В Соединенных Штатах уже слышен шепот уставших женщин-карьеристок, ностальгирующих по той жизни, которая была прежде, до появления лестницы, ведущей в никуда.
Все системы организации труда, основанные на том, чтобы принуждать рабочую силу мириться с плохими условиями и несправедливой оплатой, признают эффективность поддержания работников в измученном состоянии так, чтобы у них не оставалось сил бунтовать.
С точки зрения продолжительности карьеры у женщин все происходит тоже не так, как у мужчин, а с точностью до наоборот. ПКК наглядно учит женщин тому, что они должны уступать власть так же быстро, как мужчины привыкли обретать ее. Среди женщин старше 65 лет, которые являются наиболее быстро растущим сегментом населения США, каждая пятая живет в бедности. Треть одиноких людей в Соединенных Штатах составляют пожилые женщины, и половина из них имеет менее $1000 накоплений. «Если вы женщина, — пишет один экономист, — то с 60%-ной вероятностью в старости вы будете бедствовать».
В среднем доход пожилой американки составляет 58% от дохода пожилого американца. В Великобритании одиноких женщин пожилого возраста в четыре раза больше, чем одиноких пожилых мужчин, и они в два раза чаще нуждаются в материальной поддержке. В Германии среднестатистическая женщина, уходящая на заслуженный отдых, получает только половину от «мужской» пенсии. А среди уходящих на пенсию американок только 20% имеют частное пенсионное обеспечение. И если в нашей культуре старость и пугает, то вовсе не только из-за потери здорового цвета лица. Женщины держатся за ПКК, потому что то, что она проповедует, чистая правда: молодая женщина действительно поступит более выгодно с экономической точки зрения, если будет инвестировать в свою сексуальность, пока ее «стоимость» высока, вместо того чтобы просто упорно работать всю жизнь.
Красотки достигают пика своих возможностей в юном возрасте, и то же самое происходит с женщинами в сфере труда. Под воздействием ПКК, несмотря на 20 лет второй волны женского движения, пик карьеры женщин, в отличие от мужчин, по-прежнему не приходится на средний и старший возраст. Компании начали нанимать женщин в начале 1970-х гг., то есть достаточно давно, чтобы дать им время на достижение карьерных высот, но они составляют всего от 1 до 2% руководителей высшего звена. Среди выпускников юридических факультетов половина — представительницы женского пола, и 30% женщин являются компаньонами в частных юридических фирмах, но только 5% из них становятся партнерами. В лучших университетах США и Канады количество женщин-профессоров также составляет около 5%. Система «стеклянного потолка», согласно которой женщины не должны допускаться к высшим должностям, работает в интересах традиционной элиты, и ее слаженное функционирование поддерживается мифом о красоте.
Как следствие этого американские женщины, достигшие успеха в какой бы то ни было профессии, вынуждены воспринимать признаки возрастных изменений, которые для мужчин становятся лишь дополнительным преимуществом, как сигнал того, что «необходимо» прибегнуть к услугам пластических хирургов. Они воспринимают эту «необходимость» как обязанность скорее профессионального, нежели личного характера, как своего рода профессиональный долг. В то время как среди мужчин есть множество примеров успешных немолодых представителей их пола, выглядящих на свой возраст, у современных женщин таких ролевых моделей крайне мало.
Это профессиональное требование прибегать к пластической хирургии переносит женщин в альтернативную рабочую реальность, основанную на идеях, которые не применялись по отношению к мужчинам с момента отмены рабства. Только рабовладелец имел право наносить физические увечья своей рабочей силе. Нынешняя экономика с ее востребованностью пластической хирургии, конечно, не является рабовладельческой, но растущий спрос на последнюю ради постоянного болезненного и рискованного изменения своего тела—подобного клеймению и шрамированию в другие времена и в других географических регионах — говорит о том, что эта экономика находится где-то между рабовладением и свободным рынком. Рабовладелец мог отрезать своему непокорному рабу ногу, а современный работодатель может, в сущности, отрезать части женского лица. Между тем в экономике настоящего свободного рынка работник продает нанимателю свой труд, но его тело продолжает оставаться его собственностью.
Эстетическая пластическая хирургия и идеология самосовершенствования превратили женскую мечту о законной справедливости в нечто старомодное. Но мы можем лучше понять, насколько коварным является такое усовершенствование, если попробуем представить себе расовую дискриминацию как мощную технологию, которая подвергает чернокожих людей очень болезненной обработке, чтобы сделать их бе-п ыми. Сегодня чернокожий работник может спокойно заявить, что не хочет выглядеть белым, и он и не должен выглядеть белым, чтобы сохранить работу. Но мы пока еще не начали требовать для женщины гражданских прав, которые позволили бы ей на законном основании сказать, что она предпочитает быть самой собой, а не выглядеть как какая-то «красивая» молодая незнакомка. Хотя ПКК классифицирует женщин, женская индивидуальность пока еще даже отдаленно не признается такой же законной, как расовая индивидуальность (которая слабо, но все же учитывается). Доминирующая культура не желает признавать, что она должна уважать женскую решимость проявлять приверженность — даже перед лицом мифа о красоте, который не менее могущественен, чем мифы о превосходстве белой расы, — своему возрасту, своей фигуре, самой себе, наконец.
